Лоллий Замойский - Масонство и глобализм. Невидимая империя

Нет, бросаться ярлыками — последнее дело для исследователя. Тут уж не до реального, объективного подхода, которого, безусловно, заслуживает масонское движение в силу своего долголетия, размаха, наличия в нем крупных фигур из мира науки, искусства и, конечно, политики.

Другое дело, есть ли для этого достоверные данные? Допускают ли это принципы масонства, в котором большая часть «братства» остается в неведении «высших истин», если работа лож, конференций масонства по большей части не фиксируется на бумаге? Не отсюда ли большое число в историческом плане всяческих, в том числе порой весьма диких, вымыслов и фальшивок, изобретенных противниками масонства, особенно из числа конкурирующих с ними иезуитов, а порой и самих масонов, чтобы «подставить» своих противников и высмеять их, когда они поверят в выдумки и воспроизведут их.

То же, что печатают о себе официально масонские организации, та информация, которую они выдают для внешнего мира, для «профанов» (от греч. «про фане» — стоящие вне храма, посторонние, невежды), не дает полного представления об их деятельности. Тем не менее нельзя пренебрегать этим источником. Там есть свои историки и справочные материалы — так называемые масонские «календари», с персоналиями известных членов «братства». В этом смысле, наиболее полным является дважды изданный в Германии «Международный лексикон вольных каменщиков. [2] Lenhoff, Posner . Internationales Freimaurer-Lexicon. 1980.

Тот, кто решается на свой страх и риск исследовать сокровенные тайны ордена, при первых попытках общаться с его членами наталкивается на стену недоверия и подозрительности. Одним из тех, кто попытался преодолеть стены «храма», — был английский журналист Стивен Найт, исследование которого «Братство. Секретный мир франкмасонов» [3] Steven Knight. The Brotherhood. The Secret World of the Freemasons. London, 1893 появилось на свет в 1983 году в стране, считающейся колыбелью масонского движения — Великобритании. «Прежде всего, — отметил в предисловии Найт, — исследователь сталкивается с проблемой организованной секретности». Он привел текст закрытого коммюнике, выпущенного 10 июня 1981 года графом Кадоганом, руководителем Бюро общих целей масонской организации. Членам братства предлагалось «вежливо отказываться комментировать», если к ним «обратится какой-либо репортер». (Речь шла о самом Найте, который в то время разослал свою анкету ряду видных масонов страны.) «Нам нечего скрывать и, конечно, нечего стыдиться, — писал второй по значению руководитель английского масонства (номинально его возглавляет один из членов королевской семьи), — но мы возражаем против того, чтобы наши дела изучались посторонними… Мы пришли к выводу, что молчание является лучшей практикой». Далее приводилась ссылка на старинные масонские правила — «Поведение в присутствии посторонних, немасонов»:

«Вы должны быть осторожны в поведении и словах, чтобы даже самый проницательный посторонний не смог открыть или узнать то, чего ему не полагается знать. Иногда вам придется менять тему разговора и осторожно уводить его в сторону, в интересах чести достопочтенного братства. [4] Knight Steven. The Brotherhood. The Secret World of the Freemasons. London, 1983. P. 7–8.

Другой собеседник Найта сформулировал древнее правило менее дипломатично: «не метать бисер перед свиньями». А чтобы увести посторонних «в сторону», если от них нельзя отвязаться, допустима и дезинформация. Некоторые собеседники, отмечал Найт, согласившись побеседовать, стремились подсунуть извращенную информацию. Расчет делался на то, что автор клюнет на приманку, опубликует явную чушь. Это скомпрометирует его самого и всю работу по сбору сведений о масонах.

Найту угрожали, старались подкупить, лишь бы он не публиковал свою книгу. Издательство расторгло с ним договор. Когда его труд вышел в другом издательстве, «братство» пыталось помешать его распространению. Найт не был исключением. «Интересно видеть, — замечал он, — как много работ, написанных о «братстве» немасонами, быстро исчезли из печати, несмотря на большой читательский спрос». [5] Ibig. P. 9.

В то же время брошюры, статьи, книги, рисующие масонство в идеальном свете и принадлежащие самим членам ордена, составляют большинство публикаций. В целом их немало. Найт подсчитал, что к 1950 году число книг и статей на эту тему приблизилось к 50 тысячам. Но их недостаток — неполнота сведений, как мы уже сказали, — очевиден.

Вот почему, работая ряд лет над этой темой, чтобы не впадать в крайности, я стремился, прежде всего, к тому, чтобы придерживаться проверенных и достоверных фактов. Важно, видимо, руководствоваться принципами историзма, исходя из понимания, что движение, именуемое масонским, несмотря на черты секретности, рождалось и действовало в конкретной обстановке, было связано с определенными группами и прослойками общества, основными потоками общественной и политической жизни эпохи. Иначе трудно объяснить его долговечность, умение преодолевать спады и препятствия, накапливать силы и разрешать внутренние противоречия.

Хотелось бы высказать некоторые общие соображения, которые сформировались в ходе изучения материалов по масонству, а также непосредственных наблюдений в период работы журналистом за рубежом и отдельных бесед с представителями масонства.

1. Генезис.Масонское движение, предположительно, еще до своего оформления, зародилось на рубеже XVI–XVII веков в недрах умирающего, но еще сильного феодализма. (Масонский историк Хэмилл оспаривает утверждения, что движение появилось в глубокой древности, в эпоху крестовых походов, у тамплиеров, считая это мифом, который придуман для большей «солидности». Сюда же он относит и версию, что после разгрома «тамплиеров» во Франции отдельные их представители укрылись в Шотландии, где и родились предтечи масонства. Отсюда название «шотландского» направления.) Основной питательной средой движения были нарождавшаяся буржуазия, лица «свободных профессий», представители ремесленных цехов. Стремясь утвердиться, поднимающийся класс сочетал борьбу за слом феодальных перегородок с попытками привлечь на свою сторону часть аристократии, монархии, просвещенные слои общества.

Полумистические формы движения масонов, укрывшихся в одежды средневекового цеха «вольных каменщиков», строителей храмов и монастырей либо древних рыцарей, во многом обусловливались эпохой. Это был период великого накопления сил, которым было суждено взорвать старый строй и бесповоротно изменить его. Но на первых порах разум, противостоявший догмам церкви, поиски философских истин, стремление познать мир, чтобы преобразовать его, упирались в мощные преграды. Ищущая мысль уходила в подземелья тайных братств и там готовила свои скрижали. Путь ее не был прямым. Она причудливо шествовала по катакомбам, соседствуя с мистикой, алхимией, поисками эликсира вечной жизни, средств внезапного обогащения — философского камня. Взывала к духам, подобно доктору Фаусту. А временами находила на дне своих колб порох, фарфор, действительные средства излечения. От алхимии к химии, от суеверий к науке, от гадания на кофейной гуще к идеям просветительства — таков был путь сотен подобных подпольных лабораторий.