Александр Владимиров - Асуры и Дэвы

Асуры по природе призваны служить и защищать идеи, подобно воинам. В их асуричности кроется опасность неестественной прямолинейности и негибкости, но в этом же качестве заключена способность преодолевать внешние препятствия и побеждать. Любимый герой индусов Хануман, великий почитатель Вишну,— образец такого светлого служения. Это символ молодого духа, беззаветно преданного старшему Товарищу. Неиспорченные жизнью Асуры доверчивы и бесхитростны, как дети.

В буддизме ярко выраженному типу Асуров многими чертами соответствуют те, кого здесь называют пратьекабудда. Название буквально означает «буддыносороги». По–тибетски их зовут Ранг Гьял, буквально

«Побеждающий Сам». Предание говорит, что Будда учил идти по жизни, как идут носороги, то есть не обращая внимание на мелкие бытовые препятствия, неуклонно двигаться к цели. Конечно, Будда не призывал быть слоном или носорогом. Пратьекабудды, будучи склонны к суровым аскетическим практикам, в силу асуричности характера главное внимание обращают на внешние физические стороны традиции. Про них среди буддистов рассказывается следующая притча.

В том месте, где собирались великие архаты, за их собраниями наблюдала обезьяна. Когда святые перешли в иные миры, на это место пришли пратьекабудды, желая также обрести просветление. Они увидели, как обезьяна стала повторять движения и позы святых, и стали вслед за ней делать то же самое, надеясь достигнуть нирваны. Так появились практики пратьекабудд.

Никакие физические действия не способны заменить труд духа. Если бы дело заключалось только в телесных позах или заклинаниях, то обезьяна или попугай стали бы архатами.

В Аюрведе названы три основные доши, или конституции организма: капха (земля–вода), питта (огонь) и вата (воздух и акаша). Кроме этого, существует немало людей с двойной конституцией: капха–питта, капха–вата и питта–вата. Есть и редкие случаи тройной конституции капха–питта–вата. Соединение двух и трех конституций не превращает качества человека в нечто среднее; группа качеств остаётся неизменной для данного вида конституции, и наряду с ней, не смешиваясь, присутствуют группы других конституций. Поскольку физическое тело получается человеком при воплощении по родовой наследственности, то итоговое сочетание нескольких конституций обусловлено, прежде всего, родителями, которые принадлежали к несочетаемым стихиям. То же можно сказать и о множественных сочетаниях Асуров и Дэвов.

5. Грубость и насилие

Рост духа не терпит насилия. Этим объясняется медленная эволюция человечества. Нельзя заставить дух расти. Даже нельзя понудить непрошеными советами. Можно лишь отвечать на стук чуткого сердца 1.

Насилие есть бич человечества, оно происходит от невежества; ибо даже немного мыслящий человек чувствует в сердце явление ужаса, когда перед ним черта неестественного 2.

Довольно странно, что большинство людей никак не поймут, что новые жизненные токи никогда не приводятся в движение путем насилия или нарушения закона 3.

Асуры, как и Дэвы, бывают разные. Высокоразвитый Асур может быть по–своему тонок. В индийских и буддийских текстах в иерархии надземных миров Дэвы помещаются выше Асуров. Эволюционно Дэвы выше, однако подобное справедливо в рамках одной волны эволюции. Если волны эволюции разные, то Асуры высокой волны могут оказаться выше, чем Дэвы низкой волны.

1

Озарение, 3.6.19.

2

Мир Огненный, 1.121.

3

Учение Храма, 175.

Одним из характерных признаков низкой асуричности является грубость. Может показаться, что грубость есть обычная неразвитость, так сказать, молодость духа. Действительно, молодые люди за малостью знания, изза небольшого опыта и не выработанной сдержанности часто демонстрируют колючий максимализм. С возрастом у большинства это проходит. Часто такое поведение связывают с изменениями гормональной среды в переходном возрасте, социализацией молодежи. Неразвитостью сознания отличаются и духи, не так давно переставшие воплощаться в животном царстве, — отсталые аборигены далеких островов. Они также могут показаться грубыми. Однако и в случае с молодым телом, и в случае с молодым духом такая грубость как бы поверхностна, является скорее даже не грубостью, а акультурностью, легко преодолеваемой при продолжительном пребывании в культурной среде. Тот же грубый подросток или дикарь с островов может быть вполне добрым и сердечным. То есть внешнюю грубость можно со временем значительно преобразить. Неслучайно дети, занимающиеся, например, в театральном кружке или пластикой, то есть работающие над своим поведением в обществе, намного легче преодолевают изломы переходного возраста. Если грубость молодого духа во многом объяснима неразвитостью сердца, то асуричность старого духа скорее есть закрытость, очерствение сердца.

Посмертные последствия грубости — крайне болезненны. Говорится, что для лучшей посмертной ассимиляции высших энергий, для притяжения в более высокие слои нужно ещё на земле придать всем центрам человека возвышенно–духовную направленность. Для высокого духа нет низших и высших центров, но все служат духовному претворению. Оставляя земную сферу, дух должен очиститься от низших эманаций. Всякая ненужная шелуха, которую дух приносит с собою в Тонкий Мир, являет ему невыразимые боли. Труднее всего в Тонком Мире ощущать свою грубость 1.

Индийские и буддийские тексты помещают развоплощённых Асуров в область низшего астрала. Здесь всё и вся постоянно сражаются, повсюду творится насилие. Приобщение таких людей, при их воплощении, к науке, искусству, философии и религии является для них и для человечества в целом большим шагом вперёд.

Грубость и жестокость необязательно выражаются в причинении физического страдания или в лишении жизни и здоровья. Асуры жестоки, прежде всего, к самим себе. Если жизненные события и чужая идея их не толкнёт на насилование других, как это не раз случалось с воинственными народами, то интеллектуальные Асуры остаются жить в небольшой микросреде, отличающейся своей субкультурой, тяготеющей к чувству избранности и элитарности.

Оказывается, что сам по себе объём накопленного знания не устраняет духовную грубость. По всему миру в научных организациях немало интеллектуалов, грызущих гранит науки и мучающих окружающих гигантскими скучными теориями. У гуманитариев этого меньше, правда, больше сиропности. Зависть Асура к Дэву, антагонизм рутины к поэзии дали пищу исторической драме Моцарта и Сальери. Поэзия — от бога и питается через сердце. Отсюда и интуиция, и творческое прозрение, и научное вдохновение. Рутинёр добивается званий и положений иначе — вслепую, через утомительное просеивание золотоносного песка. Конечно, существует немало Асуров, которые любовью к людям смогли раскрыть своё сердце, смогли духовно подняться над асуричностью, или, по–другому, — сгармонизироваться, войти в ритмику с другими людьми и тем самым явить синтез.