Эстер Хикс - Сара. Книга 1. Пернатые друзья - это навсегда

— Сара!

Вздрогнув, Сара обнаружила, что стоит в ванной, уставившись в зеркало, и вяло водит зубной щеткой во рту.

— Ты весь день там собралась сидеть? Поторапливайся! У нас много дел!

— Сара, ты что-то хотела сказать?

Сара подскочила и поняла, что мистер Йоргенсен назвал ее имя.

— Да, сэр. То есть, о чем, сэр? — запинаясь, проговорила Сара, пока остальные двадцать семь ее одноклассников хихикали.

Сара никогда не понимала, почему они испытывают такой восторг от чужого унижения, но возможности насладиться им они никогда не упускали, хохоча так, как будто действительно произошло что-то смешное. «Что смешного в том, что кому-то плохо?» Сара совершенно не могла найти ответ на этот вопрос, но сейчас все равно было неподходящее время для размышлений, потому что мистер Йоргенсен по прежнему держал ее в центре всеобщего внимания к ее неловкости, а одноклассники наблюдали за ней с откровенным злорадством.

— Ты можешь ответить на вопрос, Сара?

Снова смех.

— Встань, Сара, и дай нам наконец ответ.

«Почему он так поступает? Неужели это так важно?»

По классу поднялось пять или шесть рук — одноклассники Сары решили показать себя и заодно добавить себе удовольствия, заставив Сару выглядеть еще хуже.

— Нет, сэр, — прошептала Сара, опускаясь обратно за парту.

— Что ты сказала, Сара? — рявкнул учитель.

Я сказала: нет, сэр, я не знаю ответа на вопрос, — проговорила Сара немного громче. Но мистер Йоргенсен еще не закончил с ней — пока.

— А сам вопрос ты знаешь, Сара?

Ее щеки вспыхнули от стыда. Она не имела ни малейшего представления, о чем вообще был вопрос. Она была погружена в свои мысли, совершенно уйдя в свой внутренний мир.

— Сара, могу я дать тебе совет?

Она не подняла глаз, зная, что ее разрешение мистеру Йоргенсену не требуется.

— Я советую вам, юная леди, проводить больше времени, размышляя о тех важных вопросах, которые обсуждают в классе, и меньше — глядя в окно и предаваясь бессмысленным ненужным грезам. Постарайтесь что-нибудь вложить в свою пустую голову.

Снова смех в классе.

«Этот урок когда-нибудь закончится?»

И тут наконец зазвенел звонок.

Сара медленно шла домой, следя, как ее красные ботинки утопают в белом снегу. Она была благодарна за снегопад. Благодарна за тишину. Благодарна за возможность уединиться в своем собственном разуме на время двухмильной прогулки домой.

Она обратила внимание, что вода под мостом Мэйнстрит почти полностью покрылась льдом, и подумала, не попробовать ли спуститься по берегу и посмотреть, насколько слой льда толстый, но решила отложить это на другой день. Она видела, как подо льдом течет вода, и улыбнулась, пытаясь представить, сколько лиц отражала река за многие годы. Этот мост через реку был у Сары любимым участком дороги домой. Здесь всегда происходило что-нибудь интересное.

Уже перейдя мост, Сара впервые посмотрела на дорогу с тех пор, как вышла со школьного двора, и ощутила легкий укол грусти, потому что до завершения ее прогулки в тишине и одиночестве оставалось всего два квартала. Она замедлила шаг, чтобы растянуть заново обретенный покой, а затем немного вернулась, чтобы еще раз посмотреть на мост.

— Ну ладно, — тихо вздохнула она, выходя на гравийную дорожку, которая вела к ее дому. Она остановилась на ступеньках, чтобы сбить большой кусок льда: сначала расшатала его носком ботинка, а потом спихнула в сугроб. Затем она сняла мокрые ботинки и вошла в дом.

Тихо закрыв дверь и повесив тяжелое мокрое пальто на вешалку, Сара старалась производить как можно меньше шума. Она, в отличие от других членов семьи, никогда не выкрикивала громко: «Я дома!»

«Хотела бы я быть отшельником, — заключила она, проходя через гостиную в кухню. — Спокойным, счастливым отшельником, который думает, разговаривает или не разговаривает, и сам выбирает, что делать со своим временем. Да!»

Единственное, что понимала Сара, лежа перед своим школьным шкафчиком на грязном полу, — то, что у нее очень, очень болит локоть.

Падение всегда вызывает шок. Оно происходит так быстро. Вот ты находишься в вертикальном положении и быстро-быстро двигаешься, исполненная намерения оказаться за своей партой, когда прозвонит звонок, — а вот ты уже лежишь на спине, не в силах шевельнуться. ошеломленная и с ноющим локтем. А самое ужасное — упасть вот так в школе, где все тебя видят.

Сара посмотрела на море злорадных лиц, которые ухмылялись, хихикали или смеялись вслух. «Когда с ними такое случается, они себя так не ведут».

Когда они поняли, что ничего более интересного не предвидится — ни сломанных костей и кровавых ран, ни конвульсий страдающей жертвы, — толпа рассеялась, и мерзкие одноклассники Сары забыли о ней, отправляясь на урок.

К Саре протянулась рука; ее подхватили, усаживая, и девчоночий голос спросил:

— Ты в порядке? Хочешь встать?

«Нет, — подумала Сара. — Я хочу исчезнуть». Но, поскольку это было маловероятно, а толпа уже практически рассосалась, Сара слабо улыбнулась, и Эллен помогла ей подняться на ноги.

Сара никогда раньше не разговаривала с Эллен, но видела ее в школьных коридорах. Эллен училась на два класса старше, а в этой школе была всего с год.

Сара почти ничего не знала про Эллен, но в этом не было ничего необычного. Старшие ребята никогда не общались с младшими. Это запрещали своего рода неписаные правила. Но Эллен всегда легко улыбалась, и, хотя казалось, что друзей у нее немного и большую часть времени она проводила сама по себе, выглядела она совершенно счастливой. Может быть, именно поэтому Сара обратила на нее внимание. Сара тоже была одиночкой. Ей это нравилось.

— Этот пол всегда скользкий, когда на улице сыро, — сказала Эллен. — Удивительно, что здесь падает так мало народа.

Все еще несколько оглушенная и сконфуженная до немоты, Сара не вникала в слова Эллен, но что-то в них заставило ее почувствовать себя намного лучше.

Сару несколько встревожило то, что на нее так влияет другой человек. Она редко отдавала большее предпочтение чужим словам, чем тихому убежищу собственных мыслей. Ощущалось это странно.

— Спасибо, — пробормотала Сара, пытаясь отряхнуть грязь с испачканной юбки.

— Я думаю, когда подсохнет, будет выглядеть не так плохо, — сказала Эллен.