Уильям Джадж - Океан теософии (сборник)

Впервые услышав о Дублинской Ложе, он почувствовал « звон » в ушах. Когда упоминали другие отделения ( ион был рад тому, что их было несколько ) , звук не был таким ясным. Он почувствовал, что Дублинская Ложа – это что-то настоящее, и надеялся, что она станет живой силой в Ирландии. Он не знал ни одной европейской нации, которая, по своей природе, была бы более мистичной, нем ирландцы, особенно западные.

В заключение он сказал, что хотел бы рекомендовать Ложе стремиться осуществлять принципы Учителей Мудрости.

Февраль 1895 г.

Мой друг, запомни выражение: Причина высшего совершенства. Это имя для теософии. Будучи противоположно идее врождённого греха, оно может способствовать её изменению. Используй это выражение время от времени. Я тоже буду. Таких выражений три:

а) Способность совершенствования человечества,

б) Причина высшего совершенства,

в) Великие Учителя – это факт жизни, а не пустая абстракция.

Эти выражения должны широко распространяться повсюду.

Они стирают в порошок ужасную ошибку врождённого греха в каждом человеке, за исключением пьяницы. Они вселяют надежду, они озаряют небо будущего. Мы работаем для будущего – о прекрасное будущее!

Опыт доказывает, что теософия наилучшим образом воспринимается рабочим классом. Законы Кармы и Перевоплощения особенно могут подкрепить объяснение доктрин Всеобщего Братства. Тех, кто хочет изучать и работать в этом направлении, для практических советов следует отправлять к книге ( Е.П.Блаватской. – Ред. ) « Ключ к теософии » . Эта же книга даёт много ценных идей для использования на встречах с рабочими. Никакой подготовки не требуется. Простая теософия, законы Кармы и Перевоплощение – это то, что нужно. Они, и только они, отвечают желаниям и решают проблемы трудящихся людей. Вот некоторые выдержки из писем Уильяма К.Джаджа по этому вопросу:

Старайтесь дать ясный и понятный, имеющий здравый смысл взгляд на теософию, давайте его массам, и они его оценят.

Никогда не думайте о себе, как о личности, думайте об истинной Сущности.

Никогда не считайте, что вы добились больше, чем другой, всегда стремитесь к лучшему.

Никогда не взлетайте на призрачные высоты, куда никто не может следовать за вами, и где вы сами не чувствуете себя дома.

Карма, перевоплощение и состоящая из семи частей структура человека – важные доктрины и могут быть представлены по-разному.

Делайте самое лучшее, на что вы способны, и у вас будут все возможности справиться с трудностями и весь необходимый опыт.

Октябрь 1895 г.

Тебе надо узнать самого себя. И лучше делать что-то конкретно-практическое для того, кто нуждается в этом, чем стремиться к «идеальным мыслям», витать в облаках и заниматься другими бесполезными вещами. Никому не надо завидовать, а ты завидуешь <���…>, которые так же, как и ты, нуждаются в помощи. У них нет таких, как у тебя, условий и способностей. Найди и измерь свои собственные. Судя по твоим словам, твой рассудок неустойчив. Дай ему отдохнуть подольше и делай простые, добрые дела для людей… Многие из членов Теософского общества очень опрометчиво стремятся быть писателями, ораторами, лидерами… Не заяц, а черепаха победила в гонках. Чисто практическая часть Движения нуждается в работниках. Слишком много мечтателей.

Октябрь 1897 г.

У.К. Джадж и С. Олькотт, 1891 г.

Это один из разделов сборника « Письма, которые мне помогли » , который составила Джулия Китли ( Джаспер Нимэнд ) – писательница и большой друг У.К.Джаджа. « Разговоры за чайным столом » – так называлась одна из рубрик в журнале « Путь ». Она содержала записи бесед, которые вели Джадж и его ученики. В них все участники выступают под вымышленными именами типа: Профессор, Вдова, Редактор, Епископ и т. д. Джаджа они называют сначала Квыкли, а затем Студентом или X. Содержание этих бесед весьма поучительно и даёт ответы на многие вопросы, возникающие у каждого искателя истины.

На прошлой неделе участники так называемого «чайного стола» были свидетелями странной дискуссии между Дидимасом и Квыкли [35]. Раньше я не упоминала об этом человеке, чья необыкновенная сила воли немало содействовала его психическому развитию, знаниям и опыту. Он сидел, разговаривая с дамами, когда вошёл Дидимас, и обронил в его адрес:

– А, дружище, я только что был в твоём кабинете.

– Ты имеешь в виду полдень, когда ты ушёл, чтобы пойти с мисс Полли на распродажу в Стюарте?

– О, я передумала, – сказала та, присутствовавшая здесь же.

– Конечно! Кто сомневался? – сказала я и получила в ответ столь не редкий для женщин естественный и выразительный взгляд.

Обращаясь к Квыкли, Дидимас продолжал:

– Поэтому я вернулся обратно в твой кабинет. Было ровно 3:20 на Старом Тринити, когда я вошёл.

– Я не уходил оттуда с 2-х часов, – сказал Квыкли.

– Однако тебя не было, потому что я стоял у двери твоего кабинета и смотрел вглубь его. Клянусь, тебя там не было.

– Дорогой приятель, в 3 часа пополудни я сидел у себя за столом, и у меня не было никакого определённого занятия. Мне надо было ждать ещё три четверти часа, и я не поднимался с места до 3:40, после чего пришёл сюда.

– Но как я мог ошибиться? Я миновал твоего секретаря, сидящего в приемной, и прошёл прямо в твой кабинет. Это маленькая, освещённая ярким светом комната, почти без мебели, ни книг, ни шкафов. Твоё кресло было пустым, я смотрел повсюду; даже кот не мог бы остаться незамеченным.

Квыкли молчал. Он слегка изменился в лице. Мужчины смотрели друг на друга; затем Квыкли переменил тему разговора. Не боюсь быть нескромной и могу утверждать, что обладаю сообразительностью гордонского сеттера относительно всего, что касается мистического опыта. По законам чайного стола все случаи подобного рода, если обнаружились, становятся общим достоянием маленькой группы убеждённых искателей истины. Поэтому я созвала собрание с тем, чтобы Квыкли объяснился.

– Что же, – медленно заговорил он, – в полдень Дидимас попрощался со мной до конца дня, потому что он собрался на распродажу. В 3:10 я занимался чтением сугубо личных писем, имеющих отношение к важным сокровенным вопросам. Читая, я внезапно подумал о Дидимасе, и у меня промелькнула странная идея, что он может внезапно вернуться и увидеть письма в моих руках. Я ведь довольно необычный субъект в этом отношении, и мой ум был тогда в таком состоянии. Трепет ужаса, что он может войти и увидеть письма, охватил меня, и я мысленно представил себе глупую картинку, как прячу их от его взгляда.