Дан Борисов - Взгляд на жизнь с другой стороны. Ближе к вечеру

- Марта! Бла, бла, бла.

Марта была уже тут как тут, ничего не сказала, но засмеялась громче и веселей прежнего, выпила и опять исчезла. Это повторилось еще несколько раз, и ужин кончился.

В какой бы стране ты не был, сельские жители, есть сельские жители. Наши хозяева решили блеснуть, уложив нас спать в самом шикарном месте. Видимо недавно они купили водяной матрас, бывший тогда в большой моде и стоивший очень дорого. Они нас устроили на нем вдвоем. Он был очень большим, но.

И объяснить им без переводчика было ничего не возможно.

Это была ужасная ночь. Мы ребята без предрассудков и без особых претензий снобистского характера, но стоило Сереге повернуться, я тут же просыпался, легко покачиваясь на водяном матрасе, а я, вообще, верчусь всю ночь, представляю, как досталось Серёге.

На следующий день мы сбежали от наших гостеприимных хозяев, чтоб больше тут не ночевать.

Но я забыл рассказать о еще одном примечательном событии в первый день. Когда мы пересекали границу, выяснилось, что у меня кончается виза. Я по своей наивности думал, что второе число на визе - это время, до которого я могу въехать в страну, оказалось, что выехать. Финский пограничник мне объяснил:

- Вы-и до-олжны по-окинуть Финля-андию сегодня же-е-е.

Хозяин, после телефонного перевода эстонца, успокоил нас и повез в райцентр.

Впрочем, я изложил тогда это событие в новелле «Аусвайс», которую приведу здесь полностью. В качестве шутки я изобразил самого себя в качестве встречного персонажа в милиции.

Да здравствует советская интеллигенция!

Из лозунгов ЦК КПСС.

Сережа, надень шапку - у тебя паспорта нет!

Плюс семь на улице!.

Смотри, тебе же хуже.

Сережа, вернее Сергей Иванович, стоял одетым в дверях, а жена кричала с кухни - у неё был ответственный момент в приготовлении супа или еще какого-то блюда и она не могла отойти от плиты.

К обеду вернешься?

Однако, вместо ответа она услышала хлопок двери.

Сергей Иванович Кобылян, не смотря на фамилию, верней на окончание фамилии, на самом деле никогда не имел армянских корней. Просто, его отец, Иван Степанович Кобылин, родился в одной из многочисленных тогда российских деревень. Дед по такому случаю угостил, как следует, многих односельчан и в том числе паспортиста из сельсовета. Угостил на совесть, крепко. В результате, день рождения у отца сместился на неделю. Ну, это не удивительно - это явление у нас довольно частое, хуже другое -паспортист спьяну перепутал предпоследнюю букву в фамилии новорожденного. Потом долго думали, как исправить, ходили, конечно, по начальству, но. бумага, не просто ведь бумага - официальный документ - и исправлять его никто не решился. Вот с тех пор и появилась в многочисленном семействе Кобылиных кавказская ветвь.

Сергей Иванович давно уже не поддерживал почти никаких отношений с родственниками. Это сложилось стихийно, что называется, исторически сложилось. Он был единственным из родни, кто прочно обосновался в Москве. И, естественно, пока он еще жил в студенческом общежитии, вся родня ночевала у него постоянно и регулярно, не стесняясь убогими условиями, но потом, появившаяся у него жена искоренила эту пагубную привычку. Родственники пообижались, пообижались и исчезли. И постепенно отношение к своей фамилии у Сергея Ивановича приобрело абстрактный характер.

Мало того, проявился тот самый, малоизученный фактор влияния названий на существо дела. Многим знакомо это явление. К примеру, попробуйте назвать щенка каким-нибудь вольнолюбивым именем, Пиратом, Цыганом или, хотя бы Кармен, если, конечно, ваш щенок сука. Они порвут вам все обои, исцарапают мебель и, обязательно будут воровать еду, если не из холодильника, то со стола обязательно. Совсем другое дело Полкан -степенный, толстый. или там. Шарик.

На людях это менее заметно, но, тем не менее, сказывается. Вот и у Сергея Ивановича с возрастом развилась одна странность: когда он надевал кепку, его простоватое лицо вдруг приобретало характер «кавказской национальности».

Было десять часов утра. На работу сегодня можно было не ехать. Начальнику зачем-то понадобилась одна, довольно редкая книга и Сергей Иванович воспользовался этим. Напросился. Он еще с вечера наметил пять книжных магазинов и сегодня пошел не в сторону гаража, а к метро.

Зима никак не могла начаться. Снег опять растаял. Было пасмурно и слякотно, но в душе Сергея Ивановича светило солнце. Он представлял себя уже стоящим возле прилавка с книгой в руках, он уже чувствовал этот ни с чем не сравнимый запах букинистического отдела. Собственно, книга, которая была нужна начальнику, стояла дома у Сергея Ивановича в книжном шкафу: вторая полка, крайняя книга слева, но никак нельзя было себе отказать в удовольствии, имея такой повод.

До метро было совсем уже не далеко. Оставалось пройти совсем немного по аллейке сквозь ряд самостийных торговцев съестным, которых в данный момент шерстили трое молоденьких милиционеров во главе с офицером.

Сергей Иванович уже миновал их, когда сзади ему положили руку на плечо.

Гражданин, ваши документы!

Вы мне?

Паспорт ваш, аусвайс! - сержант попался с чувством юмора.

У меня нет паспорта.

Да?!! - мрачное лицо сержанта весело засияло.

Паспорт на переоформлении в милиции. В сорок пять лет, оказывается, нужно менять паспорт. Вот справка.

Кобылян? Я так и думал. С Кавказа к нам?

Я здесь родился! - соврал Сергей Иванович.

Придется вам проследовать с нами, - лицо сержанта стало монументальным, - Таких бумажек килограмм можно насочинять. Паспортный режим.

Неизвестно, чем бы это всё кончилось для Сергея Ивановича (он с тоской оглянулся на стоявшую рядом милицейскую машину, где уже сидели рядком двое усатых граждан и три бабушки со своими огурцами и капустой) но, как раз в этот момент, прервав только еще зарождавшуюся патетическую фразу сержанта, подбежал еще один.

Давай к лейтенанту, мухой!

Ты чё? У меня тут, без паспорта.

Давай, тебе говорят - там интересней!

Сержант, ни секунды больше не интересуясь беспаспортным Сергеем Ивановичем, еле уловимым движением, вернул ему его бумажку и уже бежал рядом с гонцом, обдавая прохожих грязью.

Хамы, - вдогонку им тихо проговорил Сергей Иванович и продолжил свой путь. Но к метро он идти не рискнул: у входа маячили еще двое с палочками.

Он остановился и, закурив, задумался. В его мозгу по инерции крутилось: хамы, хамы, хамы. однако, надо было что-то решать. Без паспорта он ходил уже около двух месяцев, но сейчас он реально струсил: испытывать еще раз такое унижение ему не хотелось и, бросив окурок, он направился в сторону отделения милиции.

В паспортном столе, естественно, была очередь, но не чрезмерная: нашелся даже один свободный стул. Не сказать, чтобы Сергей Иванович, хотя и сидя, спокойно ожидал своей очереди. У него было две причины волноваться: