Андрей Никитин - Легенды российских тамплиеров

Змеи

Михаилы

Золотая Лестница не исчерпывает всю множественность миров. Так, вне и, по-видимому, выше Золотой Лестницы (далее в скобках указываются номера легенд) расположены космосы Сил и Слав (9), а в (32) (1 легенда по списку В. И. Филоматовой) упоминаются и другие общности миров — «Изумрудная Лестница» и «Сапфировая Лестница». В легендах также описываются «отрицательные бесконечности» — неудачное творение Эонов Воли, которые попытались подражать Элоимам (Творцам), при этом «отрицательных» бесконечностей оказывается столько же, сколько и ступеней у Золотой Лестницы (63). Необходимо отметить, что, согласно легендам, зло не субстанциально, поэтому и «отрицательные» бесконечности являются не абсолютным, а всего только условным понятием, поскольку их обитатели со временем тоже поднимутся к Богу Великому.

Некоторое удивление вызывает однократное упоминание «24 главных» ступеней Золотой Лестницы (49). Возможно, что здесь подразумевается разделение каждой из ступеней на миры мужских и женских ангелических сущностей: факт такого разделения неоднократно засвидетельствован в легендах, по крайней мере, до ступени Нирванов/Нирванид. Впрочем, более высокие миры вообще описаны очень кратко и неполно, и здесь наиболее важно отметить, что, согласно легендам, Орден тамплиеров присутствует и в ангельских мирах на всех ступенях Золотой Лестницы. Так, например, в качестве тамплиеров мира Арлегов выступают Серафы (22).

Завершая это краткое вступление к ангелологии легенд, следует отметить, что образ Золотой Лестницы был знаком Братству прерафаэлитов, хотя для них это мог быть всего только художественный образ. Встречается Золотая Лестница и в современной западной арканологии. Наконец, любопытная косвенная параллель к легендам может быть отмечена в творчестве А. Платонова, который в «Эфирном тракте» называет атомы «альфа-существами», полагая их низшей ступенью всего живого.

Попытки конкретизации мировоззренческого контекста легенд получаются, как правило, недостаточно определенными. Скажем, представление о множественности миров, стремление познать эти миры, вырвавшись за пределы Земли, невольно воскрешает в памяти идеи К. Э. Циолковского, однако нечто подобное было и у других мыслителей-космистов, в том числе и у писателей-фантастов, так что выяснить, кто на кого повлиял, оказывается практически невозможным.

Столь же бесплодны пока остаются попытки текстологических сопоставлений, поскольку в распоряжении издателей легенд были только два, очень близких (если не тождественных) друг другу списка. Отмеченная разница, в основном, ограничивалась удвоением согласных в наименовании ангельских сил у В. И. Филоматовой (Легги, Арлегги, Ламирглораммы, низасиккочиа) при одинарном написании у Е. А. Шиповской, чей корпус легенд, значительно более полный, был положен в основу данной публикации.

По сравнению с широко распространявшимися в России в XX веке произведениями теософской ориентации, тамплиерские легенды отличаются подчеркнутой христоцентричностью, хотя образ Христа как Эона Любви принадлежит, вне всякого сомнения, не ортодоксальному, а гностическому христианству. В то же время в легендах упоминаются Евангелия (31, 39, 114, 121), но особенно подробно истолковывается Апокалипсис Иоанна Богослова и молитва «Отче наш», которая, согласно легендам, была дана не только нашей Земле, но и всем мирам Золотой Лестницы (9, 113). Любопытно, что при всем этом дьявол в легендах упоминается в традиционном христианском контексте (37, 71, 99, 106).

Встречаются в легендах и, судя по всему, табуированные образы, указываемые только описательно, Так, некий высокий Дух, божественный вестник, назван «всех, кроме себя, жалеющим» (102), а Бог однажды определен как «Тот, имя Которого всуе не произносится» (104). «Неназываемым» именуют легенды и владыку «мира чёрного причастия» (98).

Некоторой неожиданностью, свидетельствующей, скорее всего, о литературном источнике легенды, является указание на то, что легенда? 126 названа в рукописи «легендой масонов шотландского обряда», Кроме того, в имеющемся корпусе легенд неоднократно упоминаются «розенкрейцеры» (10, 75, 78, 80) и даже дается определение «пути Креста и Розы мистических»: никогда и никого ничем не обижать, будь то сознательно или бессознательно (75).

Особого разговора заслуживает символика чисел в легендах, В таком объемистом своде уже сама частота употребления тех или иных чисел приобретает неслучайный характер, становясь своего рода ключом к легендам, Ведь в различных традиционных культурах сакральные числа служат, с известной степенью приближения, «визитной карточкой» той или иной культуры, характеризуя её космологические представления, количество степеней инициации и модель душевно-духовной структуры человека (количество его «душ»). И в этом плане анализ употребляемых в легендах чисел так или иначе дает представление об их осознанной или неосознанной для авторов и передатчиков традиционной ориентации.

Если 12 можно назвать числом по преимуществу «египетским» (см., например, инициационную «Книгу Двенадцати Врат» эпохи Нового Царства, 12 мистериальных облачений египетского посвященного в «Золотом осле» Апулея и пр.), то тамплиерские легенды, безусловно, тяготеют к столь часто упоминаемому в них Египту. Прежде всего в этом плане следует упомянуть 12-тиступенчатую Золотую Лестницу — основу космологии легенд, однако есть много и более частных примеров. Так, 12 высоких духов помогают более низким духам в их восхождении к Богу Великому и в устроении их миров (79, 82, 84, 88); одновременно в «верха» восходят по 12 духов (84); 12 Аранов сопровождают своего вождя (98, 108), а 12 учениц — Марию Магдалину в одном из её новых воплощений (59). За круглым столом, нередко упоминаемом в легендах, сидят 12 воинов (84) или 12 «рыцарей Белого Креста» (99), а герб, изображенный на блюде, несет в себе 12 замков (99). Эон и его 11 учеников возвещают о Великом Боге в «бесконечности двенадцати солнц» (116). Есть в легендах и число 24, которое по контексту не увязывается с известным образом 24-х старцев Апокалипсиса и воспринимается скорее как удвоенное число 12 (49, 86, 88).

«Месопотамская» семерка, при всей приблизительности подобных соотнесений, в легендах значительно уступает числу 12. «Седмеричную» форму здесь может принимать круглый стол, за которым иногда собираются 7 духов (88); 7 Эонов нисходят в Тёмное Царство (89), упоминаются 7 «полчищ Дракона» (31) и «седмисвечники» некоего «иного мира» (82). Важную роль играет семерка и в «Книге Чисел», описанной в одной из легенд (120).

Девятка, в известном смысле ключевая для мистериальных образов Центральной Азии (даосизм, шаманские инициации), в тамплиерских легендах занимает двойственное положение. С одной стороны, весь свод легенд был изначально разбит на девять частей по 15 легенд каждая (некоторые циклы в действительности содержат меньшее число, но, скорее всего, некоторые легенды просто нам не известны). Эти циклы последовательно рассказывались в орденских кружках и отмечали степени посвящения, хотя сохранились свидетельства о существовании у тамплиеров не девяти, а двенадцати степеней посвящения. Тамплиеры 12-й степени упоминаются и в легендах (22, 28). Девятка же в легендах встречается лишь единожды, причем в негативном контексте как 9 воинств Дракона (31). Впрочем, числа, кратные девяти, возникают в описании одного из вариантов круглого стола, за которым сидят 18 мудрецов, тогда как вместе с другими присутствующими это собрание 54-х «мудрых», толкующих о сущности Бога Великого (85).