Андрей Васильченко - Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте

Только когда я прихожу в себя, меня охватывает отвращение — отвращение к самому себе. Кайзер Бахадур Тапа помогает мне очиститься, и я оседаю на берегу. Собравшись с силами, я продолжаю поиски перехода через реку. Мы находим новое место. Там река глубже и течение стремительнее, но животные чувствуют под ногами твердую, каменистую почву. Здесь мы успешно форсировали реку.

Вновь начинаются пески и тянущиеся вдаль склоны дюн. Вдобавок ко всему мы в очередной раз обнаруживаем, что Доп-тра не стала к нам ближе. Меня охватывает отчаяние. Я проклинаю себя и сотрясаю воздух, что был настолько глуп, поступив безрассудно. Но это отнюдь не исправляет ситуации, в которой мы оказались. У нас есть только один путь попытаться найти проход в болотистой почве В итоге мы хлещем наших мулов, чтобы вытащить их из хлюпающей жижи. Но впереди испытание — это раскинувшееся от горизонта до горизонта полуболото-полуозеро. В свете солнца оно весело поблескивает, но картина нас отнюдь не радует. У нас есть только один путь. Там, за этой преградой, лежит все-таки приблизившаяся к нам Доптра. У нас нет выбора!

Мы пробуем перейти водную преграду как минимум в десяти местах. Но каждый раз, начав вязнуть, мы возвращаемся. Мы пробуем снова и опять отступаем. Еще раз, и вновь неудача. Кайзер Бахадур Тапа занят тем, что изо всех сил пытается тянуть за собой животных. Но выбившиеся из силы мулы отказываются сделать хотя бы один шаг.

Наконец, после многочисленных попыток, когда мы уже стали терять надежду, находится сносный брод. Наши мулы не один раз падают. Окруженные водой со всех сторон, мы следуем по болоту, со злости отпуская ругательства в адрес любопытных крачек. После того как большая часть болота осталась у нас за спиной, мы оказываемся на сухом островке. Теперь нашей самой большой заботой является Краузе, мул которого везет на себе очень ценные в экспедиции фото-и кинопленки, которые весьма чувствительны к влаге. Мы позволяем нашим животным «попастись» на островке. Когда караван отдохнул, возвращается наш смелый и верный Кайзер Бахадур Тапа. Наш отчаянный непалец со слезами ярости не раз пускался в рискованный путь, чтобы найти нам брод. Каждый раз Кайзер Бахадур Тапа делал это добровольно и всегда отлично справлялся со своим заданием.

Но в тот момент я падаю на мокрую землю и засыпаю. Я настолько утомлен, что мне все кажется бесполезным. Выбившись из сил, я стал трусливо-малодушным. Засыпая, чувствую, как горит у меня в животе.

Прошел где-то час. Проснувшись, я вижу скопившихся вокруг меня воронов и светлоголового орлана-белохвоста, [95] Тибетский орлан-белохвост в отличие от беркута нередко питается только мхом. То же самое касается и воронов. которые ждали момента, чтобы поживиться мной. Я замечаю сияющих от счастья Краузе, Пеней и Кайзера Бахадура Тапу Они смогли преодолеть все трудности, и теперь вернулись за мной. Судя по положению солнца, сейчас вторая половина дня. Вот теперь до Доптры остается действительно полтора часа пути.

Мы едем верхом и пытаемся держаться вместе. Выглядим мы ужасно. От сапог до самых воротников мы заляпаны грязью, котораявперемешку с илом превратилась в толстую корку. Наши мулы падали еще несколько раз. Но теперь, когда опасность миновала, мы можем сделать несколько фотоснимков. Но большую часть пеленки мы хотим сохранить на обратный путь. Мы едем дальше и дальше, приближаясь к Доптре. Нам навстречу кто-то едет. Это спешит наш друг министр, которого король Таринг послал нам на помощь. Дело в том, что Его Величество несколько часов наблюдал за нашей битвой за жизнь в болотах. «Первый человек государства» решил прийти нам на помощь. Мы находим это весьма трогательным. Господин министр, идущий босиком, перепачкан грязью не меньше, чем мы. С радостью мы пожимаем друг другу руки. Это очень странная встреча. Министр, более-менее хорошо знающий местные дороги, сопровождает нас до самой королевской резиденции, где нас готовятся встретить не только король и его семья, но и все население Доптры. Когда мы приближаемся к замку, то начинаем различать его мощные стены, монастырь и близлежащие дома. Нас охватывает смущение, что в таком непотребном виде мы должны предстать перед королем. Однако министр настаивает на этом. При любых условиях мы должны нанести визит королю, так как наша встреча должна была состояться еще вчерашним вечером. Мы опоздали ровно на сутки, а потому Его Величество. стал опасаться за нашу судьбу. Именно это заставило короля взять в руки полевой бинокль, который он не выпускал несколько часов. В итоге мы должны был смириться с нашим ужасным видом.

Вырвавшись из болота на ширь степей, мы внезапно обнаружили дорогу шириной метра в три, которая с обеих сторон была обрамлена камнями. Она вела нас непосредственно к королевской резиденции. Теперь мы не позволяем нашим мулам свернуть направо и налево, что они хотят сделать с завидной частотой, а заставляем их следовать по прямому пути. Под конец пути мы их почти не контролируем. Но водрузившись в седла и поддав им каблуками под ребра, мы торжественно въезжаем в Доптру. Перед воротами скопилось с полтора десятка королевских слуг. Все они одеты, в отличие от нас, в чистые одежды. Одни подхватывают наших животных под уздцы, а другие ведут нас через красивые зеленые сады. У нас фактически не находится времени, чтобы восторгаться чистотой и ухоженностью этих роскошных рощ. Они окружают со всех сторон небольшой замок, к которому ведут посыпанные светлым гравием дорожки. Из него уже вышел встречающий нас король. Кроме него нас встречают шуршащая шелками королева, на голове которой гигантский головной убор, и принцесса, которая облачена в вечерний наряд монахини. [96] В отличие от тибетских крестьян, чьи женщины должны постоянно трудиться, многие девочки из благородных семей посвящают себе монашескому служению. Они спускаются по лестнице и любезно приглашают нас войти. Мы почтительно раскланиваемся и самым сердечным образом жмем друг другу руки.

При этом король в знак глубокого почтения кладет мне на руки свой первый подарок, белое шелковое покрывало. Король самым сердечным образом приветствует даже Кайзера Бахадура Тапу, который ведет себя очень тактично. Мы поднимаемся по лестнице в большую комнату. В это время я не перестаю кланяться и говорить королю комплименты, которые быстро сменяют друг друга. В великолепно обставленной гостиной нас угощают чаем.

На этой земле все еще есть люди, которые полностью замкнуты в своей культуре и не знают, да и не хотят ничего знать о проблемах большого мира. Эти люди, весьма деятельные в духовном отношении, обладают утонченными манерами, но предпочитают жить только в своем мире. Они ведут счастливое, пусть в чем-то и ограниченное существование, и не проявляют никаких симпатий или антипатий к западным нациям, ведущим активную борьбу между собой. Они предпочитают пребывать в покое. Они живут в магических местах и распространяют вокруг себя таинственный ореол. Эти люди, которых мы должны чтить, живут гордо и властно в духе времени, который соответствует нашим давно минувшим столетиям. Когда внезапно перед таким влиятельным тибетцем предстает измученный целеустремленный европеец, то он начинает ощущать всю атмосферу этих краев, которая воплощена в одном азиатском человеке. Самое удивительное в подобных встречах, которых на протяжении последних десяти лет во время своих азиатских экспедиций я имел великое множество, — это, что мы начинаем проникаться тем глубоким уважением, которое эти тибетцы выказывают совершенно незнакомым им людям.