Алекс Гонсалес - Бессмертие. Как его достичь и как избежать

«Нормальным» я не был даже в детстве. Мне часто снилась смерть. Кроме того, с пяти лет я проводил значительную часть времени в больнице и в морге, куда относил отцу обеды. Однажды, возвратившись оттуда домой, я в очередной раз задался вопросом, что такое смерть. Первой я озадачил свою мать. Выслушав ее долгое «объяснение» и совершенно им не впечатленный, я только спросил: «А зачем люди умирают?» Не получив вразумительного ответа, лишь отметил внутренне: «До чего же неуклюже меня каждый раз пытаются убедить в серьезности всяких нелепых выдумок!» Что ж, мне не стыдно признаться — я и сейчас считаю смерть второй по величине нелепостью. Второй — после бессмертия.

Поздно вечером, когда мы с отцом любовались звездным небом, я поделился своими соображениями. Он долго и весело смеялся, а потом спросил:

— Как по-твоему, звезды — живые или мертвые?

— Конечно, живые. Гляди, как они нам подмигивают! И если долго на них смотреть, то можно почувствовать, что они тоже смотрят на тебя.

— Ну, мигают-то они потому, что их свет проходит через воздух.

— Но они же смотрят!

— А дедушка с портрета в гостиной — он тоже на тебя смотрит?

— Да-а-а... Он ведь давно умер, да? Но все равно он смотрит, только по-другому.

— А звезды все одинаково смотрят?

Я почувствовал какой-то подвох в вопросе и начал внимательно вглядываться то в одну звезду, то в другую... Действительно, их было так много, что сначала, при первом взгляде, казалось, будто на тебя разом уставилась огромная толпа. Как зрители на стадионе. Лишь через некоторое время начинаешь замечать, что зрителей хоть и много, но среди них то тут, то там виднеются изображения, подделки. Как фотография президента в полный рост, в обнимку с которой предлагает сняться уличный фотограф. Или манекены в магазине одежды... Нет, от манекена или куклы другое ощущение — они никогда не были живыми. Манекен не смотрит! Он... как русский спутник, который сейчас медленно пролетел по небу. Или метеорит. Хоть он и светится — там не только нет жизни, но и не было и быть не могло.

Все это пронеслось у меня в голове за какую-то минуту.

— Папа, некоторых звезд там нет, там только их изображения, но они не мертвые, как дедушка, они другие...

Я думал, что отец опять начнет смеяться, но он стал очень серьезен.

— И как же ты это различаешь? — спросил он несколько напряженно.

— Я... их чувствую. Вот тут. — Я положил ладонь на живот. — А потом, если продолжаешь смотреть, то и здесь тоже, но уже иначе. — Я плавно поднял руку до середины лба. — А фотография дедушки или вон та маленькая звездочка сразу говорят: «Мы не такие, какими кажемся!»

Отец открыл рот и хотел что-то сказать, но в этот момент в дверях дома в прямоугольнике света возник темный силуэт моей мамы.

— Эй, астрономы! Пора чистить зубы и спать!

Больше мы к этому разговору не возвращались. Только много лет спустя я понял, о скольких вещах мы с отцом могли бы рассказать друг другу сколь многому научиться уже тогда. А сейчас в моих руках осталось лишь несколько тонких ниточек, связывающих нас. Одна из них — его дневник. Но об этом я расскажу позже.

В древности, когда человеческий ум еще не был втиснут в жесткие рамки религиозных доктрин и научных воззрений, казалась нелепой мысль, что организм может износиться или заболеть и от того умереть. Люди искали объяснения смерти в злой воле колдунов, потусторонних сил, в том числе покойников, завидующих пережившим их людям. До сих пор в фольклоре разных народов присутствуют мертвецы, которые душат живых, отнимают у них жизненную силу, пьют их кровь... Голливуд эксплуатирует эту тему постоянно — из десятка новых фильмов один-два обязательно про вампиров. Но киновампиры не имеют никакого отношения к нашей реальности. Что такое настоящие вампиры, вам в кино вряд ли покажут. Впрочем, тут мы немного отвлекаемся от темы.

Опыт поучает нас: у каждого явления есть причина. Какова же причина телесной смерти? Она, как проклятие, настигает всех — и грешников, и праведников, и взрослых, и детей. И на первый взгляд, причин всего две. Сегодня огромные средства тратятся на борьбу со множеством тяжелых заболеваний, но о главной болезни человека — старости, неизбежно ведущей к смерти, самой страшной эпидемии со стопроцентным смертельным исходом — редко пишут в газетах и мало говорят в теленовостях. Несомненно, первая и основная причина смерти — болезнь старения. О второй причине смерти — несовершенстве физического тела, его «бренности», похоже, никто даже особенно и не задумывается.

В детстве и юности я мучался, пытаясь понять: что заставляет людей мириться со смертью и старостью, воспринимать их как нечто естественное? Казалось бы, воля к жизни, присущая всему живому — часто неосознаваемая, иногда действующая вопреки сознанию, — не допускает «исчезновения», «растворения» или «угасания» индивида. Так же, как и его мгновенного «ухода». Но люди привыкли к этой предопределенности и всячески стараются ее оправдать! Откуда вообще могла взяться идея оправдания смерти? Почему на протяжении многих веков представители религии, ученые и философы прилагали столько усилий для обоснования этой идеи? Почему со временем эта идея пропитала общественное сознание, стала его основой? В особенности сказанное относится к «почетной старости».

Абсурд, но когда кто-то умирает здоровым и молодым — от несчастного случая, например, — родственники и знакомые сокрушаются и плачут намного сильнее, чем когда человек умирает немощным и дряхлым, пораженный множеством недугов, часто ослабев рассудком и потеряв память. Старика хоронят даже с каким-то удовлетворением, приговаривая при этом: «Ну отмучился, бедолага!» А молодой, значит, должен еще помучаться и только потом умереть, словно заслужив смерть долгими мучениями. В сказках и сопливых мелодрамах в качестве иллюстрации «счастливого конца» нам часто пытаются подсунуть фразу типа «...жили они долго и счастливо и умерли в один день!» Да еще делают это с таким видом, будто после долгой и счастливой жизни нет ничего более радостного, чем смерть.

Смерть — зло, гибель и разрушение. Может ли смерть быть благом? Может она быть необходимым эволюционным условием перехода в какое-то иное состояние? Когда, у кого и почему впервые возникли эти странные идеи: «Тот не жил, кто не умирал», «Научись умирать — и ты победишь смерть» и т. д.?

Действительно ли человек, научившийся умирать, получает в награду ключ от дверей в «Жизнь Вечную»? Еще вчера отвечать на подобные вопросы считали себя вправе исключительно жрецы религий и духовных традиций.

Медики, биологи и другие адепты Науки к смерти до недавнего времени относились достаточно просто. Они говорили в основном о процессах, сопровождающих смерть, а не о ее истинных причинах и последствиях. Ученые вообще чаще обращают внимание на внешнее и второстепенное, упуская то, что не вписывается в их ограниченные, застарелые схемы.