Хардин Джесси «Волк» - Энергия Матери-Земли. Возвращение к истокам природы

Музыка, варьирующаяся от соблазняющего звона до полного рева, превращается в шепот, когда гор больше нет. Когда река вступает в долину, она становится широкой и видимо теряет свою силу, как будто вдалеке от своего горного возлюбленного у нее нет больше причин демонстрировать свою страсть, оказывать впечатление или играть. Сила, которая некогда прорывалась сквозь скалу, теперь нежно впитывается в травяные бока. Кажется, что она потеряла какой-то интерес или даже путь.

У нас, на Юго-Западе, не много воды, и это делает ее тем более драгоценной. Чем меньше ее, тем больше она становится в нашем воображении. Когда у вас пересохло в горле, а в столовой ничего нет, каждая капля дождя в песчаной высотной стране кажется приятной, равно как и вода в луже. Несколько наших озер выглядят как гигантские океаны из питьевой воды, дар от богов или дар богам. Всякий поток, текущий с четырехфутового утеса, — это водопад. Снимите одежду и встаньте под ним, если вы мне не верите. Река — это любое движущееся тело жидкости, достаточно глубокое, чтобы в него лечь, или любое пересохшее русло, рядом с которым небезопасно строить дом. Крупнейшую реку Нью-Мексико мы называем Рио Гранде, что означает «грандиозная» — невероятно огромная — несмотря на то что она настолько мелка, что человек может пересечь ее, не замочив ноги выше колен, и потребуется сотня таких «рио» чтобы заполнить русло Миссури или Миссисипи. Большинство наших рек имеют размер бухточек [36] Сreeks. , в других частях страны их называют «cricks», за исключением весенних сходов воды или редких осенних ливней. Просто спросите чопорного туриста, который проезжает у края наших драгоценных потоков, и вы увидите неодобрительно нахмуренные брови и выражение сомнения на лице.

«Что вы, это не река. Там, откуда я родом, мы бы назвали это...» — так он может начать, прежде чем его слова, вместе с сияющей маленькой машиной, будут смыты вниз по течению грязной стеной воды, отправляющей их в Аризону. Это случилось в 1983 году, когда наша дорогая Фриско поднялась с глубины по икры до 30 футов, шлифуя стены каньона и неся огромные валуны, которые перекатывались, как громовые шары для боулинга, окутанной облаками Валгаллы Рипа ван Винкля [37] Рип Ван Винкль — легендарный персонаж американского писателя Вашингтона Ирвинга, проспавший 20 лет в американских горах и спустившийся оттуда, когда все его знакомые умерли. Персонаж стал символом человека, полностью отставшего от времени и даром пропустившего свою жизнь. — Примеч. ред. . Запоминающимися моментами стало, как мы отмахивались от вертолета Национальной охраны, который прилетел проверить нас, и стреляли из старинного винчестера по фонарям заднего хода проплывающего как поплавок дома на колесах, принадлежащего бедному старому Питу Даниэлю. Никто из наблюдавших ее набухшие волны в этом потоке не мог назвать ее ни бухтой, ни ручьем, только рекой.

К сожалению, мы знаем, что даже самые крупные водные течения в этой местности никогда не текут к океану. С самого начала здесь существует конкурентная борьба за ресурс, водные адвокаты борются с местными за права на воду и продают их за пределы страны с невероятной прибылью. То, что остается, жадно желают гнездящиеся водоплавающие птицы и кормящиеся зимородки, оставшиеся местные ивы и гигантские трехгранные тополя и азиатский захватчик-тамариск, со своими жадными корнями и шикарными пурпурными перьями. Через тысячи ирригационных каналов реки проводятся в поля хлопка и чили и высыхают под солнцем пустыни. Они становятся все мельче и мельче, когда покидают Нью-Мексико, пока совсем не сходят на нет. Подземные водоносные пласты, которые обычно восполняли бы их, высушены оросителями для мятлика и встроенными плавательными бассейнами Эль Пасо и Тусона. Они наполняют бачки с питьевой водой низкооплачиваемых работников города Хуарес, делающих модельные кроссовки для сети северных магазинов, продающих товар со скидкой. Следуйте где угодно вниз по течению, и в конце концов вы почувствуете запах высохших водорослей и мертвой рыбы с пустыми глазами, с недоверием глядящими в поисках мира и воды, которая когда-то наполняла их.

Есть места, где кажется, что сама надежда исчезла в песке.

Для практичных путешественников и духовных ищущих в низинах, конечно же, намного легче. Мы, напротив, направляемся против течения к источнику, и не только к истоку воды, но к пику равновесия, к самому источнику покоя. К высочайшим пикам созерцательного отшельника, горного человека, дикой женщины «Ла Лоба» и жертвующего собой Кающегося, ищущего свой собственный крест ради испытания и искупления. К обители древнего соплеменника, находящегося в поиске прозрений для обретения значения и смысла, подлинного «Я» и Великого Духа, великой тайны. А также к дому горного козла, внимательного лося, медведя-собирателя трав. Именно здесь дождь впервые попадает в каналы, объединяясь с другими ручейками, играя в догонялки в своем движении, которое кажется падением, но может быть и результатом желания. Каждое взаимодействие приводит к чему-то большему, чему-то, превышающему сумму частей.

Чтобы действительно войти в королевство реки, нам нужно сбросить все свои предубеждения, отринуть сомнения и внутренние споры, обнажиться до кожи и действительно принять реку в себя. То есть принять духовное измерение. Река умиротворяет наши души и утоляет желания. Она очищает и объединяет. Она умирает за наши грехи, смывает прочь камни и оживает вновь.

Временами река может показаться жестокой, когда она пробивает путь в земле или является причиной потери жизни какого-нибудь беспечного ребенка. В течение веков целые города сравнивались с землей стремительными потоками рек. Однако на первый взгляд бессердечная трагедия на деле может оказаться жизненно важным уроком, частью большого плана. Как мы, видящие лишь одну излучину, можем знать намерения всего водораздела? Да, река воистину течет таинственными путями. Она дарует воду, еду и почву, а затем уносит прочь.

Тот, кто познает реку, познает себя. Просите и утолите жажду. Подходя к ней осознанно, мы становимся участниками своего рода прибрежного Чатакуа [38] Национальный охраняемый парк в США. — Примеч. ред. , речного возрождения. Мы присоединяемся к роям жужжащих пчел и крылатых стрекоз, деревьев-наблюдателей и восторженной травы. Мы бормочем языками крачек и лягушек. Мы стоим на коленях в первых рядах, и мы готовы принять крещение ее водами и слиться с силой воды. Омовение исцеляет. Никто не приходит к реке чистым.

Наша работа как жителей побережья — это учиться уважать не только ее воплощение и благословения, что она дает, на также ее дух и потребности — и служить ее воле. Мы осуществляем это, выделяя дни для отдыха и размышления, для общения без слов и прославляющих ее песен. Сажая семена и находя успокоение под подрастающими кустами. Мы кладем к ее стопам ивовые ветви, которые могут прижиться, расплодиться и расцвести. Мы следим, чтобы никто не отравлял ее загрязняющими веществами, и делаем все, что возможно, чтобы исправить вред, нанесенный прежде. Чтобы отдавать свои сердца и время заботе о воде, которой был нанесен вред, которая умирает.