Авессалом Подводный - Каббалистическая астрология. Часть 1: Тонкие тела

Однако медитация человека в свободном пространстве или пространстве с одним простым предметом — чрезвычайно искусственна; человек создан для жизни и движения в мире, наполненном разнообразными сложными объектами, притом зачастую подвижными, и истинная физическая культура означает в первую очередь умение приспосабливаться к окружающей его действительности, гармонично в нее вписываясь.

Что это значит? Когда человек идет по лесу, он понимает, что лучше следовать тропой, чем лезть напрямик через кустарники, овраги, валежник и бурелом, рискуя сломать себе ногу или провалиться в бочаг. Здесь крайние границы конфигурационного пространства очерчены довольно резко, и не только для человека: лесные звери тоже предпочитают пользоваться тропинками, и не нужно думать, что последние возникают статистически, по Дарвину: на самом деле география тропинок определяется расположением и структурой леса, и звери инстинктивно следуют этим наиболее выгодным для себя маршрутам, постепенно их вытаптывая.

Автор подчеркивает, что здесь речь идет не об эфирной или астральной энергетике (которые тоже играют определенную роль), а именно о физическом плане: химическом составе почвы, грунтовых вод и пород леса, особенностях рельефа и т. д. Все эти обстоятельства создают для фауны конфигурационное пространство, буквально выталкивающее зверей на определенные места и траектории движения, выход за пределы которых для них хотя и возможен, но неудобен и неестественен.

Человек, не чувствующий леса физически, ощущает в нем свое конфигурационное пространство как резко сузившееся: он боится сделать шаг в сторону, все время озирается, опасаясь заблудится, не отличает одну поляну от другой и выходит из леса с большим облегчением, словно покидая стены тюрьмы, и это, в известном смысле так и есть: в обоих случаях его конфигурационное пространство резко увеличивается. Наоборот, человек, привыкший к лесу, хорошо чувствует его пространственную форму, начинает в нем свободно ориентироваться и тем самым сильно увеличивает свое конфигурационное пространство, хотя оно оказывается довольно хитрым и запутанным: одни места лес для него откроет безусловно, другие — время от времени, а некоторые останутся запретными, и даже подходить к ним близко ему не захочется.

Однако соблюдение правил уличного движения еще не делает танцора; физическая медитация человека на местности начинается тогда, когда он не только чувствует ограничения рельефа, но и разрешает своему телу двигаться в соответствии с тем, как окружающее пространство им движет, и именно в этом и проявляется истинная физическая культура. Такой человек будет по-разному ходить (или бегать) утром и вечером, по лугу, полю и лесу, перемещаясь поблизости от реки или вдали от нее; что-то неуловимо — а иногда очевидно — изменится в его походке, когда он из березового перелеска войдет в хвойную чащу, а по открытой степи он никогда не пойдет совершенно прямо и с одинаковой скоростью, и в конце длинного пути окажется столь же свеж и бодр, как и в его начале — разве что несколько проголодается.

Обращаясь к городской жизни, зададимся вопросом: а знаем ли мы, как лучше передвигаться по собственной квартире? Умеем ли уютно устроиться в кресле? Какими движениями и в какой последовательности подметать пол в комнатах? Как располагаться за кухонной плитой и столом? (Автор еще не касается кардинального по важности вопроса: как правильно рассадить домочадцев за обеденным столом? ).

Тонкая география жилища — наука, на сегодняшний день практически не существующая. Однако любая квартира по своей сложности для человека как конфигурационного пространства может быть уподоблена целому лесу. В ней всегда есть места, где человеку как бы тесно, но зато, будучи в "разобранном" состоянии, ему там легче собраться обратно; есть, наоборот, места, где он ощущает себя свободно, где ему хорошо расслабляться и медитировать — там можно поставить кресло или диван, причем ориентация их в пространстве также играет большую роль. При этом нужно учитывать, что каждый предмет обстановки меняет конфигурационное пространство во всей квартире, и она может даже восстать против какого-нибудь комода — тогда возникает самая настоящая война (отражающаяся и на членах семьи, которые наивно ищут причины своей депрессии или обострившихся отношений в повышении солнечной активности), кончающаяся поражением одной, либо другой стороны: в первом случае комод по какой-либо причине ломается и его выбрасывают на помойку или продают за бесценок, во втором крупные неприятности ожидают квартиру в целом: например, в ней случается пожар или протекает потолок, заливая всю обстановку, или трескается стена дома, словом, возможны варианты.

Важно понимать, что конфигурационное пространство квартиры есть вещь субъективная, и например, в одном и том же кресле кому-то из членов семьи может быть тесно, а кому-то свободно, одному уютно-замкнуто (он любит здесь отдыхать в одиночестве), а другой — уютно-разомкнуто (она здесь же обожает болтать по телефону). Однако по-настоящему близкие люди обычно имеют похожие взгляды на пространство квартиры, и это, кстати говоря, хороший косвенный тест на каузальную совместимость: если человеку уютно там, где мне хорошо, и неуютно в местах, которые и мне не нравятся, то и в отношении к потоку событий у нас будет много общего, и мы сможем иметь дело друг с другом — если не обнаружим психологической несовместимости, которая обязательно как-то проявляется в эфирном рассогласовании.

Появляясь в помещении и двигаясь по нему, человек резко меняет его пространственные свойства. Обладая как высшее по сравнению с мебелью и стенами существо огромным пространственным потенциалом, человек может грубо, по-варварски перечеркнуть всю пространственную энергетику комнаты, что она переживет как агрессию и унижение, может использовать ее в личных целях, а может постараться деликатно вписаться в интерьер, найдя себе то место, которое комната ему предлагает. Конечно, агрессору ничего предложено не будет — его постараются скорее выставить вон — зато вежливый благожелательный гость, который почувствует, куда его приглашают, ощутит себя окруженным мягким вниманием и пространственным теплом.

Воспоем же славу уборщицам и домашним хозяйкам, оберегающим чистоту и наводящим пространственный порядок в наших жилищах! Глубоко заблуждается наивный мечтатель, по существу еще не вышедший из материнской утробы и потому полагающий, что нет ничего проще, чем подмести пол и расставить слоников на пианино. Во-первых, это сложно, поскольку по ходу уборки приходится преодолевать колоссальное сопротивление пространственных хаотических сил, вынуждающих неопытную хозяйку ходить по еще мокрому полу, ушибаться о всевозможные углы, терять и оставлять в немыслимых местах необходимые предметы, и безумно уставать от всего этого, хотя, казалось бы, физическая нагрузка от домашней работы, вычисленная в килограммометрах, совсем не так велика. Во-вторых, уборка дома есть тонкая пространственная медитация, основной целью которой является его, дома, умилостивление и ублаготворение, в чем домочадцы кровно заинтересованы: в первую очередь, именно дом (а не их личное обаяние и заслуги) определяет, какие между домочадцами сложатся отношения и какие приятные и полезные, а также — в порядке мести и злонравия дома — неприятные и вредные будут к ним ходить гости. Однако это далеко не все: например, от состояния дома прямо зависит состояние физических тел его обитателей, то есть их здоровье: когда болеет дом, неизбежно болеют и члены семьи.