Вадим Розин - Эзотерический мир. Семантика сакрального текста

Чтобы понять воззрения Платона, нужно учесть еще одно обстоятельство, а именно идеализацию Востока как источника мудрости и божественных знаний. Греческие мыслители были убеждены, что жрецы и писцы древнего Египта и Вавилона имели доступ к мудрости, т. е. знали, как устроен мир и жизнь богов. Писцы Египта и Вавилона могли также показать грекам расчеты, которые мы сегодня относим к математике и астрономии. Однако сами египтяне и вавилоняне говорили при этом о жизни богов (планеты и звезды в древнем мире считались одушевленными и божественными) или устройстве мира, например, что боги, создавая мир и природу, считали (складывали, делили, умножали и т. д.) и чертили планы. Начиная с Фалеса, греческие натурфилософы принимали эти объяснения за чистую монету, объявляя восточных жрецов носителями мудрости. Мудрый, по мнению греков, — это человек, не только владеющий знанием, но и реально достигающий бессмертия именно за счет знания божественной жизни.

Наконец, на представления Платона повлияли софисты и натурфилософы. И те, и другие научились строить «идеальные объекты» (описывая действительность в форме суждений типа «А есть В», например, «все есть вода», «боги бессмертны», «некто есть человек» и т. д.), вести относительно них рассуждения, за счет чего получались как новые знания, так и парадоксы. «В молодые годы, — говорит Сократ, — у меня была настоящая страсть к тому виду мудрости, который называется познанием природы. Мне представлялось удивительным и необыкновенным знать причину каждого явления — почему что рождается, и почему погибает, и почему существует». А вот итог, вызванный возникающими противоречиями: «… Я, — говорит Сократ, — окончательно ослеп и разучился даже тому, что знал» [4, с. 96]. Парадоксы для античного человека — это не формальное построение, знание, как для нас, а свидетельство странности самого бытия, точнее, невозможность его мыслить и созерцать, другими словами, жить в нем. Психологически это была тяжелая ситуация, которую многие мыслители пытались преодолеть.

Замысел. По сути, Платон пытался решить сразу несколько задач: обрести бессмертие, уподобившись богам, найти альтернативу софистам и натурфилософам, сделавшим сомнительной мудрость, перенести на античную почву восточные идеалы, в частности, идеи божественного бытия и порядка. Судя по его произведениям, на способ разрешения этих задач повлияли два обстоятельства: новое понимание души человека и переход от простых рассуждений к доказательствам, т. е. к рассуждениям, основанным на определенных фиксированных правилах и законах.

Архаическую душу, переходящую после смерти из тела живого человека в царство Аида (правда, не без помощи богов), Платон начинает трактовать как душу человека, который активно относится к самому себе и поэтому способен влиять на собственную душу. Без сомнения, это — эзотерическая идея, эзотерик считает, что он способен изменить себя именно за счет собственных целенаправленных усилий. Далее, душу человека Платон понимает как божественное существо (родственное божественному миру), и в этом смысле душа выступает как носитель бессмертия. Основная проблема в том, как проявить для человека бессмертное качество его души, как заставить душу двигаться не в царство Аида, а в противоположном направлении — к свету, богам, бессмертию?

Каким образом Платон вводит доказательства, можно увидеть в диалоге «Парменид». Он показывает, что можно преодолеть противоречия, если сначала уяснить непротиворечивость и упорядоченность мира идей, который для Платона выступал как мир божественный (мир света, разума, бессмертия и порядка), и затем эту непротиворечивость и порядок ввести в мир обычный, т. е. мир вещей и видимых изменений. С одной стороны, мир идей Платона с современной точки зрения — это логические правила, которым подчиняются рассуждения, но, с другой — это мир подлинный, эзотерический. То, что с логической точки зрения выглядит как переход к доказательству, с жизненной позиции — признание существования двух миров (обычного и эзотерического). Специального пояснения, конечно, требует вопрос о том, почему Платон считал мир идей миром божественным.

В логическом плане идеи позволяли перейти к доказательству, так как опора на идеи делала знание однозначным, непротиворечивым. В жизненном плане, однако, идея — это то, что, вероятно, отвечало идеалу мудрости: мудрый человек обретает бессмертие именно за счет идей. В плоскости мудрости созерцание и уяснение идей было ни чем иным, как обретением (со-творение мудрым) божественного мира, его порядка и сущности. Вероятно, для Платона как для всякого эзотерика, идея — это, с одной стороны, есть нечто, увиденное в эзотерическом мире, с другой — это духовный акт самого человека, проходящего в эзотерический мир, с третьей стороны, это в определенном смысле акт творения эзотерического мира, ведь мудрый на Востоке всегда понимался как уподобляемый Творцу.

Теперь мы готовы понять замысел Платона. Сценарий этого замысла был следующий. Человек может «блаженно закончить свои дни», т. е. стать бессмертным, если он обратится к своей душе и создаст для нее условия, возвращающие душу к ее божественной природе. Для этого он должен осуществить познание, уяснить мир с помощью доказательства, чисел и чертежей. «Когда же душа, — говорит Платон устами Сократа, — ведет исследование сама по себе, она направляется туда, где все чисто, вечно, бессмертно и неизменно, и так как она близка и сродни всему этому, то всегда оказывается вместе с ним, как только остается наедине с собой и не встречает препятствий. Здесь наступает конец ее блужданиям, и в непрерывном соприкосновении с постоянным и неизменным она и сама обнаруживает те же свойства. Это ее состояние мы и называем размышлением» (4, с. 44]. Значительно позднее в «Государстве» Платон пишет так: «… в науках очищается и вновь оживает некое орудие души каждого человека, которое другие занятия губят и делают слепым, а между тем сохранить его в целостности более ценно, чем иметь тысячу глаз, ведь только при его помощи можно увидеть истину» [3, с. 338].

Прокомментируем эти высказывания. Очевидно, Платон считает, что именно обычная жизнь и занятия не позволяют человеку направить душу в божественный мир, где человек обретает бессмертие, и в этом смысле губят его, делают слепым. Напротив, занятия наукой, размышление, философия способствуют тому, что душа идет туда, где человек обретает бессмертие. Но почему именно наука и философия? И почему мир, где душа обретает свою божественную природу, — это мир чистоты, вечности, неизменности? Вспомним восточные пристрастия раннего Платона и то, как греки понимали деятельность египетских и вавилонских жрецов. Ведь они думали, что когда жрецы вычисляют, рассказывают о природе или небе, они занимаются наукой и философией. Но поскольку при этом жрецы говорят о жизни богов или о том, как боги устроили мир, очевидно, именно занятие наукой и философией приобщает человека к мудрости, а его душу к божественному миру. Естественно также, что божественный мир вечен и чист, а неизменен и постоянен он потому, что выступает как логическая норма по отношению к обычному миру.