Алексей Маслов - Утраченная цивилизация: в поисках потерянного человечества

В общем, большую часть этой истории стоит воспринимать как традиционную русскую сказку, которая свободно жонглирует датами и событиями. Сюжет о путешествиях русских монахов куда-то в затерянные царства вообще весьма распространен в русском фольклоре и встречается наряду с былинными подвигами русских богатырей. Рассказ действительно мог быть заимствован из Греции, а мог прийти и из дохристианского русского фольклора. Основной герой там — мудрый странник-старец — позже мог быть заменен на «монаха Сергия». Не нов и поиск «земли обетованной» для русской народной сказки. В общем, здесь все вполне традиционно.

Но есть же точные даты путешествия Сергия! Увы, и это не может являться подтверждением. Для мифологического сознания время и точные даты не очень важны, это даже не точки отсчета, а просто некие иллюстрации «правдоподобности» повествования.

Но точность подробностей здесь нам не особенно важна. Нас интересуют лишь два момента. Во-первых, указание на некоторую страну, расположенную на Востоке. К тому же озера, покрытые солью, — Белые озера, действительно можно встретить в Казахстане и в Синьцзяне, хотя их нет на Тибете. Как мы уже говорили, некоторые версии предания о Беловодье упоминают и некое озеро Лопон — аналог действительно существующего озера Лобнор (ныне — на территории КНР), хотя не очень ясно, существовало ли данное озеро в самых ранних версиях этого предания.

А вот другая подробность, очень точно повторяющая один из моментов легенды о Шамбале: в конце своего путешествия Сергий был на исходе своих сил и решил либо умереть, либо найти чудесную страну. Таким образом, он находился в крайней точке напряжения собственных физических и духовных сил — он перестал бояться смерти, и его единственным устремлением стало достижение таинственных чертогов. И именно в этом пограничном состоянии люди внезапно и оказываются в Шамбале и, как увидим позже, и в других чертогах мудрецов.

Но многое говорит как раз против того, что легенда о Беловодье связана с азиатскими преданиями о стране мудрецов. Прежде всего, нигде не описывается не только географическое положение Беловодья, но даже того, как оно устроено внутри: какие стены окружают его, как прорыты каналы и есть ли улицы. Какие люди населяют его, как они выглядят. Бессмертные ли это мудрецы или какие-то обычные жители? А ведь все эти подробности мы знаем о других «Чертогах мудрецов»! И если Сергий скрывал дорогу к таинственному царству, считая это тайной, то вряд ли имело смысл скрывать то, как, например, выглядели эти люди.

При этом вполне возможно, что некие монахи действительно совершали путешествия на Восток и теоретически могли заходить в своих странствиях очень далеко. Встречаясь с азиатскими и тюркоязычными народами, где все было необычно, где все было по-другому, где еще господствовали патриархальные обычаи, русским монахам наверняка могло показаться, что перед ними — некие мудрецы. К тому же даже поверхностное описание селений, сделанное Сергием, очень напоминает традиционный быт народов нижней Волги.

Есть и другая сложность — в Х в. жители Руси практически ничего не знали об Азии, не представляли, что где-то существует Китай (впрочем, даже слова такого еще не появилось) или Тибет. К тому же упоминание о Беловодье именно в Азии или на Востоке вообще могло прийти значительно позже того, как возник основной корпус легенды, — это более позднее привнесение. Первоначально же Беловодье было «помещено» где-то очень далеко, «за горами, за лесами», что также весьма традиционно для русской народной сказки. Справедливости ради заметим, что к тому времени китайские товары «путешествовали» уже очень далеко за пределы китайской империи, благодаря Великому шелковому пути, но обслуживали его отнюдь не китайцы, а другие народы, в том числе цидань (кидани) и другие «варварские» по отношению к Китаю племена. Но Сергий ничего не упоминал о своих встречах с караванными торговцами — значит, он шел мимо караванных путей, которыми была полна Центральная Азия, в том числе и Казахстан, в ту эпоху.

А вот и другой примечательный момент в предании о странствиях «монаха Сергия»: вся эта история практически «скопирована» с рассказа о путешествии индийского мастера-йогина Чилипы из Ориссы, который также отправился в Шамбалу. Случилось это, равно как и в русском предании о Беловодье, в Х в., причем Чилипа также достиг Шамбалы внезапно, находясь на исходе своих сил. Провел он в той стране несколько лет и также мистическим образом сумел вернуться домой.

Преп. Иоасаф, царевич индийский, канонизирован Церквью

Мог ли этот индийский рассказ проникнуть на Русь? Это вполне возможно. Стоит хотя бы вспомнить, что предания о Будде Гаутаме оказались широко распространены на Руси. Но выступал Будда, естественно, не в своем «индийско-восточном» облике, а превратился в одного из русских святых и даже был канонизирован в этом виде.

Сама эта история подробно описана в «Повести о Варлааме и Иоасафе», где похождения царевича Иоасафа — сына «индийского царя» — во многом повторяют истории из жизни Будды. И о нем также рассказывали, что путешествовал он в дальние страны, совершил много чудес и подвигов, отличался мудростью и терпением. Таким образом произошла «замена» индийского Будды на русского святого. Будда проделал долгий путь из индийских преданий в русский эпос. Русский вариант «Повести о Варлааме и Иоасафе» носит довольно поздний характер — он появился лишь в XII веке. А вот первый известный вариант был написан на арабском в VII веке. Уже в VIII веке «Повесть» переводится на грузинский и пехлевийский языки. Русский же перевод, как предполагается, был сделан афонскими старцами, приехавшими в Киев в начале XII века. Иоасаф был канонизирован и даже включен в Московский православный месяцеслов, день памяти царевича Иоасафа отмечается 2 декабря (19 ноября по старому стилю).

На Руси вообще долгое время существовало поверье, что где-то далеко, в частности, в Индии существует великое православное царство. Например, в XIII веке было записано «Сказание об Индийском царстве», где рассказывается, что некий индийский царь Иоанн был не только мудрым правителем, но «поборником православной веры Христовой» и даже «попом». Таким образом, предание о «монахе Сергии» вполне могло быть «обрусевшим» рассказом из индийской традиции.

Примечательно, что предания утверждают, что перед походом в священную землю надо было несколько дней поститься, порою вообще не общаться с людьми, не иметь отношений с женщинами, дабы дух и сознание оказались полностью очищенными.