Чэнь Кайго - Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Липина

Внезапно Ван Липин остановился, шары тут же пропали, Сложив руки у груди, Ван Липин поклонился и отошел в сторону. Представление закончилось. В ответ раздались восторженные крики и громкие аплодисменты.

Читатели, вероятно, помнят о технике «мысленного шара Восьми Триграмм», которой занимался Ван Липин еще в начале своей даосской учебы. Конечно, смысл этой техники заключался вовсе не во внешних эффектах, которые только что продемонстрировал Ван Липин, а в том, что даосы называют «разделением тела» пли, как принято говорить сейчас, метемпсихозе. В каждом светящемся шаре находилось тело самого Ван Липина, хотя это «тело» недоступно взору обыкновенных людей. Со стороны казалось, что Ван Липин поглаживает шары, а в действительности он делал массаж определенных частей тела.

У техники «шара Восьми Триграмм» есть еще одно необычное применение: с ее помощью можно переносить на далекие расстояния свою «душу». Поскольку наше «я» заключено в шаре, а шар представляет собой как бы микрокосм, замкнутую и самодостаточную монаду, в нем, как в нашем «я», есть и жизнь, и мышление, и душа. Непосвященному человеку понять это затруднительно. Разумеется, крестьяне, увлеченно наблюдавшие за «фокусами» Ван Липина, тоже не могли догадаться об их подлинном значении.

Вслед за Ван Липином на площадку под деревом вышел его учитель Ван Цзяомин и показал собравшимся несколько примеров действия «жестокой энергии". Он и не предполагал, что несколько парней из деревни, воодушевленные увиденным, поднесут ему большой камень и попросят его расколоть. Как отказать такой простодушной просьбе? Ван Цзяомин подошел к камню, принял несколько поз, которые помогают сконцентрировать энергию в теле, и с громким кряканьем рубанул рукой по камню. Тот с глухим треском раскололся на несколько частей. Зрители прямо-таки остолбенели от изумления. Парни, принесшие камень, бросились рассматривать ладонь Ван Цзяомина. Ничего особенного — ладонь как ладонь! Этот старик прямо настоящий волшебник!

Видя, как учитель с одного удара рукой раскалывает камень, Ван Липин и сам преисполнился уважения к нему. Он на собственном опыте знал силу ударов Ван Цзяомина. Однажды, когда они занимались кулачным боем, учитель решил испытать его мастерство и толкнул его одной рукой. Толчок был так силен, что Ван Липин отлетел на несколько метров и упал навзничь.

Учитель подбежал к нему, помог подняться, ощупал и выяснил, что у Ван Липина сломаны два ребра. Ван Цзяомин тогда очень переживал из-за того, что не рассчитал своей силы.

Старший наставник тоже был расстроен этим происшествием. Он тогда сказал Ван Липину, что обыкновенному человеку такой удар Ван Цзяомина, вероятно, стоил бы жизни.

Деревенские парни плотным кольцом окружили Ван Цзяомина и не отпускали его. Наконец из толпы вышел седой старик и стал расталкивать молодых людей со словами:

— Время уже позднее, пусть уважаемые учителя закусят и отдохнут. А ну, все по домам!

Потом он повернулся к даосам, вежливо им поклонился и пригласил переночевать в складе «производственной бригады».

Жители деревни, не смея ослушаться своего старейшину, тут же разошлись по домам, а даосы отправились со стариком в отведенный им на ночлег склад.

Склад оказался обыкновенным сараем, в котором были свалены в кучу лопаты, грабли и прочий нехитрый инвентарь. Несколько мальчишек, которые никак не хотели расставаться с «уважаемыми учителями», принесли им охапки травы в качестве постели.

Старик зажег керосиновую лампу, гости расселись на траве, завязался непринужденный разговор. Спустя некоторое время гостям принесли лепешки и рис с овощами, а потом и горячий суп.

— Прошу вас, угощайтесь, — приговаривал староста. — У нас в горах еда простая, вы уж не побрезгуйте.

После ужина местные жители принесли гостям скромные подарки: кто — горсть зерна, кто — немного денег. Однако даосы наотрез отказались принимать подношения. Видя это, глава деревни уже от своего имени попросил всех забрать свои подарки обратно.

К ночи послышались раскаты грома, забарабанил по крыше склада дождь. Даосы потушили лампу, посидели час в медитации и легли спать. Вот такая картинка жизни конца шестидесятых годов. В ту пору ученикам даосов нигде не было покоя. Им без конца приходилось переходить с места на место, жить под чужими именами или скрываться в горах, а жизнь в бренном теле они поддерживали подаянием или представлениями, подобными тем, какое Ван Липин и его учителя дали в горной деревне.

То было время народной трагедии. Время, когда над Китаем царила мрачная черная ночь…

… Дождь, хлынувший поздним вечером, постепенно утих. Поспав часов пять, даосы встали рано утром и до восхода солнца сидели в медитации. Потом они еще немного позанимались в близлежащей роще, наслаждаясь свежим горным воздухом. Завидев приближающегося к ним старосту, Чжан Хэдао сам поспешил навстречу и, обменявшись с ним поклонами, сказал:

— Мы доставили вам столько хлопот, а вы так радушно встретили нас! Даже не знаем, как вас отблагодарить.

— Не стоит церемониться, уважаемый, — ответил староста. — Путешествовать всегда тяжелее, чем жить

дома. А в нашей захолустной деревне мы даже не можем принять, как подобает, дорогих гостей. Ночью шел дождь, я опасался, что он промочит вас.

Чжан Хэдао заверил старика, что он и его спутники спали спокойно и дождь не доставил им никаких неудобств. Староста выслушал, дружески улыбнулся, но тут же озабоченно оглядел небосвод: черные тучи по-прежнему висели низко над головой, каждую минуту дождь мог возобновиться. Чжан Хэдао спросил его. чем он встревожен.

— Здесь, в горах, земли мало, — ответил со вздохом старик, — и мы очень зависим от погоды. Сейчас как раз время жатвы. Если дождь не кончится, ничего хорошего не жди.

— Вам не стоит об этом беспокоиться, уважаемый, — сказал ему, улыбаясь, Чжан Хэдао. — Идите и скажите всем, чтобы шли убирать урожай.

Что-то во взгляде Чжан Хэдао убедило старосту в том, что его собеседник отвечает за свои слова, Он повернулся и ушел обратно в деревню.

А Чжан Хэдао и его ученики вышли за околицу деревни творить особый обряд, предотвращающий дождь, Взойдя на высокий холмик, они расселись в установленном порядке. Ван Цзяомин сказал Ван Липину:

— Ты видишь, в небе собирается гроза? Если сейчас попробовать отвести дождь, можно ненароком навлечь бурю. Поэтому нам первым делом надо устранить грозовой заряд.

Даосское заклинание в виде графической композиции

Энергия грозы принадлежит стихии Огня. По отношению к человеческому телу техника прекращения грозы заключается в том, чтобы мгновенно закрыть сердце, перерезать связь между грозой-Огнем и энергетической системой сердца. У тебя в сердце много грозовой энергии, а у меня еще больше, чем у тебя. Сидя в «позе тигля», повторяй про себя заклинание — такое-то и такое-то, — и энергия грозы рассеется сама собой. Сейчас я стану правителем этого кусочка мира, а стихия Огня будет мне слугой. Ей придется мне повиноваться. С этими словами Ван Цзяомин взмахнул руками, по его телу пробежала легкая судорога, изо рта вырвался сдавленный крик, и с то же мгновение где-то блеснула молния, послышались раскаты грома. Вытянув обе руки туда, где в небе только что сверкнула молния, учитель стал медленно раскачиваться в разные стороны, и сплошная пелена туч вдруг разделилась на две части, открыв голубую полоску чистого неба.