Петр Левин - Око настоящего возрождения. Как научиться влиять на людей. Древняя практика тибетских лам

Многим, если не всем в жизни я обязан моим тибетским учителям. Мне еще не было и тридцати, когда в начале девяностых я оказался в Китае, а затем и в Тибете, в затерянном в горах монастыре, куда вела «дорога мертвых». Там произошло мое второе рождение. Там началась моя новая жизнь, наполненная энергией, силой, здоровьем и вечной молодостью. Об этом я рассказал в своей первой книге «Око настоящего возрождения».

Я вернулся с новыми знаниями и навыками, оказавшимися очень полезными для достижения успеха и при нашем обычном образе жизни, так непохожем на образ жизни тибетских лам.

Законы мироздания, которые я постигал в Тибете, универсальны: они действуют везде и всегда. Невозможно проиграть, если следуешь высшим истинам — и неважно, где ты при этом живешь, в Китае, в Америке или в России.

Но снова и снова какая-то сила вела меня в Тибет. Видимо, согласно Высшим замыслам, я должен был стать тем проводником, кто время от времени припадает к сокровенному источнику древних знаний, чтобы, вернувшись к своей обычной жизни, нести их соотечественникам — всем, кто искренне хочет познать тайны истинной Силы, нескончаемой энергии, вечной молодости и разумного управления своей жизнью.

Ближе к концу девяностых я оказался в Тибете второй раз — теперь чтобы узнать тайны благосостояния и богатства. Тому путешествию посвящена моя вторая книга. Тогда мне пришлось серьезно переосмыслить свои жизненные ценности и те способы, какими я пытался создать достаток для себя и своей семьи. Тибетские ламы в очередной раз открыли мне глаза на то, как на самом деле устроен мир, и как важно научиться вписываться в его законы, чтобы всевозможные блага начали входить в нашу жизнь практически сами собой.

И снова я убедился в действенности полученных знаний на практике. В короткие сроки с нуля я сумел сколотить крепкий бизнес. Дела шли хорошо. Моя фирма процветала и разрасталась. В семье все тоже было благополучно. Подрастал уже второй ребенок.

Но тогда я еще лишь начинал постигать истину: раз встав на путь, нельзя останавливаться. Кто живет, тот должен идти. Кто остановился, тот упал.

Я по-прежнему практиковал все упражнения, освоенные в Тибете. Они давали силы, помогали выходить из трудных ситуаций и всегда поддерживали в тонусе и разум, и тело.

И все же в определенный момент это стало походить на пробуксовывание на месте. Все в моей жизни было ровно и стабильно. Я и не заметил, как стабильность превратилась в застой, не сразу понял, что таким образом жизнь требует от меня дальнейшего движения. Я выполнил задачу и остановился на этом, не замечая, что слишком долго «почиваю на лаврах». Тогда как новые задачи уже назрели. И, как это обычно бывает в таких случаях, заявили они о себе появлением в моей жизни неожиданных проблем.

Первой эти проблемы почувствовала моя жена. Однажды после какой-то мелкой размолвки (у кого их не бывает), она заявила, что я очень изменился. Что я уже не тот, с кем она познакомилась когда-то. Что я стал другим.

Сначала я хотел просто отмахнуться от этих слов. Ведь так сделал бы каждый, кто считается уверенным в себе человеком, не так ли? Мол, у меня все в порядке, и нечего выдумывать всякие глупости.

Но потом я рассудил, что уверенность в себе — это, конечно, хорошо, но даже самому уверенному в себе человеку неплохо бы иногда чуть-чуть засомневаться: а прав ли я? Потому что без этих сомнений ты просто остановишься в своем развитии.

И из живого человека превратишься в забронзовевший на пьедестале монумент.

Монументом мне быть не хотелось — я слишком ценил жизнь, и потому хотел быть живым, пусть ошибающимся и сомневающимся — но развивающимся, текучим, существующим в унисон с живыми энергиями вселенной.

Поэтому я оглянулся по сторонам — и увидел, в общем-то, плачевную картину. Нет, внешне все было прекрасно, многим на зависть. Бизнес, деньги, благополучная семья…

Что же меня смутило?

Я увидел вокруг себя пустыню. У меня было огромное количество знакомых, и переизбыток общения — правда, в основном связанного с работой. Бесконечные телефонные звонки, встречи, переговоры… И при всем этом я вдруг понял, что давно уже не вижу глаз и лиц людей.

Передо мной проходило множество человеческих фигур, с которыми я вступал в то или иное взаимодействие. Но это не было общением в полном смысле слова. Это было именно какое-то формальное взаимодействие. Суррогат общения. Как будто общался я не с людьми, а с куклами, роботами, функциями.

А главное — я сам из живого человека превращался в какую-то бездушную функцию. В глубине души подспудно зрела какая-то неудовлетворенность, на которую я до поры до времени просто не хотел обращать внимания.

Я был слишком поглощен работой. Все мои интересы замыкались только на мое дело — и неудивительно, ведь это мое детище, в которое я вложил слишком много времени, сил и энергии.

Но когда я понял, что предаю что-то важное в себе, стало ясно: надо остановиться. Надо вновь возвращаться к самому себе.

Оказалось, у меня давно уже не было настоящих друзей. Старые друзья куда-то исчезли, а новые не появились. Появился «круг общения». Но общение в этом кругу сводилось к череде ритуалов и «штампов». Не было подлинного интереса людей друг к другу. Не было понимания — и даже желания понимать. Душа пряталась за имиджем. И общались между собой будто бы не люди, а имиджи.

Даже взаимоотношения в собственной семье становились все более формальными. Я почти не видел детей. Они еще спали, когда я уходил на работу, и уже спали, когда возвращался. Уже несколько лет у меня не было ни отпусков, ни выходных.

Так что же на самом деле главное в моей жизни?

Пришла пора всерьез задуматься об этом.

Безусловно, работа наложила на меня какую-то печать. Кажется, психологи называют это деформацией личности. Пришлось признаться в этом самому себе: да, я стал похож на робота, который живет только своей работой. Я давно забыл о том, что такое симпатия между людьми, что такое искренние отношения. Даже эмоциональные реакции превратились в набор штампов.

И тут у меня словно открылись глаза. Я увидел, что недовольна не только моя жена — недоволен и коллектив моей фирмы. Люди не хотели быть винтиками, машинами, функциями системы. Они хотели человечного отношения и взаимопонимания. А его не было.

В фирму пришло много молодых сотрудников. Я сам считал себя молодым — но вдруг выяснилось, что подросло уже следующее поколение, которое оказалось для меня абсолютно непонятным. Те, кто постарше, напротив, казались мне слишком понятными, не способными преподнести сюрпризов — но оказалось, я не знал ни тех, ни других. И даже со сверстниками я не находил общего языка — просто потому, что за своей работой не замечал и не хотел интересоваться ими и их жизнью.