Чэнь Кайго - Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Липина

Незаметно пролетела зима, и земля вокруг снова украсилась весенней зеленью, с голубых небес ярко засияло солнце. Вместе с теплым весенним ветром к людям пришли новые надежды.

В старой кузнице у горы Сишань все опять стало по-прежнему. Старым даосам уже не было нужды скрываться от людей. Не проходило дня, чтобы у дверей кузницы не появился посетитель, просивший «почтенных наставников» исцелить его от какой-нибудь болезни. А на полянке перед кузницей и за нею старики разбили большой цветник и огород,

Днем Ван Липин уходил на работу, а вечером спешил к учителям и проводил ночь в занятиях.

Изменилась обстановка и на предприятии, где работал Ван Липин. Рабочие уже не таясь говорили о буддизме и даосизме. Однажды Ван Липину сказали, что монахов возвращают в монастыри и храмы, и они даже получают жалованье от властей. Ван Липин выслушал это сообщение с невозмутимым видом, но в душе не мог унять волнения. После работы он побежал в кузницу, желая поскорее поделиться с учителями этой удивительной новостью, чтобы они порадовались вместе с ним.

Не прошло и получаса, как Ван Липин достиг подножия Сишань. Холмы на горизонте тонули в легкой дымке, неподалеку чуть слышно журчал горный ручей, искрившийся в лучах заходящего солнца. А в поднебесье летела с юга на север стая диких гусей.

Ван Липин зачарованно глядел на этот мирный весенний пейзаж, и в его памяти всплыли строки древних стихов:

Он не мог вспомнить, чьи это стихи, и ему показалось очень странным, что сейчас ему пришли на ум именно эти строки. Чжан Хэдао знал немало старинных стихотворений и часто декламировал их Ван Липину. Теперь уместнее было бы вспомнить что-нибудь по-весеннему радостное, возвышенное. Вот, кажется, хорошие строки:

Хорошо! Весна — это цветы, а цветы — это весна. Когда в мире весна, «распускаются все цветы». Но кто же автор этих стихов? А, вспомнил! Их написал поэт Фань Юнь во времена Южных династий [63] Эпоха Южных династии в истории Китая приходится на V–VI века. . Называются они «Стихи на прощанье». Такие красивые стихи, отчего же им дали такое грустное название?

Но в следующее мгновение Ван Липин уже не думал о странностях древней поэзии. Он думал о том, что и для его учителей пришла весна, и сознавать это было так радостно!

У наставников до конца дней будет одна забота, одно призвание; нести миру истину Великого Дао. Эта истина предельно проста и безыскусна. Но люди живут во вражде друг с другом и даже не умеют жить и мире с природой. Что ж удивительного в том, что лишь очень немногие восприимчивы к мудрости Дао и человеческий разум в наше время может служить самоуничтожению человечества? Но с приходом весны появляются и новые надежды…

Погруженный в свои мысли, Ван Липин не заметил, как подошел к знакомой кузнице. Цзя Цзяои возился с росшими перед входом в кузницу цветами. Увидев Ван Липина, он радостно крикнул:

— Юншэн пришел!

Не успел он закрыть рот, как из кузницы вышел Чжан Хэдао и обнял Ван Липина. Вслед за старшим наставником показался и Ван Цзяомин, его руки были вымазаны землей.

— Только что учитель вспоминал тебя, — сказал он. — Велел мне пойти нарвать овощей. А ты тут как тут!

Ван Липин взмахнул коробкой с едой, которую нес в руках,

— Сегодня я принес почтенным учителям немного риса. Жизнь становится у нас все лучше!

Чжан Хэдао пригласил ученика в дом, а Ван Цзяомин принялся хлопотать на кухне. Увидев приготовленную для штопки куртку Чжан Хэдао, Ван Липин взял ее;

— Я сам заштопаю.

— Когда вы, учитель, успели передать и эту технику ученику? — спросил со смехом Цзя Цзяои.

— Это называется «коли есть отец, найдется и сын», — вмешался в разговор Ван Цзяомин.

— Нет, это называется «без учителя своим умом дошел», — весело отозвался Ван Липин, и принялся ловко действовать иголкой.

Чжан Хэдао некоторое время наблюдал, как работает Ван Липин, и вдруг спросил вполголоса:

— Юншэн, а ты почему вчера не пришел? Ван Липин прыснул со смеху.

— Старший наставник, вы уже совсем старый, забываться начали. Я вместе с вами ходил вчера на гору, потом вернулся в дом, еще сидел часа три, вслушиваясь в шум весеннего дождя. Неужто забыли?

— Может, было, а может, не было. Вчера, сегодня — все едино. Я по старости лет мог и подзабыть что-нибудь.

— Ну тогда купите тетрадку и отмечайте в ней мои посещения, — все тем же шутливым тоном продолжал Ван Липин.

— Нет уж, обойдемся. Зачем зря тратить заработанные тобой деньги? Они нам еще понадобятся.

Не задумываясь над смыслом сказанного, Ван Липин все так же шутливо продолжал:

— Деньги — вещь внешняя. Какой от них прок?

К Ван Липину поспешно подошел Ван Цзяомин и тихо, почти шепотом сказал:

— Учитель хочет сказать, что ему, может быть, придется кормить своих домашних. К примеру, возьмет он себе жену, как ему жить, если не будет денег?

Ван Липин отложил иглу и не замечая, что лицо его залил румянец, серьезно ответил:

— Так ведь у старшего наставника и ребеночек появится!

В ответ грянул взрыв веселого хохота.

Смех еще не затих, когда раздался громкий крик Ван Цзяомина:

— Еда готова!

На небольшом столике у очага появились палочки, чашки с рисом и овощами. Все стали с аппетитом поглощать эту немудреную снедь.

Дождавшись, покуда учителя кончили ужин и вымыли посуду, Ван Липин объявил: — А у меня хорошие новости! — Можешь не говорить, мы все знаем, — оборвал его Чжан Хэдао, В мире так устроено: сначала десять лет — восток, потом десять лет — запад, солнце зайдет — луна выходит, луна зайдет — солнце всходит. А мы люди не от мира сего, бережем Великое Дао — вот и все. Сегодня возвращайся-ка пораньше домой, чтобы отец с матерью не волновались. На прощанье Чжан Хэдао сказал Ван Липину: — Приходи каждый день пораньше, пораньше и уходить будешь.

С тех пор Ван Липин каждый день, закончив работу, бежал в кузницу, учителя же, завидев его, вдруг начинали спешно что-то делать или, напротив, сидели молча, словно пребывая в глубоком раздумье. Постепенно у Ван Липина возникло ощущение, что скоро должно случиться что-то важное. Что же именно?

Неужто учителям известно про будущее нечто такое, чего он не знает, и они задумали, пока не поздно, вернуться к себе на гору? И почему они говорили о том, что Чжан Хэдао обзаведется семьей? Неужто они хотят уйти и оставить его здесь одного?

Вот и в тот день ни с того ни с сего вспомнились стихи, написанные на прощанье. Выходит, ученик должен расстаться с учителями? Сердце Ван Липина сжималось от смутной тревоги.