Кристоф Бурсейе - Карлос Кастанеда: Истина лжи

Как относиться к такому рассказу? В «Путешествии в Икстлан» [6] Journey to Ixtlan, The Lessons of don Juan», Simon and Schuster, New York. 1972. Кастанеда уже описал историю про сокола: ребенком он гостил на ферме своего дедушки. Дед узнает, что сокол ворует у него кур. Вооружившись карабином, Карлос немедленно отправляется на охоту. Белый сокол взят на мушку, но палец охотника застывает на спусковом крючке. В конце концов, мальчик пощадил великолепную птицу.

Обе истории странным образом перекликаются друг с другом. Басня о грифе и осле особенно привлекает наше внимание, потому что вызывает ассоциацию с «театром жестокости», каким его показывали венские акционисты. Авангардные скульпторы Герман Нитш, Гюнтер Брус, Отто Муль и Рудольф Шварцкоглер в шестидесятые годы устраивают «хеппенинги», жуткие и провокационные ритуальные спектакли. Акционисты используют плоть вместо глины. Герман Нитш разделывает барана и раскладывает внутренности на теле обнаженного мужчины. В другой раз человек залезает в еще теплую тушу осла со вспоротым брюхом. Он запахивает шкуру словно полы пальто и пытается всунуть свою голову в череп животного [7] Writings of the Vienna Actionists» Gunter Brus, Otto Muehl, Hermann Nitscn, Rudolf Schwarzkogler, Atlas Press, London, 1999. .

Создается впечатление, что юный Карлос подражает акционистам. На деле же обе истории похожи на сказку. Все зависит от нашего к ним отношения. Кастанеда охотник до смачных сюжетов. Должен ли я поверить его рассказам, намеренно отвергая факты и действительность? Или мне нужно все опровергнуть, заручившись поддержкой очевидцев? В этой книге я хотел бы указать пути и расчистить тропы не затем, чтобы «вывести мошенника на чистую воду», как некоторые уже это проделали, а для того, чтобы дать справедливую оценку писателю, который, вполне возможно, и сам тяготился надетой на себя личиной.

С самого рождения его жизнь окутана густым туманом.

Сандра Бартон из американского журнала «Тайм», попытавшаяся в 1973 году проследить первые шаги скрытного писателя, признается в своей неудаче: «По его собственным словам, Кастанеда — не настоящее имя. Он утверждает, что родился в «известной» семье, имя которой не называется, в Сан-Паулу, в Бразилии, в день Рождества 1935 года».

Отвечая на вопросы журналистки, Кастанеда изливает душу. Он вспоминает мать, которая умерла, когда ему было семь лет. Не скупится на подробности и истории: его воспитал отец, учитель литературы. Будучи по происхождению «бразильцем», учился он в Буэнос-Айресе, а потом в США. Изучал живопись в Милане. Его рассказ связный, поучительный и откровенный. Однако все это выдумка чистой воды…

В предисловии к очередному французскому изданию главного произведения Кастанеды «Учение дона Хуана» в 1985 году Ив Бюэн излагает совершенно иную версию. Теперь антрополог назван итальянцем, «который в юности перебрался в Южную Америку». Переплыв Атлантику, он «привез» с собой философию старушки Европы: «Рожденный в одном из культурных центров старой Европы, он познакомился с многообразной и космополитичной культурой двух крупных государств Южной Америки», — рассказывает Ив Бюэн. Как и Сандра Бартон, он упоминает Бразилию и Аргентину, но говорит о них как о новой родине. Это очередное нагромождение фактов так же несостоятельно, как и предыдущее.

Две версии одной и той же жизни? Существуют и другие, не менее фантастичные. Всего их насчитывают около пятнадцати. Кастанеда не устает приукрашивать, обманывать, вводить в заблуждение. Перед нами то и дело предстает жизнь, слепленная заново.

Стоит ли ссылаться на мифоманию? Правда и ложь без конца смешиваются, чтобы надежнее замести следы. Как распутать этот клубок небылиц? Невольно одолевают сомнения.

Приходится все пересматривать заново. Карлос Кастанеда родом ни из старушки Европы, ни из Бразилии. И родился не в 1935 году, а в 1926-м. Он появился на свет в городе Кахамарка, в Перу.

Город с древней историей, Кахамарка расположен в восьмистах пятидесяти шести километрах к северу от Лимы. Этот легендарный город был основан около трех тысяч лет назад на высоте 2719 метров над уровнем моря. В 1450 году Кахамарку завоевал Капак Юпанки, и с тех пор она стала частью империи инков.

Но 29 августа 1533 года в этом городе солдаты конкистадора Писарро захватили в плен императора Атауальпу. По легенде, во время казни Атауальпы случилось солнечное затмение.

Овеянная мифами и легендами, Кахамарка — излюбленное место «курандеро». Колдуны, знахари, костоправы — курандеро на свой лад передают знания, дошедшие из глубины веков. Кахамарка — настоящая Мекка этой непризнанной, но в высшей степени популярной в Латинской Америке медицины.

В этом примечательном месте 25 декабря 1926 года появился на свет Карлос Цезарь Сальвадор Арана Ка-станьеда. Таким образом, уже с пеленок он был окружен суеверием, что говорит отнюдь не в его пользу. В Кахамарке истории о былой славе империи инков перемешаны с легендами. Разве забудешь о том, что таинственное солнечное затмение совпало с падением великой цивилизации? Можно ли, однако, утверждать, что ребенок вырос в среде, где господствовали анимистские верования, к которым примешивалась некая ностальгия по доколум-бовым временам? На это нет никаких оснований,

Семья вполне образованная. Отец — Цезарь Арана Бурунгарай — никакой не профессор, а хозяин ювелирного магазина в центре Кахамарки. Судьба его не вполне типична. Он закончил факультет «свободных искусств» университета в Сан-Маркосе, одного из самых престижных учебных заведений Латинской Америки. Однако карьера преподавателя его не прельстила. Быть может, тому виной легкомыслие? Он долго прожил в Лиме подобно «птичке на ветке», общаясь с художниками и тореро. Позднее, чтобы прокормиться, «неудавшийся» профессор занялся ювелирным ремеслом. В Кахамарке он не только перепродает чужие украшения. У него обнаруживается творческая жилка, и он становится ювелирных дел мастером, создавая собственные изделия.

Странный торговец продолжает интересоваться искусством и литературой. Увлекается философией. Читает Спинозу и Канта.

Карлос чрезвычайно привязан к матери, Сусане Кастаньеде Новоа. В одной из своих выдумок он утверждает, что пережил ее смерть в возрасте шести лет. Это утверждение породит ряд душещипательных историй. В «Отдельной реальности» он опишет страдания сироты: «(…) Мне было восемь лет. Моя мать умерла два года назад, и я проводил худшие годы моей жизни под опекой теток по материнской линии, которые заботились обо мне по очереди по два месяца. У каждой имелась своя большая семья, и, несмотря на их внимание и заботу, я вынужден был терпеть двадцати двух двоюродных братьев и сестер. (…) Казалось, что кругом враги, и в тяжкие годы, которые затем последовали, мне пришлось вести отчаянную, отвратительную войну» [8] А Separate Reality, Further Conversations with don Juan» Simon and Schuster, New York, 1971. .