Елена Рерих - Знамя Преподобного Сергия Радонежского

По свидетельству братии, в момент преставления лик Преподобного озарился светом, и необыкновенное благоухание наполнило келью.

Епифаний, жизнеописатель Преподобного Сергия, дал нам трогательный бытовой облик, сквозь который сияет свет незримый, но он бессилен, да и вообще кто может поведать о внутренней духовной жизни Сергия, о ее таинственной глубине. Но все же личный, духовный и неповторяемый опыт Преподобного озаряется для нас его пламенными видениями, они, как огненные вехи, указуют нам пройденный им путь в Обитель Горнюю. Из самих слов, сказанных им свидетелям его огненных видении, можно видеть, что для него самого они были даже обычны. Значит, сколь высоко должно было быть его духовное преображение, чтобы выдерживать такие пламенные проявления общения с Обителью Огненной? Воистину, с Сергием "говорили Горние Силы на языке Огня и Света!". Воистину, он был избранником Высших!

Вся жизнь Преподобного от самого детства носит на себе печать этой избранности. Таинственный схимник, его пророческие слова уже являются первыми вехами его предназначенного пути. Нам довелось слышать в устной передаче предание, живущее среди народа, что таинственный схимник передал отроку Варфоломею и чудесный камень с указанием зарыть его в определенном месте. Нигде не записано, где зарыт камень, но придет время и будет указано это место. Так еще живо в народе понимание той духовной силы, которая в течение многих столетий питала Землю Русскую.

Само избрание им места для пустынного жития, не было ли оно также предназначено Руководившими им Силами Горними? Не мог ли духом прозреть чудный юноша все великое значение этого места? И разве вся последующая жизнь его не есть планомерное раскрытие тайн духовных. И разве не приобщался он "пламени неопаляющего"? Разве не сослужил ему Дух Пламенный? И не преступила ли Сама Пречистая порог сеней кельи его? Все это, наряду с его великим самоотречением и приношением всего себя на служение ближним, с принятием на себя ответственности духовного водительства целого народа, страны и огненным благословением напутствовавшего воинство в решительную битву, духовно с Силами Небесными приобщаясь к ней, делает его облик неповторенно прекрасным, сияющим Мощью Огненной Великого Вождя и Строителя.

Могут спросить - почему же Сергий не последовал за князем на битву? Неужели он не мог покинуть монастырь? Неужели он считал такую битву недостаточно значительной? Неужели он не желал руководить князем во время битвы?

Конечно, иные соображения остановили Преподобного в монастыре. Если битва была решающей, то и духовное руководство должно было быть чрезвычайным. Лишь на месте, у Престола Огненного, Сергий умножал свою силу. В такую минуту требовалась соединенная мощь Света и Преподобный сердцем сослужил с Силами Невидимыми. Так воин Сергий избрал дозорную башню, чтобы нести несменную стражу. Не могут силы возрастать в смятении битвы, но луч Света идет за воинами из Обители Огненной. Так нужно понимать мудро распределение сил.

Может быть, не сам Сергий остановил себя в монастыре. Может быть, он очень стремился с князем. Может быть, Сослужитель Огненный шепнул ему: "Останься здесь, где уже создан Престол Огненный". Не пребывал ли он все время битвы в непрестанном бдении, в духовном подъеме и прозрении всего хода битвы? Может быть, он направлял Легионы Небесные на

осуществление Новой Зари?

Почему облик Преподобного так мощно запечатлелся в народном сознании?

Почему народ так возлюбил его и поставил превыше других подвижников?

Народ инстинктивно чуял, что вся жизнь Преподобного была самоотверженным служением во благо ближних. Народ чуял, что в сердце его звучала боль мира, что он всего себя полагал на пользу мира и тем зажигал свое презрение.

Ведь немало мужества нужно было, чтобы утвердить государственные дела по своему внутреннему прозрению. Он знал, давая совет вел. кн. и благословляя его на великую решительную битву, какие последствия будут иметь его указания, и принял на себя ответственность. Принятие ответственности всегда почиталось как испитие Чаши, и Огненный Дух Преподобного знал, как нужна эта Чаша миру, и принял и вознес ее.

Каждое слово, каждое действие Преподобного носило на себе печать убедительности. Той убедительности, которая даже поверх основной мудрости покоряет себе. Когда каждый в глубине существа своего сознает, что так и должно быть и не может быть иначе. Конечно, и это качество прежде всего вытекало из Благодати общения с Хранителями Невидимыми, неизменно пребывавшей в сердце его.

Сергий - это живая связь с Миром Огненным!

Может быть, ничто так не приложимо к облику Преподобного, как определение духотворца. Именно вся жизнь его была непрестанным духотворением. Народ чуял этот священный дар и стекался к нему со всех сторон, чтобы приобщиться и почерпнуть этой незримой и несказуемой мощи. Чем же иначе объяснить то живительное действие, то высоко ободряющее и возносящее влияние, то чувство духовной крепости, которое ощущали и уносили с собою все окружавшие и приходившие к нему?

Так, по преданию тех же безымянных странников, братия утверждала, что около Преподобного все оживало и даже злаки лучше росли. И не перечесть тех, кто в .видениях и во снах получил совет и помощь Преподобного в телесных и духовных нуждах своих. Днем и ночью дух его бодрствовал над возлюбленным народом.

Как Пламень неугасимый и неисчерпаемый, стоит он и сейчас на дозоре, сердцу и духовным очам доступный и зримый.

Множество светильников Земли Русской зажглось около Огня его, еще больше, может, предстоит... Неисповедимы пути духа...

Из статьи Николая Рериха "Душа народов": "Как бы ни болело сердце русское, где бы ни искало оно решения правды, но имя Святого Сергия Радонежского всегда останется тем прибежищем, на которое опирается душа народа. Будет ли это великое имя в Соборе, будет ля оно в музее, будет ли оно в книгохранилище, оно неизменно пребудет в глубинах души народной.

Опять далеко за пределами церковного подвига строительное и просвятительное имя Святого Сергия хранится в сердцах, как драгоценнейший Ковчег Духа. Хранится оно, как прибежище народного сознания в трудные минуты мировых перепутий. Не затемнится в существе своем имя Святого Сергия, не затемнится во множестве других имен ­сокровищах души народной, от древних и до многих современных. Тогда, когда нужно, народ опять обращается к выразителю своей сущности"...

И сибирский писатель Георгий Гребенщиков в лекциях своих, посвященных Преподобному Сергию, знаменательно связывает это великое имя с Сибирью, со славным строительством и неутомимостью.