Бхагван Раджниш - Азбука осознанности

Прежде всего: западная психология до сих пор мыслит в терминах «здорового эго». А эго никогда не может быть «здоровым». Это противоречие в терминах. Эго как таковое является болезнью. Болезнь никогда не может быть здоровой. Эго ведет вас ко все более и более болезненному состоянию. Но западная психология думает — весь западный ум думает, — что люди страдают от слабости эго. Люди страдают не от слабого эго, люди страдают от чрезмерного эгоизма.

Но если само общество ориентировано на «мужской» ум, ориентировано на агрессию, если единственное желание общества — все покорить и завоевать, тогда, естественно, вам придется отбросить в себе все женское. Вам придется отбросить и забыть половину своего существа — и жить со второй половиной. Вторая половина никогда не может быть здоровой, потому что здоровье приходит из целостности. Женское необходимо принять… женское — это отсутствие эго, женское — это восприимчивость, женское — это любовь.

По-настоящему здоровый человек — это тот, кто совершенно сбалансирован между мужским и женским. Фактически, это тот, чья мужественность была сокращена, поглощена его женственностью, кто вышел за пределы мужского и женского, кто больше не мужчина и не женщина — кто просто есть. Его нельзя отнести ни к одной категории. Этот человек целостен, этот человек здоров, и для такого человека на Востоке мы всегда смотрели как на Мастера.

На Востоке мы не создали ничего подобного психотерапевту. Восток создал Мастера, Запад создал психотерапевта. На Западе люди с расстроенным умом идут к психотерапевту, на Востоке они идут к Мастеру. Функция Мастера совершенно другая. Он не помогает вам достичь более сильного эго. Фактически он заставляет вас чувствовать, что того эго, которое у вас есть, уже слишком много. Отбросьте его! Отпустите его!

Как только эго отброшено, вдруг — вы едины, целы и свободно течете. Нет никаких блоков, никаких преград.

Запад одержим технологиями, поэтому, что ни дай ему в руки, он пытается сделать из этого технологию. Это мания. Для внешнего мира научный подход действен, но он частичен, не тотален; это не единственный подход, но только один из возможных. Поэзия настолько же обоснована, как и наука.

Наука — это знание без любви, и в этом таится опасность. Поскольку это знание без любви, оно всегда на службе у смерти и никогда не на службе у жизни. Отсюда весь прогресс науки ведет человека к глобальному самоубийству. Однажды, после того как человечество совершит самоубийство — после Третьей мировой войны, — тараканы подумают: «Мы самые приспособленные к выживанию». Какой-нибудь Дарвин, какой-нибудь тараканий Дарвин, докажет: «Мы самые выносливые, потому что выжили — выживают сильнейшие».

Человек совершает самоубийство, он разрушает себя. Знание без любви опасно, потому что в самом его корне заложен яд.

Любовь поддерживает равновесие, никогда не позволяет знанию зайти слишком далеко, и поэтому оно никогда не становится разрушительным. Наука это знание без любви, и в том ее опасность. Но ее метод один из самых действенных: объект, материальное, может быть познан без любви — любви не нужно. Но жизнь не только материя. Жизнь насыщена чем-то безмерно трансцендентным. Это трансцендентное упускается. И потом, со временем, наука автоматически превращается в технологию. Она становится механической. Она все более и более становится средством эксплуатации природы, манипуляций над природой. Вся наука началась с этой идеи: как покорить природу. Это глупая идея.

Мы не отдельны от природы, как мы можем ее покорить? Мы есть природа; кто кого будет покорять? Абсурд. Этой абсурдностью наука многое разрушила: вся природа разрушена, климат отравлен, воздух, вода, моря — все загрязнено. Вся гармония умирает, экология умирает. Пожалуйста, помните: этого достаточно, более чем достаточно.

И не направляйте науку внутрь. Если применение научной методологии было таким гибельным для внешней природы, оно будет еще более гибельным для природы внутренней — потому что вы движетесь в более тонкое. Даже в мире внешней природы необходимо знание другого рода, знание, основанное на любви, — но во внутреннем центре вашего существа; в самом глубоком, в самом тонком, трансцендентном, знания не нужно вовсе. Нужна невинность. Невинность и любовь — тогда вы узнаете внутреннее, тогда вы узнаете внутреннюю сторону вашего существа, субъективность.

Но Запад одержим манией технологий. Нам кажется, что технологии успешно покорили природу, и мы стали сильнее. Мы не стали сильнее! Эта идея ошибочна, мы не стали сильнее. Мы становимся все слабее с каждым днем, потому что истощаются природные ресурсы. Рано или поздно Земля опустеет, на ней не останется ничего живого. Мы не становимся сильнее, мы становимся все слабее, слабее и слабее с каждым днем. Мы уже на смертном одре. Обращаясь таким образом с природой, человечество не сможет выжить; оно просуществует еще пятьдесят лет, шестьдесят лет, максимум сто лет — а это ничто. Если не начнется Третья мировая война, мы будем совершать самоубийство медленно. Через сто лет мы исчезнем. Не останется даже следа.

И человек не будет первым, кто исчез с лица Земли. Многие другие животные, очень сильные животные, вымерли. Они бродили по Земле, они были королями Земли, они были больше слонов. И их не стало. Они думали, что становятся все более могущественными. Они были огромны и очень сильны, но Земля не могла больше их содержать. Они становились все больше и больше и больше, и наступил момент, когда Земля уже не могла обеспечивать их едой. Им пришлось умереть.

То же самое происходит с человеком: человек думает, что становится все более могущественным, он может достигнуть Луны, но он разрушает Землю. Он разрушает всякую возможность будущей жизни. Постепенно человечество исчезает. Пожалуйста, не направляйте ваши технологии во внутреннее, вы уже нанесли достаточно вреда.

Вы видели людей в толпе — какими счастливыми они выглядят? Мусульмане собираются разрушить храм, или индуисты идут убивать мусульман — только посмотрите, как они счастливы, как они сияют и излучают энергию. Скучные люди… вы видели их раньше, они ходили по улицам, скучные, мертвые. Теперь они вдруг стали очень живыми — кричат, подбадривают друг друга, несутся куда-то, как будет должно случиться что-то замечательное.

Почему в толпе люди чувствуют себя такими счастливыми? Почему счастье в толпе становится таким заразительным? Потому что в толпе они опускаются, становятся бессознательными. Они теряют индивидуальность, их индивидуальности сливаются воедино. Отбросив сознание, они отбрасывают индивидуальность. Тогда они счастливы — тогда не о чем тревожиться, тогда нет никакой ответственности. Вы замечали тот факт, что величайшие грехи в мире совершали не индивидуальности? Все великие грехи совершались толпами, а не индивидуальностями. Армия может совершить миллионы грехов. Спросите отдельных людей в этой армии, и они начнут чувствовать ответственность. Спросите их: «Ты можешь сделать то же самое один?» Они скажут: «Нет. Разве я могу сделать это один? Я был в толпе, я в ней потерялся. Я забыл себя. Настроение толпы… было слишком много людей. Я потерялся. Толпа что-то делала, и я просто стал ее частью. Я сам ничего не сделал». Спросите отдельного мусульманина: «Ты можешь сжечь храм или убить индуиста?» Спросите индуиста: «Ты можешь убивать мусульман — ты лично?»