Лори Кэбот - Сила ведьм

Однажды, когда мне было пять лет, во время семейного торжества, я услышала, как мой дядя говорит о ценной машине старой модели, которой он владел совместно со своими братьями и сестрами. Он стоял в центре компании с бокалом в руке и рассказывал всем, что машина была украдена из платного гаража. Когда я прислушалась к его длинному рассказу, я «услышала» другой его голос — он словно нашептывал себе под нос — и этот голос рассказывал совершенно другую историю о том, как он продал машину и собирался прикарманить деньги. Будучи наивным ребенком, я не понимала разницы между внутренним голосом и произнесенными вслух словами, спросила: «Подожди, дядя, ты же вроде сказал, что ты продал машину?».

В комнате стало очень тихо. Моя мать была очень деликатной женщиной, она смутилась и мягко пожурила меня: «Лори, ты не должна так говорить!». Видя то, как занервничал мой дядя и то, что происходило в его умной голове, я могла с уверенностью сказать, что поймала его на лжи. Но разве кто-нибудь когда-нибудь прислушивался к пятилетнему ребенку?

Я думаю, что моя ведьмовская душа выжила лишь потому, что у меня был «золотой центр», в котором обитал мой дух. Где-то глубоко во мне было место, которого никто не мог коснуться. По ночам у меня часто бывало видение Голубой Женщины с Небес, которая защищала меня. Я не знаю, была ли это Дева Мария или Голубая Фея из мультфильма Уолта Диснея В ней было что-то от них обеих, но я была слишком мала, чтобы разобраться в этом. Я знала только то, что каждую ночь, когда я ложилась в постель, ее нежная рука, большая, чем жизнь, подхватывала меня и я засыпала в ее надежной ладони. Сегодня я бы сказала, что Голубая Фея была Богиней, являвшейся мне в наиболее приемлемой для меня в то время форме.

Феи были частью моего детства. Я знала, что они живут в саду, и частенько оставляла для них там еду, особенно в дни полнолуния, потому что как-то услышала, что они выходят потанцевать в то время, когда луна кругла и ярка. В холодные вечера, чтобы защитить их от холода, я шила для них маленькие фланелевые одеяла. Мою мать это очень беспокоило, и она строго запретила мне выходить по ночам в поисках фей. Она сказала, что я насмотрелась фильмов Диснея!» В жизни все по другому», — сказала она мне. Но Олив, моя мексиканская нянька, разбиралась в этом получше. Когда мои родители отправлялись спать, она помогала мне пробраться в сад и расставить среди цветов мои игрушечные тарелки, наполненные пищей. А утром тарелки всегда оказывались пусты.

По иронии судьбы, одно из первых трансформаций моего сознания произошло во время католической мессы. Для меня, шестилетней девочки, церковь и ее римская литургия были одним сплошным романтическим приключением. Мерцание свечей, запах ладана, высокая арка с яркими изображениями святых и ангелов, убаюкивающий ритм органа и гипнотизирующая латынь повергли меня в состояние близкое к глубокому трансу. Когда я подражала молящимся, я впадала в эйфорию. Я стала с нетерпением ждать тех дней, когда мы с отцом ходили в церковь, лишь потому, что хотела снова и снова испытать это ощущение.

Сегодня, когда я вспоминаю свое детство, я могу назвать множество случаев, когда я открывала и нетрадиционно применяла свою силу и знание. Многие люди могут делать то же самое. Почему же тогда они забывают об этих случаях или подавляют в себе эти воспоминания? Ответ прост: в детстве мы прислушиваемся к родителям, учителям и прочим взрослым, которые неодобрительно высказываются о магии. А поскольку нам хочется понравиться им, быть похожими на них, то мы принимаем их точку зрения, будто магическая сила вредна, опасна или вообще не существует. Со временем наши таланты вытравливаются из нас. Однако некоторым детям везет, подобное воспитание их минует. Они растут в семьях, в которых с пониманием относятся к психическим способностям и даже поощряют их развитие. Когда у них случаются «странные» ощущения, родители заверяют их, что в этом нет ничего ненормального. Такие дети узнают, что мир, как сказал один колдун индейского племени Центральной Америки антропологу Карлосу Кастанеде, «потрясающ, велик, таинственен, невообразим» и что они «должны принять на себя ответственность за то, что они живут в этом великолепном мире… в это великолепное время». Такие дети учатся ждать неожиданного и не ограничивать свои знания только тем, что воспринимается пятью органами чувств.

Мне жаль, что никто не рассказал мне о предчувствии в тот год, когда умер старый мистер Бэнкрофт. Однажды Кении, мальчик из соседнего дома, примчался, чтобы сказать мне, что человек, живший в старом желтом построенном в викторианском стиле доме, который просто притягивал меня каждый раз, когда я проходила мимо него по дороге в школу, умер от сердечного приступа. Я немедленно сообщила об этом своей матери. На что она удивленно возразила: «Что? Мистер Бэнкрофт не умер» Мистер Бэнкрофт был жив и здоров. Я смутилась и прекратила этот разговор.

Неделю спустя мистер Бэнкрофт умер от сердечного приступа. Я подождала Кенни после уроков и спросила его, каким образом он узнал, что мистер Бэнкрофт умрет от сердечного приступа за неделю до того, как это случилось. Он тоже удивленно посмотрел на меня. «Не понимаю, о чем ты говоришь», — сказал он. «Я тебе ничего такого не рассказывал». Прошли годы и я поняла, что либо у Кенни было предчувствие, которым он поделился со мной, а потом подавил его в себе, либо предчувствие было у меня, либо оно было у нас обоих. Но рядом не было никого, кто мог бы нам это объяснить. Конечно, это могло быть и совпадением, но поскольку я никогда не видела мистера Бэнкрофта и никогда не слышала о сердечных приступах, то объяснение из области экстрасенсорики представляется более убедительным, чем версия о совпадении.

По мере того, как я взрослела, увеличилось количество подобных случаев. Когда я перешла в старшие классы школы, я решила разобраться, что же происходит. Я расспрашивала учителей о том, что все это может значить, читала книги, которые они мне давали. Со временем я поняла, что я — ведьма.

Чудесные события детства и отрочества, которые одновременно и пугали, и восхищали меня, можно было разделить на четыре категории: приобретение знаний, недоступных другим людям посредством обычных каналов информации;

лечение других людей с помощью трав, прикосновений и заклинаний; смещение сознания; и общение с духами. По мере того, как я расширяла свое образование, я узнала. что эти способности традиционно приписывались ведьмам, шаманам, врачевателям примитивных племен, а также народным целителям. Мудрецы всех древних культур владели ими. Некоторые авторитетные ученые высказывали даже предположение, что все так называемые примитивные племена в определенной степени обладают этими свойствами. Во время беседы на эти темы с друзьями и учителями большинство из них было потрясено тем, что я воспринимаю все это совершенно серьезно. Они не могли понять, как разумный человек может поверить в то, что им казалось «выдумкой». Или «фокусами». Или «сверхъестественными явлениями». Но, что бы они там не говорили, я знала, что эти вещи для меня являются совершенно естественными.