Чогъям Трунгпа - Медитация в действии

Будда открыл, что такая вещь, как "я", личность, не существует. Пожалуй, лучше говорить именно о "я" — нет "я"! Он открыл, что все эти понятия, идеи, надежды, страхи, эмоции, умозаключения созданы из нашего спекулятивного мышления, из нашего психологического наследства, от родителей, воспитания и т. д. Мы просто стремимся соединить все это; разумеется, это частично является следствием недостатков нашей системы воспитания. Нам говорят, о чем мы должны думать, вместо того, чтобы поощрять действительно исследование внутри самих себя. Так что в данном смысле аскетизм, означающий переживание телесной боли, никоим образом не является существенной частью буддизма. То, что важно, — это выйти за предел шаблона, мыслительных понятий, которые мы сформировали. Это не значит, что нам нужно создавать новый шаблон, или становиться какой-то особенной, из ряда вон выходящей личностью, всегда отказываться от обеда, или делать что-нибудь в этом роде. В своем стандарте поведения и в отношениях с другими людьми нам не нужно переворачивать все с ног на голову. Это, опять-таки, не окажет особой помощи в религиозных проблемах. Единственный способ решения проблемы — тщательное рассмотрение. С этой точки зрения мы всегда испытываем желание, вернее, испытываем некоторое чувство, не такое сильное, как желание, — мы хотим к чему-то приспособиться. И мы даже не думаем об этом; нас просто что-то ведет в данном направлении. Поэтому необходимо ввести идею внимательности. Тогда мы сможем всякий раз проверить себя и выйти за пределы просто мнений и так называемых выводов здравого смысла. Нужно научиться быть искусным ученым и вообще ничего не принимать на веру. Все необходимо рассмотреть сквозь собственный микроскоп, прийти своим путем к собственным выводам. Пока мы этого не сделали, никакой спаситель, никакой гуру, никакое благословение, никакое руководство не смогут нам ни в чем помочь.

Конечно, всегда существует дилемма: если нет никакой помощи, тогда что же мы такое? Или мы ничто? Разве мы не стремимся к достижению чего-то более высокого? И что такое — это более высокое состояние? Что такое, например, состояние Будды? Что такое просветление? Или все это — просто ничто? Или все-таки нечто? Но, боюсь, я не обладаю достаточным авторитетом для того, чтобы отвечать на эти вопросы; я всего лишь один из путешественников, как и любой присутствующий здесь. Но на основании собственного опыта, — а мое знание, как говорит об этом Писание, "подобно зерну песка с берегов Ганги", — я сказал бы, что, когда мы говорим о чем-то "высшем", мы склонны думать о нем со своей собственной точки зрения; а эта точка зрения представляет собой лишь большую версию нас самих. Когда мы говорим о Боге, мы стремимся думать в понятиях собственного образа, представляя этот образ только более крупным, колоссальным, своеобразным расширением нас самих — подобно тому, как если бы мы смотрели на себя в увеличивающее зеркало. Мы все еще мыслим в понятиях двойственности: я — здесь, Он — там. И единственный способ общения с Ним — это пытаться просить Его помощи. Иногда мы, возможно, чувствуем, что находимся в соприкосновении с Богом; но так или иначе, а общаться по-настоящему подобным образом для нас никогда не бывает возможным. Мы не в состоянии установить единения с Богом, потому что у нас существует устойчивое понятие, заранее сфабрикованное заключение, которое мы уже приняли; и мы просто стараемся втиснуть это великое явление в какое-то маленькое вместилище. Но нельзя провести верблюда сквозь игольное ушко. Поэтому нам нужно искать другие средства. И единственный способ найти их — вернуться к самому простому пути, к проверке самих себя. Вопрос здесь не в том, чтобы стараться стать "религиозным" человеком, не в том, чтобы проявлять доброту к соседу, жертвовать как можно больше денег на благотворительные цели. Хотя, разумеется, и эти вещи могут быть очень хорошими. Главное здесь в том, что мы не должны принимать все вслепую, стараясь лишь удобно классифицировать явления; нам надо постараться увидеть все на основании своего личного опыта.

Это подводит нас к весьма важной практике медитации. Беда здесь в том, что обычно мы находим, что книги, поучения, лекции и тому подобное, заняты более доказательствами своей правоты, нежели тем, чтобы показать, как производится такая практика, а это существенно. Мы не особенно заинтересованы здесь в распространении Учения, а заинтересованы в том, чтобы использовать его и претворить в действие. Мир движется с такой быстротой, что на доказательства нет времени; все, чему мы научаемся, надо брать с собой, варить и немедленно съедать. Все дело в том, что нам необходимо видеть собственными глазами, не принимать никакой установленной традиции, якобы обладающей скрытой в ней магической силой. Таких магических средств нет — ничто не в состоянии преобразить нас механическим способом. Тем не менее, мы, обладая механическим умом, всегда ищем чего-то такого, что произведет действие, если мы просто нажмем кнопку. В идее сокращенного пути имеется огромная привлекательность, и если существует какой-то глубокий метод, который предлагает быстрый путь, мы охотнее последуем ему, чем возьмемся за утомительные странствия и трудные упражнения. Таким образом, здесь мы видим истинную важность аскетизма: мучительство самого себя никуда не ведет; однако, необходима какая-то работа руками, какое-то физическое усилие. Если мы идем куда-то пешком, мы в совершенстве узнаем дорогу; а если мы поедем туда на поезде, в автомобиле или на самолете, мы вообще почти не заметим пути: все окажется просто сном. Точно также, для того, чтобы видеть непрерывный узор развития, нам необходимо соткать его своими руками. Это один из самых важных принципов. И здесь дисциплина становится незаменимой. Мы должны дисциплинировать себя. Будь то практика медитации или повседневная жизнь, но и там, и тут существует склонность к нетерпению. Мы начинаем нечто, и нам хочется просто чуть-чуть попробовать, а затем бросить все дело. У нас никогда не оказывается времени на то, чтобы все съесть, переварить как следует и увидеть последствия. Конечно, все надо попробовать самому и выяснять, подлинная ли это вещь, полезна ли она; однако, прежде чем отбросить ее, нужно немножко подождать, так, чтобы, по крайней мере, получить из первых рук опыт предварительной стадии. Это абсолютно необходимо.

Будда понял также и эту необходимость. Вот почему он сидел на берегу Найранджаны и медитировал несколько лет, почти не сдвигаясь с места. Он медитировал по-своему и нашел, что единственным ответом будет возвращение в мир. Когда он открыл пробужденное состояние ума, он понял, что аскетическая жизнь и самоистязание не оказывают помощи; поэтому он поднялся с места и пошел попросить еды. Первым человеком, которого он встретил около Боддхагайи, была богатая женщина, владелица большого стада коров. Она поднесла ему сгущенного кипяченого молока с медом; он выпил, и еда показалась ему восхитительной на вкус. И не только это — он обнаружил, что молоко значительно повысило его здоровье и энергию, благодаря чему он сумел добиться большого прогресса в практике медитации. То же самое произошло и с великим тибетским йогином Миларепой. В первый же раз, когда он вышел к людям и получил хорошо приготовленную пищу, он обнаружил, что еда сообщила ему новую силу, и теперь ему можно медитировать как следует.