Николай Сиянов - Сувенир из Нагуатмы. Триумф Виджл-Воина

— Непонятное — для тех, кто не хочет думать, — остановил он. — Но мы должны знать: Демиург сознательно создает напряжение. И не только в нашей стране — весь мир объят пламенем. Мир безумствует, и люди должны понять, что от них требуется одно — устремиться к Богу Пирамидой Света высокой Духовности.

— Но Россия, наша с тобой Россия воспрянет?

— Тебя интересует только Россия?

— Да, прежде всего она.

— Россия возродится, — уверенно сказал он. — Восстанет из пепла, как классическая птица Феникс. Но все при том же условии — если россияне оторвутся наконец от грешной земли и устремятся в небо. Иначе напряжение снизу сметет и испепелит все дотла. Нам оставлена последняя возможность воспользуемся ей — и Мир будет спасен. По Закону Соответствий весь Мир будет спасен, если Россия в величайших страданиях обратится лицом к небу.

— Либо любая другая страна по тому же Закону Соответствий?

— Либо другая. Но у любой другой страны на планете шансов почти нет. Ибо духовность, истинная изначальная духовность осталась только в России.

— Потому так и ненавидят ее темные силы?

— Именно потому.

…Пора было возвращаться в Мир Плотный. Мой сканирующий Луч, незримо соединяющий меня истинного, с плотным телом, напоминал: пора! Я почувствовал дискомфорт.

Мы договорились с Сашей почаще встречаться в Тонком Мире.

— Когда построишь свою Структуру, — заметил он. — А ты уже построил свою?

— Заканчиваю. Это тебе не избушка в горах — улыбнулся он.

На этом мы и расстались.

…Я очнулся на своей спартанской постели. Выла пурга, мороз в избушке пробирал до костей. Шел четвертый час ночи. Как раз в это время я обычно и растапливаю печурку, чтобы, согревшись, приступить к работе. Над Идой и Пингалой. Над Кумбхой. Над созданием Мыслеформы Воина. Сплю шесть часов, и это, пожалуй, много. После минувшей встречи в Пространственной Структуре О’Джана следует увеличить свой рабочий день еще часа на два. И никак не меньше!

5 декабря. Умница, прибыла наконец. Нет, не зря я работал “бульдозером”, торил тропу. И первыми се словами были: “Исхудал-то, горюшко ты мое!” Это у нее хорошо получилось, прямо по-взрослому: “Горюшко ты мое!” Не знаю почему, но Настеньку я не считаю совсем взрослой, точнее, так: отношусь к ней, как к равной, и только в душе считаю ее маленькой, почти ребенком. Хочется опекать, оберегать от опасностей, как бы за ручку вести по жизни. Только чтобы она не знала.

И я соскучился, и она соскучилась, по глазам видно, но в первый момент от растерянности, что ли, не знали, что и сказать друг другу.

…День был хороший, солнечный. И хотя Настенька пришла с тяжелым рюкзаком, усталости в ней не замечалось. Быстренько вскипятили чай, она выложила на стол всякой домашней всячины. Особенно меня удивляли и даже умиляли почему-то пирожки с чем-то сладким. Я уже привык к мысли, что подобного лакомства в природе как бы и не существует вовсе. И немудрено. Последний раз пирожки с чем-то сладким я пробовал в Ленинграде где-то с полгода назад. Вадим Николаевич угощал на наших мальчишеских посиделках.

— А у меня большая новость! — сказала Настенька радостно. — Знаешь, у меня появилась связь с О'Джаном.

— Да неужто?!

— Воистину так! Я потому, наверное, и пришла сюда, потому и решилась.

— Что, по совету Учителя?

— Нет, он никаких указаний не давал. Наоборот, сказал, что это моя личная карма, я должна поступать, как знаю.

— Получается, и я в какой-то мере — твоя личная карма?

— Нет, — она покачала головой. — Не ты, милый, а лес, тайга, разрыв с домом.

— Полный разрыв?

— Да, почти.

— Ну и прекрасно! Теперь мы, двое бездомных, начинаем новую жизнь.

Мы засиделись допоздна. Я показал Настеньке на верхний топчанчик.

— Тебя это устраивает?

— Нет, — сказала она. — Не сразу, братец. Мне хочется побыть одной, поживу в избушке.

— Господи, если бы ты знала, как мне не хочется отпускать тебя, даже на несколько часов!

— Но мы же все равно вдвоем. Постоянно. Однако и у тебя много работы, и у меня, правда?

— Правда.

— А наша работа… Ну не совсем обычная, требует полной тишины и концентрации, так? А значит…

Нет, никуда она не ушла, разговаривали до рассвета. Со мною все было более-менее ясно, Настеньке же предстояло наметить план занятий. Молитва, устремление к Богу сделали свое дело, она стала увереннее, уже не страшилась своих энергий. Единственно, не знала, что делать со своим Лучом. Его надо было брать под контроль, отучать “шляться где ни попадя”. Его предстояло заставить работать на Эволюцию, служить Пирамиде Света.

Солнце мы встречали совместным гимном: “Здравствуй, солнце! Здравствуй, утро! Здравствуй, новый рабочий день, ты подарен нам Богом, мы радуемся и проживем его достойно!”

А потом мы сели друг к другу спиной, и сердечными посылками Любви и Радости очищали земную Ауру: “О, Мир! Желаем мы всех благ тебе и расцветания в Огне, Тепле и Свете!..”

…Вместе раскапывали Настенькину избушку, приводили ее в жилой вид. Затопили печь и приготовили завтрак. И только после обеда расстались наконец, договорившись встретиться вечером.

P.S. Настеньке удалось выяснить в поселке: Дима хорошо устроился на новом месте. Срубил избушку, сидит на мешках с кедровыми орехами. Самолетов в его глуши нет, даже рейсовые не пролетают, и потому Дима полностью углубился в себя. Работает. Не забыть спросить О'Джана о результатах.

8 декабря. Все, моя дорогая Ида наконец покорилась. Я заставил ее своим Сознанием, собою в этом Сознании устремиться в Сушумну и по ее наружной стороне подняться к горловому чакраму. Заметил одну особенность: когда практикуешь с радостью, даже с некоторым вдохновением, азартом — дело идет увереннее, Ида не столь строптива. Но стоит вступить с ней в борьбу, сжав зубы, покоряя единой во-лей наступает сонливость. Да такая, не приведи Господь!

Что ж, теперь надо приниматься за Пингалу. С этой знойной золотистой красавицей хлопот, полагаю, будет не меньше.

11 декабря. Благодарение богам! Пингала остановилась, а после с величайшим сопротивлением двинулась в обратном направлении. Вхожу в нее Сознанием и стремлюсь к Сушумне. Состояние радости помогает, но не очень. По совету О’Джана привожу себя в состояние опасности. Но отнюдь не беспокойства, не страха. Грозное предчувствие опасности, когда каждая клеточка напряжена, вот-вот взорвется — вот что мне помогает.

Учитель внимательно следит за каждым моим шагом в неизвестное. Минушей ночью Он дополнительно пояснил:

“Ты близок к цели, сынок. Знай, что после введения Иды и Пингалы в Сушумну следует весь Огонь, собранный в Анахате, обрушить на первый чакрам. При этом необходимо применять мантрам “Джа!”. Ты почувствуешь, как Кундали-ни с шипением начнет подниматься вверх. Ответственный момент! Следи, сынок, чтобы флюиды не ускользнули в прежнее русло. Однако, когда Огонь полностью войдет в сердце Монады, поздравь себя: ты познал Атмана. Солнечные и лунные потоки Нага покорились тебе, образовав священный флюид Познания…