Кристофер Найт - Второй Мессия. Великая тайна масонов

Учителем Филиппа был Жиль де Колонна, впоследствии ставший архиепископом Бурже (Burgues); это была сильная личность с жесткими взглядами относительно обязанностей и ответственности монарха. К тому моменту, когда семнадцатилетний Филипп вступил на французский престол, у него уже сформировалось ощущение собственной значимости, в основе которой лежали следующие слова наставника:

Иисус Христос не давал церкви никакой мирской власти, и король Франции отвечает только перед Богом.

Филипп Красивый придавал огромное значение тому факту, что он приходится внуком святому, а полученные от Жиля де Колонна (Giles de Colonna) наставления помогли формированию личности монарха, который не склонялся ни перед кем и не подчинялся воле римской католической церкви.

Король Филипп Красивый

Филипп IV унаследовал от отца три вещи: обремененное долгами королевство, условленный брак и страсть к охоте. Семнадцатилетний Филипп, занявший французский престол в 1285 году, подсчитал, что на уплату долгов его отца потребуется более трехсот лет — даже без процентов и при условии направления всего совокупного чистого дохода на обслуживание долга. Тем не менее он не собирался поводить всю жизнь в бедности.

В двадцать шесть лет Филипп воевал с Эдуардом I Английским, и это означало дополнительные, помимо долга, финансовые расходы. Он отчаянно нуждался в деньгах и для увеличения доходов не брезговал ничем. Если поступлений в казну не хватало, то для поддержания платежеспособности он использовал другие средства. В 1284 году его отцу пришла в голову мысль обложить высокими налогами еврейское население, и Филипп продолжил его дело, издав аналогичные указы в 1292 и 1303 годах. Эти меры не вызвали серьезного сопротивления, и он решил обложить 100-процентным налогом имущество евреев. В 1306 году Филипп Красивый приказал конфисковать собственность еврейской общины и выслать всех евреев из Франции. Следуя примеру отца, он также ввел высокие налоги на ломбардских и флорентийских банкиров (в 1295 году сумма налога составила 65 000 фунтов), но эти экстраординарные и жестокие меры не смогли существенным образом укрепить государственные финансы.

Расходы Филиппа в тот период составляли около 4000 фунтов в день, и чтобы обеспечить себя достаточным количеством денег для уплаты долгов, он провел девальвацию национальной валюты. Его отец и дед прибегали к услугам парижских тамплиеров, чтобы исполнять денежные обязательства государства, но Филипп Красивый решил оградить финансы от влияния Иоанна Турского, парижского казначея тамплиеров, и организовать собственное казначейство в Лувре.

Он приказал собрать все монеты, расплавить их, а затем отчеканить новые — точно такие же по внешнему виду, но с меньшим содержанием драгоценных металлов. Это была первая в истории девальвация валюты. В Средние века инфляция не представляла серьезной угрозы, но к 1303 году покупательная способность французской марки упала в два раза по сравнению с 1290 годом. Систематически понижая качество монет, государство заработало 1 200 000 фунтов за период 1298–1299 гг. и 185 000 фунтов в 1301 году . [135] 12. E. M. Hallam: Capetian France 987–1328.

Некоторые историки считают, что Филипп был одержим идеей повторить крестовые походы деда, Людовика IX, и что утрата влияния двумя военными орденами, тамплиерами и госпитальерами, давала ему шанс объединить их, причем в роли нового лидера он видел самого себя. Высказывались даже предположения, что Филипп раздумывал о том, не отказаться ли от французской короны ради того, чтобы стать королем иерусалимским и возглавить объединенный орден . [136] 13. N.Cohn: Europe's Inner Demons. Нам это кажется маловероятным, потому что действия Филиппа Красивого свидетельствуют об обратном: за двадцать один год своего правления он ни разу не высказывал намерения принять участие в крестовом походе. Действия Филиппа в отношении парижского казначейства ордена тамплиеров свидетельствуют в пользу финансовых мотивов.

Чтобы вернуть доверие к французской валюте, королю требовался новый источник драгоценных металлов, пригодных для чеканки монет. Именно таким источником были богатства тамплиеров.

Иоанн Турский был вторым казначеем парижского отделения ордена тамплиеров, носящим это имя. Его назначили на эту должность в 1302 году, и сохранившиеся разрозненные документы позволяют предположить, что он уже в те Далекие времена вел довольно изощренную двойную бухгалтерию. Казначеи тамплиеров разработали финансовые инструменты для обеспечения крестовых походов. К ним относилось надежное хранение завещаний, сбережение ценностей и оплата счетов государства. Они предлагали правительству способы увеличения налогов. Европейские монархи быстро сообразили, что тамплиеры обладали инфраструктурой, отсутствовавшей у них самих, и что уверенный в своей относительной независимости орден с удовольствием сотрудничал с ними, предоставляя первые в мире банковские услуги.

Богатства ордена и разветвленная финансовая система оказались в высшей степени привлекательными для Филиппа, но проблема заключалась в том, что тамплиеры подчинялись не королю, а папе.

Папа наделил деда Филиппа правом облагать налогом церковь и мирян во время войны, чтобы обеспечить потребности государства и защитить королевство от врага. Филипп возродил этот порядок и, пытаясь облегчить бремя государственного долга, установил еще один регулярный налог на церковь. Чтобы воспрепятствовать Филиппу, папа Бонифаций VIII в 1302 году выпустил буллу, запрещавшую клирикам платить налоги светским властям без разрешения Рима. Резкий и решительный ответ Филиппа последовал немедленно. Он издал указ, запрещающий вывоз золота, серебра и каких-либо товаров из Франции, тем самым прекратив поступление денежных средств из его страны в Ватикан и одним ударом уничтожив один из главных источников дохода пап.

Эта мера сильно ударила по кошельку Ватикана, но не помогла страдавшей от инфляции французской экономике и не предотвратила серьезный кризис 1303 года, когда в день св. Людовика по всей стране раздались призывы вернуть прежнюю стоимость монет.

В ответ на наступление Филиппа на папские доходы Бонифаций издал декрет, в котором объявлялось, что все монархи обязаны подчиняться ему — как в духовной сфере, так и в мирских делах. Филипп имел на этот счет собственное мнение и не собирался связывать себя папскими эдиктами. Его ответ Бонифацию не оставляет сомнений в настроении короля: в оскорбительных выражениях он дает папе понять, что в мирских делах не подотчетен никому, кроме Бога.