Ошо - Суфии. Люди пути. Беседы о суфизме

Ты спрашиваешь меня: «Всем очевидно, что медитация предназначена для мистиков». Она для мистиков, конечно, но каждый рождается мистиком — потому что каждый несет в себе великую тайну, которая должна быть реализована, каждый обладает огромным потенциалом, который должен быть раскрыт. Каждый рождается с будущим. У каждого есть надежда. Что ты подразумеваешь под мистиком? Мистик — это тот, кто старается реализовать тайну жизни, кто движется в неизвестное, кто стремится к неизученному, чья жизнь полна приключений, исследования.

Каждый ребенок так и начинает — с трепетом, с удивлением, с великим вопросом в сердце. Каждый ребенок — это мистик. Но где-то на пути вашего так называемого роста вы теряете контакт с внутренней способностью быть мистиком, вы становитесь бизнесменом, или вы становитесь клерком, или вы становитесь кассиром, или вы становитесь священником. Вы становитесь кем-то другим. И вы начинаете думать, что вы этим являетесь. А когда вы в это верите, это так и есть.

«Всем очевидно, что медитация предназначена для мистиков. Почему ты предлагаешь ее простым людям и детям?»

Нет ничего обычного, и дети — самые необычные. Они — мистики от природы. И пока они не разрушены обществом, пока они не разрушены другими роботами, другими испорченными людьми, лучше помочь им узнать что-то о медитации.

Медитация — это не обусловленность, потому что медитация — это не внушение идей. Медитация не дает им никакого вероучения. Если вы учите ребенка быть христианином, вы должны дать ему доктрину, вы должны заставить его поверить в то, что обычно выглядит нелепо. Вы должны рассказать ребенку, что Иисус родился от непорочного зачатия, — это становится фундаментом его веры. Так вы разрушаете природную разумность ребенка. Если он вам не верит, вы злитесь, и, конечно, вы обладаете властью и можете наказать ребенка. Вы можете многими способами мучить ребенка. Если он верит вам, это идет вразрез с его врожденной разумностью. Ему это кажется вздором, но он должен идти с вами на компромисс. И как только он пошел на компромисс, он начинает терять свою разумность, он глупеет.

Если вы учите ребенка быть мусульманином, тогда вам снова придется учить его тысяче и одной нелепости. И то же самое в случае с индуизмом и со всевозможными вероучениями, догмами.

Но если вы учите ребенка медитации, вы не внушаете ему идей. Вы не говорите ему, что он должен чему-то верить, вы просто приглашаете его поэкспериментировать в не-мышлении. Не-мышление — это не доктрина, это переживание. И дети очень, очень способны, потому что они близки к источнику. Они только что пришли от Бога. Они все еще помнят что-то от той тайны. Они только что пришли из другого мира, они еще не совсем его забыли. Рано или поздно они забудут, но все же вокруг них еще остался этот аромат. Поэтому все дети выглядят так красиво, так грациозно. Вы когда-нибудь видели уродливого ребенка?

Тогда что происходит со всеми этими прекрасными детьми? Куда они исчезают? Дальше в жизни очень редко можно найти красивых людей. Так что же происходит со всеми этими красивыми детьми? Почему они превращаются в уродливых взрослых? Какое несчастье, какая беда случается на их пути?

Они начинают терять свою грациозность в тот же день, когда начинают терять свою разумность. Они начинают терять свой естественный ритм, свое естественное изящество, они обучаются пластмассовому поведению. Они больше не смеются спонтанно, они больше не танцуют спонтанно. Вы посадили их в клетку, в смирительную рубашку. Вы заточили их в тюрьму.

Эти цепи очень тонкие, они невидимы. Цепи из мыслей — христианских, индусских, мусульманских. Вы заковали ребенка в цепи, но он не видит цепей, поэтому он не может понять, что он закован. И он будет страдать всю жизнь. Это настоящее лишение свободы. Более сильное, чем если вы просто бросите человека в тюрьму. Это создание тюрьмы вокруг человека, поэтому, куда бы он ни шел, вокруг него надежная тюрьма. Он может отправиться в Гималаи и сидеть в пещере, но он останется индусом, он останется христианином — и он все еще будет порабощен своими мыслями.

Медитация — это способ проникнуть внутрь себя на такую глубину, где мысли не существуют, поэтому это не внушение. На самом деле, она вас ничему не учит, она просто делает вас бдительными к своей внутренней способности быть без мыслей, быть без ума. И лучшее время для медитации — когда ребенок еще не испорчен.

Второй вопрос:

Ошо, есть ли в мире кто-то, кто совершенен?

Перфекционизм, идея совершенства, это уродливая идея. Перфекционист — это невротик. Перфекционизм — это психологическое заболевание.

Поэтому первое, что нужно запомнить, это то, что я не поддерживаю никакие виды совершенства. Я хочу, чтобы вы были цельными, но не совершенными, я хочу, чтобы вы были целостными, но не совершенными. Избегайте совершенства, потому что совершенство означает смерть, совершенство означает, что теперь больше нет роста. Совершенство означает тупик существования — вы достигли своего предела. Теперь идти некуда, вы застряли, и застряли навсегда — все, вы совершенны.

Просто подумайте об этой ужасной ситуации — что вы застряли, некуда идти, нечего делать, нет возможности расти, некуда течь. Вы как камень.

Жизнь — это течение. Несовершенство прекрасно. Будьте целостны и никогда не стремитесь к совершенству. В чем отличие? Когда я говорю: «Будьте целостны», я имею в виду то, что, чем бы вы ни занимались, делайте это полноценно, но не совершенно — это два разных измерения. Вас же учили быть совершенными.

Например, если вы злитесь, перфекционист скажет: «Это неправильно. Отбрось гнев». В совершенном человеческом существе гнев недопустим, совершенный человек не может злиться. Поэтому в Индии так называемые религиозные люди не могут особо уважать Иисуса, потому что были моменты, когда он злился. Он разозлился в храме. Он перевернул столы менял, он один вышвырнул их всех из храма. Он был по-настоящему зол. Теперь индусы скажут: «Это не совершенно. Иисус злится? Это просто означает, что он не совершенный человек».

Перфекционист скажет: «Никакого гнева». По сути, в представлении перфекциониста и любви тоже нет, потому что, если вы любите, это тоже демонстрирует какую-то нужду. Поэтому джайны не говорят, что Махавира был любящим, они просто говорят, что он был ненасильственным. И это очень уродливый способ описывать такого любящего человека — описывать его через отрицание, просто говорить, что он был ненасильственным, что он никому не причинял боль. Вот и все. Но он не любил. Как он мог любить? Он был совершенен. Ему не были нужны никакие человеческие отношения, все его потребности исчезли.