Наталия Будур - Повседневная жизнь колдунов и знахарей в России XVIII-XIX веков

Ничего кислого и соленого родильнице не давали.

Когда родильница достаточно оправится и когда бабка сочтет возможным уходить, происходило очищение всех присутствовавших и принимавших какое-нибудь участие при родах. Для этого пред иконами зажигали свечу, молились и потом водой, в которую клали хмель, яйцо и овес, умывались сами и мыли в ней младенца.

Во время умывания родильницы бабка говорила ей: «Как хмель легок да крепок, так и ты будь такая же; как яичко полное, так и ты полней; как овес бел, так и ты будь бела!»

А когда мыла ребенка, приговаривала: «Расти с брус вышины да с печь толщины!» Этот обряд известен под именем «размывания рук».

Бабка за свои хлопоты, кроме денег, собранных ею на крестильном обеде, получала еще один хлеб, фунт мыла, платок и деньгами от гривенника до рубля.

По уходе бабки все хлопоты и заботы о ребенке ложились главным образом на его мать.

Если ребенок заболевал, к нему вновь приглашали бабку-повитуху или другую знахарку, которая знала, как лечить детские болезни.

Лечение почти всех детских болезней основывалось главным образом на действии лекарственных трав и на вере в магическую силу заговоров, наговоров и разного рода действий, совершаемых при известных условиях.

Но бабки-повитухи были нужны деревенским женщинам не только для принятия родов, но и для «производства» выкидышей.

Если выкидыш случался у замужней женщины, то это было для нее большим позором — а не бедой, как можно было бы подумать.

Кроме тяжелых подъемов и работы, падений и ушибов, побоев мужа, порчи, оговора, тех случаев, когда беременную ночью «домовой подавит» и т. п., выкидыши приписывались таким прегрешениям матери, как несоблюдение постов, нерадивость в молитве, неверность мужу, совокупление с ним под праздник.

По сведениям этнографов, почти всегда выкидыши, подобно совершенному бесплодию, вели к раздорам в семье. «Что это только за народ молодой пошел? — негодовал старик на выкидывающую сноху. — Глядеть на тебя — баба ты чистый кабан, а родить по-людски не можешь. Тебя, этакую лошадь, нарочно и выбрали, чтобы видна работа была от тебя да чтобы ты детей рожала хороших, здоровых, а ты что? Пихонуть тебя только». «И что это ты? — пилила в свою очередь сноху свекровь. — С чего вздумала скинуть? Работой тебя никто не загонял, и зашибаться тебе было негде. И что это такое, с чего скидывать зачала? Чудное дело!»

Самое удивительное, что даже незамужние крестьянки, вынужденные обратиться к знахарке для прерывания беременности, осуждались в народе. Их «обегали» замужеством, и гораздо более шансов выйти замуж было у девки, родившей ребенка, чем у той, о которой известно, что она «произвела» выкидыш.

К знахаркам же, которые в открытую занимались изгнанием плода, в деревне относились просто враждебно. Часто таких «бабок» считали самыми «последними» людьми, «подлыми», которых даже убить не будет греха, все равно что «из огорода вырвать дурную траву».

Тем не менее, судя по записям этнографов XIX века, плодоизгнание почти везде было распространено между деревенскими девушками, вдовами и солдатками, забеременевшими в отсутствие своих мужей, и лишь крайне редко замужними.

Для этого, по наущению «знатки», пили свое «временное», собирали вместе с мочой кровь месячных очищений с земли или со снега, мыли рубахи после месячного и воду лили в бане на полок или собирали ее в бутылку и зарывали в землю, непременно под печной столб. Считалось, что, пока бутылка в земле, как бы девка ни вешалась на шею парням, ни за что не «забрюхатеет». Если она выйдет замуж и захочет иметь детей, то надо бутылку эту вырыть и разбить: тогда пойдут и дети.

С той же целью в бане бросали в жар сорочку с первой ночи, вырезали из рубашки пятна от месячных очищений, сжигали их и пепел разводили в воде и пили.

Для производства выкидыша в очень большом ходу были различные механические приемы. Чтобы «выжить» ребенка, девки сами, или при помощи знахарки, перетягивали живот полотенцами, веревками, поперечниками от конской сбруи. Призванные «баушки» мяли и давили «нутро» беременной, клали на живот большие тяжести, ставили горшки, били по нему кулаками, скалками, вальками, а иногда даже заставляли несчастную наваливаться животом на тупой конец кола, упирая острый в землю.

Поднимание непосильных тяжестей, прыганье с высокой лестницы, сеновала, перескакивание через бочку или высокую изгородь — все это не менее часто практикующиеся приемы.

Из внутренних средств наиболее распространенными были получаемые от знахарок настои на порохе, селитре, керосине, фосфорных спичках, спорынье, сулеме, сере, киновари и даже мышьяке и «живой» ртути, а также вода с мелко истолченным стеклом.

Употребление этих средств, в особенности фосфорных спичек, нередко влекло за собою смерть.

Из других, более невинных средств в употреблении было питье отвара луковых перьев, настоя корицы в вине, толченого сургуча с водой, щелока.

Некоторые старались «застудить кровь» и ходили по снегу босиком, а другие, без успеха или с успехом, иногда гибельным для жизни беременных, прибегали к другим тайным средствам, тщательно скрываемым знахарками. На вопрос: «Что они дают?» — бабы уклончиво отвечали: «А кто их ведает? Должно быть, порох какой-нибудь».

Между повитухами-знахарками встречались и такие специалистки, которые, по мнению народа, могли сделать так, что при них у законных жен дети рождались живыми, а беременные от незаконных сожительств рожали мертвых детей.

Точно так же, как и у колдунов, в жизни знахарей, в соответствии с русским народным календарем, были свои особые дни, в которые полагалось выполнять определенные обряды.

Так, 11 января (по новому стилю), в Страшный вечер, когда особенно неистовствовала нечисть, заранее приглашенные знахарка или знахарь приносили на крестьянский двор угли из печи. Старики же из своих постелей натрясали соломы. Вся семья под руководством знахаря зажигала костер — и в огне сгорали все болезни, тоска и беды.

В ночь на Новый год, то есть 13 января, знахари собирали нечуй-траву. Именно в эту ночь, в полночь, нечистая сила разбрасывала траву по озерам и рекам. Найти траву могли только слепые, которым она словно иголками колола глаза, когда они на нее наступали. Обладая этой травой, человек был способен утихомирить ветер, избавить себя и судно от потопления, а также ловить рыбу голыми руками, без невода.

15 января старушки-знахарки справляли смывание лихоманок. Обряд и верование заключались в следующем.

В селах думали, что лихоманки выгоняются из ада морозом, ищут пристанища по теплым избам, где уже всегда есть люди виноватые. А лихоманки только и знают, что искать людей виноватых; а если уже и сыщут виноватого, то сумеют и потрясть, и познобить. Ведь на то она и лихоманка-лихорадка.