Чёрный Лис - Цветы глухих улиц

– Эй, кузенчик, поосторожнее! – Кузина Лиса схватила меня за плечо и слегка встряхнула, чем немедленно рассеяла чары картины. – Не смотри на них слишком долго – могут утянуть.

– Да, конечно… – я помотал головой, разгоняя остатки наваждения, и сделал глоток кофе. – Совсем забыл.

Моя кузина – та еще ведьма. Одаренная колоссальными способностями к потусторонним путешествиям, она значительную часть жизни проводит там – вовне. Со временем Кузина Лиса обнаружила в себе тягу к художественному творчеству и с тех пор все впечатления от путешествий переносит на холст. Следует особо отметить, что подобно Братцу Лису (см. «Лисья йога» Захват Вселенной (на пути)) она существует в двух аспектах – «мирском» и мистическом. Способностями путешествовать в иные миры обладают оба аспекта, но пишет картины и изрекает умные мысли лишь мистическая Кузина Лиса. Сейчас кузина была передо мной именно в своей мистической ипостаси – худая брюнетка среднего роста с весьма пронзительным и понимающим взглядом карих глаз. Ко всему прочему это странное существо носит имя Анатес и совершенно не признает юбок и платьев, – в данный момент Кузина Лиса была одета в черные брюки с замысловатым поясом, украшенным разноцветными камнями (подозреваю, что она принесла его оттуда) и белую блузку без всяких особенностей.

– У меня к тебе вопрос, Лис, – Анатес села напротив и бросила на меня взгляд, от которого возникло большое желание тут же ответить на этот вопрос, хотя он еще не был высказан, и суть его оставалась совершенно «за кадром».

– Выкладывай. Только колдовство свое оставь для кого-нибудь другого, – я понимающе подмигнул ей и отпил кофе.

– Извини. Старая привычка, которая временами становится дурным тоном, – она моргнула, и ощущение ментального давления исчезло. – Объясни мне, почему, когда все твои друзья, включая одиозного Братца Лиса, обрели гармонию в личном плане, ты до сих пор остаешься в одиночестве?

– Может ты помнишь ведическую притчу о двух птицах, из которых одна ест сочный плод, а другая просто смотрит на нее и не ест… Я как раз та самая птица, что удовлетворяется лишь процессом наблюдения за чужой радостью и гармонией.

– Это, конечно, очень духовно, но по-моему чересчур аскетично. – Анатес взяла пульт дистанционного управления, нажала две кнопки, и из колонок музыкального центра полились переливы музыки для медитаций. – Тебе тоже надо найти свой «сочный плод», – она улыбнулась. – Пора заканчивать с жизнью аскета, кузенчик мой.

– Очень может быть… Плесни мне еще кофейку, – я протянул ей опустевшую чашку.

– Так что скажешь, Лис? – изящным движением Анатес налила остатки кофе из маленького кофейника, также как и чашки расписанного цветами орхидей.

Я же решил, что теперь мне доступно понимание относящегося исключительно к сфере материальной жизни выражения «стильный человек». Кузину Лису окружала аура своего неповторимого вкуса и эстетики без примеси дешевки. Анатес была безусловно стильной девушкой.

– Дорогая кузина, я считаю, что каждый получает то, чему соответствует внутри…

– Безусловно!

– …но вероятно мои запросы в личном плане велики настолько, что просто не могут воплотиться за короткое время. Братец Лис говорил что-то о законе сроков…

– Ты – дурачок!.. – она улыбнулась и потрепала меня по волосам. – Почему тебя волнует чужое мнение?

– Если то, к чему стремишься не получается слишком долго, поневоле начнешь прислушиваться к чужим мнениям, – я сказал это с чувством обиды на существующий вокруг меня несправедливый порядок вещей. Хуан Матус заметил бы, что я погряз в жалости к себе и был бы прав.

Анатес без труда прочитала мое текущее внутреннее состояние и рассмеялась:

– Такой настрой быстро проходит, кузен, – затем встала и подошла к окну.

Фрагмент 17

Я сделал то же самое. С высоты одиннадцатого этажа открывался вид на заснеженный двор. Внизу маленькие людишки гуляли со своими собаками. Более молодое поколение каталось на санках или кидалось снежками, временами оглашая двор матерными воплями, – это в случае попадания снега в лицо или за шиворот.

Кузина повернулась ко мне:

– Отбрось веру в идиотизмы, кузен! Будь предан лишь своей цели. Все остальное – не важно. Если ты получше разберешься в себе, то поймешь, что не существует никакого «закона сроков», – она криво улыбнулась, сказав это определение. – И других подобных тоже. Есть лишь закон собственного маразма – неспособности поверить в хорошее.

– Прекрасно, кузина Анатес, – я вернулся за стол и допил кофе. – И что же ты можешь предложить в свете своего судьбоносного высказывания?

– Я хочу взять тебя с собой в отражения, – стильная ведьма стильно присела на стульчик и очень стильно улыбнулась. – Сегодня же ночью. А то ты совсем закис, кузенчик. Возможно там ты найдешь ответы на многие свои вопросы. Если же ты настолько трансцендентален, что больше не задаешься вопросами, это путешествие осветит путь к твоей цели.

– Честно говоря, Анатес, – не знаю, – я подпер лицо руками и пристально уставился в поверхность стола, сам не ведая, что могу обнаружить нового в крошках хлеба и линиях полировки. – Я долго занимался исследованием отраженных миров, но ничего путного там не нашел. Однажды я попробовал даже остаться в понравившемся мире, но попытка провалилась. С тех пор я поставил большой и жирный крест на любых путешествиях туда…

– Ах, Лисенок! Ты совершенно погряз в скуке и меланхолии. – Анатес пристально посмотрела на меня, и в голове произошло какое-то прояснение. – Я возьму тебя туда, где ты еще не бывал. В неизвестные тебе миры. Неизвестные области твоей психики.

– Существует мнение, что духовный опыт всегда уникален, поэтому в потустороннем путешествии каждый из нас будет видеть свое… Как ты определишь, что я попал в неизвестные области своей психики?

– Да-а… Что делает тоска с продвинутыми существами… – кузина вздохнула. – Есть другое мнение, кузенчик. Более приятное. Я считаю, что твоя рука не кончается там, где начинается моя. Мы не такие уж и разные. Каждый является частью внутреннего пространства другого. Поэтому на той стороне мы будем видеть одно и то же. Я проведу тебя в отражения, ранее не исследовавшиеся тобой. А там смотри – не зевай. Впрочем за твою реакцию я спокойна, – Анатес довольно усмехнулась, – ты не потерял состояние «всегда наготове».

– Спасибо за поднятое настроение, кузина, – я перестал изучать особенности поверхности стола и впервые за долгое время улыбнулся.

– Вот и отлично. Теперь скоординируем время: во сколько ты ложишься спать?

– Во сколько скажешь.

– Тогда – в двенадцать. Мистическое время – все таинственные и странные дела начинаются в полночь. Я не вижу ничего плохого, чтобы последовать такому общественному убеждению, – она поставила вариться новую порцию кофе.