Эльза Баркер - Письма живого усопшего

И я теперь могу сказать вам, что если по окончании этой мировой войны расы не смогут осознать необходимость объединения в федерацию, целью которой будет защита интересов каждого её субъекта, то уже через сорок лет от всего того, что было достигнуто в течение блистательного девятнадцатого столетия (а за эти сто лет был достигнут такой материальный прогресс, как за два предыдущих тысячелетия), мало что останется.

И почему человек не может разглядеть звёзды своей судьбы до тех пор, пока его как следует не стукнут бревном по затылку? Если человек не будет заботиться об общем благе, то всё — абсолютно всё — окажется под угрозой. И уже находится под угрозой, если вы в состоянии это разглядеть.

Я хочу рассказать о меланхолии — не о депрессии, вызванной расстроенным пищеварением или нервными перегрузками, а о том тёмном облаке, которое обволакивает порою даже самые блестящие умы и самые стойкие сердца, делая их непригодными ни для какой работы, за исключением разве что усвоения самого опыта пребывания в меланхолии.

Не всякая грусть зарождается в сердце самого человека; и грусть, и страх — основа меланхолии могут быть переданы душе земного человека другой душой, находящейся вне Земли. Вы даже не подозреваете, какое облако несчастных и испуганных душ вырвалось на свободу, в невидимые миры в результате этой бойни; они собираются вокруг наиболее чувствительных земных душ, желая поведать о своих бедах, стремясь найти помощь и сочувствие. Они производят точно такое же впечатление, как и многие неуверенные в себе земные люди, один вид которых вызывает депрессию у более сильных личностей.

Так что теперь, когда вы почувствуете, что и вас начинает обволакивать это облако меланхолии, прервите ход своих прежних мыслей и задумайтесь об источнике этого влияния. И вы заметите, что тут действует сила внушения. И если обстановка и обстоятельства, в которых вы сейчас находитесь, не дают вам никакого реального повода для чувства пустоты и безнадёжности, не разумнее ли будет отогнать от себя дурное настроение, предположив, что это облако меланхолии сформировалось в каком-то ином месте, а затем просто опустилось на вас?

Ученик, который уже сейчас твёрдо решил когда-нибудь стать Адептом (пусть даже по прошествии ещё многих жизней), может прямо сейчас начать учиться контролировать и направлять свои мысли и эмоции.

Вы не впадёте в меланхолию до тех пор, пока сами этого не пожелаете. Есть множество текстов, мантр, пословиц и афоризмов, на которых вы могли бы в это время сосредоточиться. Это поможет вам перенести наиболее острые приступы хандры. Вот, к примеру, некоторые из них:

Боль и удовольствия — противоположные проявления одной и той же Силы.

Я — частичка Бога, а Богу ничто не в силах причинить вред.

Какая же истина скрыта за этой стеной недовольства?

Если даже погружаться в этот мрак подземелья всё глубже и глубже, рано или поздно я выйду на поверхность на другом конце Земли, и надо мной вновь засияет солнце.

Вчера я был счастлив, а я — это всё тот же я — и вчера, и сегодня.

Перепуганная собака вора не прогонит.

Раз уж все эти несчастья предназначены мне судьбой, значит, той же судьбой мне предназначено и научиться преодолевать их.

Возможно, не слишком глубокомысленно, но, если хотите, можете найти свои, более удачные изречения. Я лишь описываю сам процесс освобождения от гнетущего страха. Да и существует ли на самом деле то, что может испугать человека? Даже смерть страшна только тогда, когда вы сами её боитесь.

Учителям трудности даже нравятся. Для них это та же кислота, которая испытывает на прочность и чистоту золото их мастерства.

Да и на низших уровнях тоже есть своя прелесть в преодолении трудностей. Например, для того, чтобы написать роман, требуется гораздо больше усилий (и физических, и ментальных), чем для преодоления какого-нибудь серьёзного затруднения. Намного проще собраться с духом и справиться с какой-либо бедой, чем написать даже коротенький рассказ.

Однако же вполне здоровый человек, обладающий пусть даже вполне рядовыми, способностями, всё равно склонен время от времени впадать в меланхолию. Почему так происходит — пускай разбираются философы.

Я не говорю сейчас о скорби, вызванной смертью друзей или изменой ложных друзей (что ещё невыносимее); я говорю лишь о страхе перед каким-нибудь воображаемым несчастьем, которое вряд ли когда-нибудь сможет произойти на самом деле.

Нет лучшего способа привлечь к себе определённое несчастье, чем прокручивать его в своём воображении. Вы можете создать практически что угодно, если будете настойчиво об этом думать, — даже радость и мужество, если захотите.

Учитель сказал мне однажды, что умение контролировать и прогонять меланхолию — это ещё более сложное испытание силы человека, чем даже контроль над своими желаниями.

И желания, и меланхолия зачастую приходят извне, воспринимаемые впечатлительным и пассивным разумом. Сам Учитель реагирует теперь только на те внушения, которые делают его сильнее. Если у вас есть друг, само присутствие которого прибавляет вам уверенности, старайтесь почаще бывать в его обществе. Если же у вас есть друг, навевающий на вас меланхолию, постарайтесь либо перевоспитать его, либо вовсе от него избавиться; порекомендуйте ему обратиться к врачу.

Что толку говорить о каких-то оккультных способностях, если мы не способны справиться даже с собственным настроением? Работайте над своим настроением. Могу порекомендовать такое упражнение: когда вы очень активны, заставьте себя немного полениться; или когда вы не устали, но вам просто лень чем-либо заниматься, заставьте себя быть активной. Естественной усталости не следует долго сопротивляться, так как мы сами уже сказали, что она — естественна; но усталость и лень — это разные вещи. Лень — это физический эквивалент меланхолии, которая соответственным же образом влияет на умственную деятельность человека.

Или ещё одно упражнение: если ваш разум зацикливается на чём-либо одном, постарайтесь выключить эту мысль, как выключили бы вы настольную лампу.

Резко переведите мысли на что-нибудь другое. Это вам вполне по силам.

Но самый лучший способ исцеления от меланхолии — это математические вычисления примерно в течение часа. Ни разу в своей земной жизни я не видел человека, меланхолично занимающегося геометрией или тригонометрией. Почему? Да потому, что невозможно думать одновременно о математических формулах и о себе. А когда человек пребывает в меланхолии, его мысли направлены на самого себя.