Лин фон Паль - Тайны Бермудского треугольника

— Ваша честь, судите сами. Я, например, видел протяженные потоки облачности над океаном и задавался вопросом: почему? Опыт наблюдений накапливался. И вскоре стало понятно, что облачный покров «отслеживает» океанические течения.

Над океаническими зонами с активной динамикой облачный покров тоже был необычный. Часто наблюдались даже геометрически правильные узоры облачности, напоминающие вихри Карно в газодинамике. Что это? В чем причина? И вот — неожиданное открытие: узоры облачного покрова повторяли узоры океанических течений, которые мы часто видели на водной поверхности, там, где в ней отражалось солнце.

Но чаще всего меня донимали те самые таинственные явления в районе Бермудского треугольника, о которых написаны целые горы не — только научно-фантастических повестей и романов, но и научных трудов и статей. Правда, ничего особенного в этом районе вроде бы и не было заметно. Разве только можно отметить поразительный изумрудный цвет Карибского и Саргассова морей. Но однажды — случилось…

Витки космического полета опоясывают Землю за сутки шестнадцать раз. В тех случаях, когда мы пересекаем экватор из южного полушария в северное, витки называются восходящими, если из северного в южное — нисходящими. Это условные определения, но думаю, что так будет легче меня понять.

В космической навигации ситуация несколько иная. В полете получается следующее: если над каким-то районом ты пролетел, например, на восходящем витке, то через два-три витка над этим же районом пролетишь и на нисходящем витке. Кроме этого, с борта в иллюминаторы (а это с высоты 350–380 километров) видно на 1800–2000 километров. Такие фантастические возможности позволяют наблюдать из космоса редкие и уникальные явления.

Так вот, однажды на восходящем витке я осмотрел район Бермудского треугольника: над океаном было безоблачно. Бермудские острова, Флорида, Куба — все просматривалось хорошо. На следующем витке я тоже бросил взгляд в ту сторону — ничего особенного. Но когда пролетал над этим районом на нисходящем витке, то не узнал его. Весь регион был закрыт облачностью, образовавшей гигантский диск диаметром до тысячи километров. Сначала я подумал, что ошибся районом. Но навигационные приборы показывали, что находимся мы именно над Бермудскими островами.

Откуда взялась облачность? Потрясенный увиденным, я стал наблюдать этот регион систематически. Однако загадку не так-то легко было разгадать. И все же мои усилия не пропали даром. В безоблачной атмосфере я постепенно стал выделять зоны с различной прозрачностью. Эти воздушные массы были подвижными: они перемещались из района Гренландии вдоль побережья Северной Америки и достигали Центральной Атлантики. Аналогичное движение я обнаружил и с другой стороны: от Антарктиды вдоль побережья Южной Америки — тоже к району Центральной Атлантики.

Непрерывные наблюдения наконец увенчались успехом. Я все же нашел причины такого неожиданного появления облачности над большим регионом. Видимо, эти воздушные массы различались по влажности и по температуре. А столкнувшись около Бермудских островов, образовывали огромный циклон. Сначала это было только моим предположением. Но оно подтвердилось: я наблюдал здесь образование циклонов еще несколько раз. И все это за довольно короткое время. Выяснилось, что через Панамский перешеек в этот район из Южного полушария доходит и третий поток воздушных (или барических) образований. Вот тогда здесь творится невероятное: сверкают грозы, бурлит океан, образуются мощные циклоны. Так, может быть, вся таинственность и загадочность Бермудского треугольника зависит от его географического положения?

— То есть вы не отрицаете тайну Бермудского треугольника, свидетель? Не отрицаете, что из-за «географического положения» этого района, как вы сказали, здесь бесследно исчезают корабли и самолеты? А синоптики на что? Они что же, не могут предсказать, когда сработает ваш «географический» детонатор?

— Ваша честь, что могли знать метеорологи, когда наблюдения за природой даже с самолета могли проводиться в радиусе до 150 километров. Вот и «обманывали» синоптики летчиков, зачастую не зная, а значит и не предупреждая их о надвигающейся грозе. Я хорошо запомнил, что означает оказаться в районе грозовой деятельности. Самолет швыряет, как щепку; некоторые машины превращались в обломки еще в воздухе. Сейчас для меня не существует тайны Бермудского треугольника, который просто-напросто находится на перекрестке трех воздушных потоков. Это мое мнение.

— А ваш этот… гигантский диск… этот массив облаков, вы действительно видели его?

— Как вас, Ваша честь.

Итак, если Джернон попал в небольшое облако, то что лее происходит в гигантском диске?

— Свидетель, а эти шаровые НЛО, которые наблюдал Джернон, огромные шаровые НЛО, они не могут быть связаны с тем, что над Бермудами каким-то образом образуются области, где отсутствует гравитация?

— Ваша честь, на это могу только ответить исходя из собственного опыта. Я видел, как горит спичка в невесомости. Вспыхивает желтовато-бледное пламя и мгновенно превращается в сферу. Сфера между тем продолжает увеличиваться. Сквозь желтовато-бледное пламя просвечивает уголек сгоревшей спички, с кончика которой тянется тоненькая, на уровне микропузырьков, струйка газа. Газ пронизывает все пламя и образует на выходе из сферы небольшой бугорок. Зрелище горения спички удивительно красиво, можно сказать фантастично.

— Но пламя в отсутствие гравитации будет выглядеть как сфера?

— Как сфера, Ваша честь.

— Спасибо, свидетель.

Вызываем следующего свидетеля.

Мартин Кэйден — летчик, который оказался в Бермудском треугольнике 11 июня 1986 года .

— Свидетель, вы много летали над Бермудами. Когда-нибудь вы видели там хоть что-то необъяснимое?

— Да, Ваша честь, видел.

Однажды мы летели с Бермуд во Флориду при ясной и совершенно спокойной погоде. У нас было прекрасное оборудование, которое позволяло получать снимки напрямую из космоса, поэтому мы могли знать, какая за бортом погода, даже не глядя в иллюминаторы. Мы как раз получили эти снимки и стали их распечатывать. По ним было понятно, что погоду прекрасная. Видимость была идеальной, воздух — абсолютно прозрачным. Ближайшие облака находились далеко к югу от нас.

Мы летели с хорошей скоростью, и вдруг принтер перестал выдавать снимки, а все электронные внутренности нашего самолета стали похожи на высушенные моллюски. И буквально за секунду все изменилось. Мы как раз находились над островом Кэт. Первая беда случилась с компасом — стрелка закрутилась как сумасшедшая. Отказали все приборы, я мог вести самолет только на ручном управлении, никакого автопилота. Все небо заволокло чем-то похожим на туман. Видимость стала нулевой — в иллюминаторы не видно было крыльев машины. Мы летели точно в бутылке с молоком. Или же внутри емкости с коктейлем из взбитых сливок, яиц и алкоголя. Когда мы смотрели вниз, океан казался маленькой заплаткой, еле видимым пятнышком в этом коктейле. У нас пропала связь, отказала система автоматической идентификации, электронный топливный расходомер показывал что-то невообразимое — на его дисплее были сплошные восьмерки. В общем, все, что должно было работать, больше не работало.