Артур Форд - Жизнь после смерти в изложении Джерома Эллисона

Некоторые из этих культов несли в себе такой мощный заряд уверенности в продолжении жизни после смерти, что Плутарх, полвека спустя после наступления христианской эры, мог, получив известие о кончине одной из дочерей, написать жене эти слова утешения:

«Я знаю, родная моя, что ты не веришь, будто душа после смерти исчезает и ничего более не чувствует, — в этом мы дали священную клятву на таинствах нашего религиозного братства. Мы признаём за непреложную истину, что наша душа нетленна и бессмертна. Нам следует думать, что мёртвые перешли в лучший мир и живут счастливее нашего. Давай же будем вести себя соответственно этому, будем упорядочивать нашу внешнюю жизнь, а внутренне становиться всё более чистыми, мудрыми и честными».

Примерно до V века до н. э. идеи о загробной жизни возникали и получали широкое распространение у разных племён и народов и с течением времени облекались в устойчивые формы. Позднее эти откровения собирались, как в фокусе, в учениях великих духовных вождей, которые придавали новое живое значение старым наставлениям и зажигали в сердцах людей негасимый огонь духовного энтузиазма. Среди них были Заратустра (VI век до н. э.), Будда и Конфуций (оба жили в V веке до н. э.), древнееврейские пророки (с V по I век до н. э.), Иисус из Назарета (I век н. э.) и Магомет (VII век н. э.). Истоки различных возвышенных религиозных течений Индии теряются в тумане предыстории. Историческая память начала запечатлевать их в форме величественных религиозных стихов, собранных с VIII по VI век до н. э. в «Ведах» и «Упанишадах». Эти размышления о происхождении всего сущего от единого бога и сведение цели, предназначения и «конца всех вещей» вновь в одном едином боге остаются среди самых возвышенных и проникновенных религиозных писаний. Именно здесь впервые высказывается мысль о том, что истинное «я» каждого человека и великое «я» Вселенной оказываются одним и тем же, сливаясь всякий раз, когда это единство становится возможным осознать полностью.

Человек, которого звали Будда — «Просветлённый», — носил имя Сиддхартха в добавление к родовому имени Гаутама и родился в Северной Индии около 560 года до н. э. Он получил прекрасное религиозное образование и воспитание, какое давалось здесь сыновьям в столь знатных и богатых семьях в то время. Став взрослым, он женился, стал отцом ребёнка, но затем вдруг, не находя ответов на волновавшие его глубинные вопросы бытия и собственной жизни, бросил всё и без гроша, в одиночестве отправился скитаться в поисках смысла человеческой жизни. Когда он стал признанным религиозным мудрецом, его учения опрокинули мёртвый режим бездуховности и упадка, поддерживавшийся бюрократией от религии, вновь утвердили откровения древней живой религии и дали новое вдохновение религиозной жизни Востока.

Будда хотел найти возможность прервать бесконечную цепь мучительных смертей и новых рождений — колесо кармы, — бесконечный переход из одного воплощения в другое. Он абсолютно не сомневался в продолжении жизни за чертой смерти. Но какой смысл, спрашивал он себя, в простом повторении одного и того же? Наконец он нашёл свой ответ — вселенская любовь. Только она могла прервать вращение колеса кармы и привести человека к единению с божественным и вечным. Многое в его учении предвосхищало Нагорную проповедь Христа пять столетий спустя: «Если кто станет проклинать тебя, сдержи обиду твою и твёрдо держись слов сих. Да не смутится ум мой, и злое слово не сорвётся с уст моих, я пребуду добр и дружествен, с помыслами любви и без злобы затаённой».

Служители буддизма полагали, что они ясно видят все горизонты жизни за смертью. Считалось, что буддийский святой, идя путём восьмикратной добродетели, сможет одолеть «три опьянения» — невежество, чувственность и «жажду» (влечение, стремление), которые ведут лишь к повторению жизни, к новому рождению и перевоплощению. Преодолевший их человек, предполагалось, обладал даром проникновения, высшей мудростью и духовной энергией, он находился по ту сторону любопытства в отношении жизни за смертью. Однако это положение «учителя» оставляло столько вопросов без ответа, что буддизм в конце концов раскололся на несколько сект, следовавших каждая своей доктрине. Буддизм быстро распространился из Индии в Тибет, а затем и в Китай, где уже утвердилось учение Конфуция.

Не многим, считалось, удаётся достичь того состояния совершенства, которое требуется от буддийского святого. Однако, по учению Будды, любой человек, без сомнения, «переживает» свою смерть. Будде принадлежит неповторимое образное описание связи между физическим телом и потусторонним миром: «Это как оттиск железной печати на мягком воске. Самой печати уже нет, но изображение её остаётся».

В Китае с самых давних времён считали, что Вселенная питается энергией двух противоположных, но друг друга дополняющих сил — мужской активной излучающей «янь» и восприимчивой, плодородной таинственной женской «инь». Использовать эти силы и взаимодействовать с ними позволяет познание дао; дао , или «естественный, правильный путь», — средство поддержания всеобщей гармонии, включая и внутреннюю жизнь человека. В культуре Китая глубоко укоренилось почитание предков и связанная с ним детальная концепция загробной жизни. Главным делом человека на земле считалось достижение через дао гармонии между людьми и духами. В древнем Китае читались специальные молитвы по умершим и делались жертвоприношения, чтобы не вызвать недовольства покойных и мщения с их стороны. Конечно, духи не ели пищи, но считалось, что они вдыхают её запах и тем поддерживают своё существование. По окончании погребальной церемонии пищу съедали жрецы. В богатых и могущественных семьях совершались сложные и изощрённые, а иногда и жестокие погребальные службы. Зачастую, когда умирал знатный господин, в жертву приносились от 100 до 300 человек, которые должны были находиться у него в услужении на том свете.

Такого рода вещи здравомыслящий Конфуций находил возмутительными. Его учение можно суммировать так: «Живи хорошей жизнью в этом мире, а мир потусторонний сам о тебе позаботится». Конфуций считал, что человек, пребывающий в гармонии с великими созидательными принципами Вселенной, всегда будет чувствовать себя как дома на всех сферах бытия — и в этом мире, и в мире ином. Однажды в минуту опасности он сказал так: «Небеса произвели ту силу, которая заложена во мне. Так чего же я должен бояться?» Хотя Конфуций никогда не говорил подробно о природе жизни после смерти, он полностью принимал традиционную китайскую практику духовной связи с предками.

Для нашего времени, пожалуй, наиболее интересным произведением буддизма является тибетская «Книга мёртвых». Со дня первой публикации в английском переводе в 1927 году под редакцией У. Е. Эванса-Венца, с обстоятельными предисловиями, написанными К. Г. Юнгом и другими авторитетными учёными, эта замечательная книга выдержала несколько изданий, а сейчас широко распространяется в дешёвом издании. Её читают и обсуждают те из современных молодых американцев, кто интересуется техникой медитации для познавания реальности.