Хардин Джесси «Волк» - Энергия Матери-Земли. Возвращение к истокам природы

Место

Наиболее успешная практика производится в дикой природе, где можно получить руководство природного мира, и которая свободна от отвлечений и махинаций цивилизации. В любом месте природного «неразвитого» мира человек может одновременно подключиться к мудрости Земли и исцелиться от воздействия навязчивых состояний, отрицания, привычек и страхов. А особенно это происходит в тех выдающихся местах, где сила и ясность наиболее доступны и даже неизбежны.

Куда бы мы ни пошли, мы, скорее всего, будем стоять на земле, которая однажды была освящена предшествующими нам коренными народами, и, осознавая это, мы можем настроиться на чувствительность ищущих, что были до нас. Ступая по земле, где однажды ходили готы, танцуя в местах, где танцевали ацтеки, мы оказываемся на том же уровне чувствительности и благоговения, на той же глубине смирения и уважения. И формы пейзажа и причуды водоразделов, которые притягивали древних к этим местам, продолжают действовать как магнит для подготовленного ищущего сегодняшнего дня. Высокие омытые грозами пики, необычные формирования гор и слияния рек являются типичными местами силы и паломничества. Так же как и любые похожие на матку пещеры, протяженные пляжи, омываемые океанскими волнами, и места, где из-под гребня плодородной земли бурлят артезианские источники.

Каньон, где мы проводим наши духовные практики, полон покинутых домов Народа Сладкого Целительства, также называемого Могольон, а само святилище является домом для крупнейшей церемониальной площадки для кивы в этом районе — еще один знак его духовного значения для тех, кто предшествовал нам. И до сегодняшнего дня это место такой красоты, которую редко где можно встретить, и неизбежных откровений истины. Ищущие нашего каньона могут выбрать из ряда великолепных розовых пиков и пурпурных утесов, с оспинами от прошедших следов дождя, и фигурных скал, чьи силуэты и изломы напоминают животных или человеческие лица, оборачивающиеся на нас. Прохладу можно найти в можжевельниках с крокодиловой корой и величавых елях, задрапированных ветвями дикого винограда, сверкающих изумрудным цветом при первых утренних лучах. Путь, который мы проделываем до каньона, сам по себе является практикой. Поскольку каньон расположен на много миль от любого города или аэропорта, подразумевающих деловые расписания, которым все следуют, требуется необычная решимость, чтобы проделать этот долгий путь, откуда бы ни было. Более того, потенциальные ищущие обычно способны почувствовать мощь откровений, которые ожидают их, и ощутить скрытый смысл и ответственность, которые они принесут. Приезд в каньон для магической работы — это акт редко встречающегося видения, мужества и доведения дела до конца.

Пост

Пост — чрезвычайно ценная часть осмысленной практики. Пост это возможность очистить каналы восприятия и одновременно тело. Он выводит на поверхность и бросает вызов нашей привязанности к комфорту, одновременно обостряя все наши чувства, включая так называемые экстрасенсорные. И, как и другие аспекты практики, он служит напоминанием для нас, что мы бесконечно сильнее, чем мы думаем.

Целебное потение

Перед началом практики в дикой местности очень важно пройти ритуальное очищение в парной. Как и с другими практиками, которые люди изобрели, чтобы оставаться сонастроенными с поддерживающими их Землей и Духом, целебное потение известно большинству наших предков. Будь это вырытая в земле яма, ивовые ванны в форме эмбриона, покрытые кожами, или сауны из рельефных камней пантеистов-викингов, человечество практически универсально разыскивало обжигающий завет разогретых камней, на которые снова и снова выплескиваются ковши кристальной горной воды. Результат потения заключается не только в очищении кожи, но в очищении ума от ненужных мыслей, очищении человеческой души в ее подготовке к целенаправленному взаимодействию со святым Духом.

В каньоне мы проводим целый день в сборе дерева для огня и спрашиваем у различных камней, хотели ли бы они послужить замыслу потения. Яма для огня вырыта, и стены бани с низкой крышей укрыты. В полночь зажигается огонь, и он поддерживается, пока небо не начинает светлеть. Красные пульсирующие камни выкатываются из огня палкой и с помощью двух старых оленьих рогов перекатываются до ожидающей их ямы в центре бани. Где-то вокруг либо четыре больших камня, либо восемь камней среднего размера используются для каждого из четырех разных кругов.

Ищущие находятся внутри, и дверная заслонка крепко заперта, разбрызганные в воздухе капли шалфея и камеди распространяют сладкий дымок, и на дико шипящие камни выплескивается первый ковш воды. Мы добавляем понемногу воды за один раз, и жар доводится до той отметки, когда мы начинаем думать, что не можем больше терпеть, а затем добавляем еще немного. Перед каждым кругом мы выходим, от кожи идет пар, и мы ныряем в прохладные воды зеркального речного залива.

Последний круг завершается как раз тогда, когда лучи утреннего солнца впервые касаются вершин утесов. Выход из влаги и жары напоминает процесс рождения из матки в мир, который кажется заново сотворенным. Все, что попадает в поле зрения — каждый цвет — кажется свежее, каждый запах воспринимается ярче. Прежде хаотичный ум теперь сияет прозрачностью, как распахнутое окно, и полон детской радости. Сердце и чувства теперь полностью руководят нами.

Эффект и обязательство

Людям свойственно сомневаться в успешности их практик, потому что с раннего возраста их учили критическому и недоверчивому отношению к себе, а также учили ставить свое достоинство под вопрос. Но в духовной практике нет такого понятия как неудача. Даже прерванная практика оставляет некоторый опыт, который мы можем применять для измерения любой другой сферы нашей жизни. Если мы обнаруживаем, что неспособны избежать диктатуры интеллекта, по крайней мере мы узнаем, каким напуганным и незадачливым деспотом он может быть.

Человеку, привыкшему к спецэффектам видео или легкодоступным галлюцинациям от наркотиков, очень просто будет разочароваться, если орел не присядет к нему на колено и не начнет говорить то, что он хочет услышать, или небо не разверзнется при приближении процессии ангелов. Сначала нас может разочаровать кажущаяся обыкновенность происходящего опыта. В сравнении со скорострельными образами новомодных развлечений, движение реального мира может показаться мучительно медленным. Но затем, в конце концов, он начинает двигаться настолько медленно, что сама идея времени становится условной, и мы можем ощутить вкус вечности — бесконечно протяженное вибрирующее сейчас!