Николай Непомнящий - Люди-феномены

Жилю необходимо было золото. Как и Эржебет Батори, с деяниями которой мы познакомимся чуть позже, он не мог жить жизнью обычных людей, она губила его.

Благодаря Прелати атмосфера Тиффожа была пропитана магией. Он часто ссорился с Жилем, который упрекал его за нетерпение и недостаток веры. Каждый день Жиль слушал несколько месс. Нормандка, пришедшая погадать ему на картах, сказала, что у него никогда ничего не получится, покуда «он не отвлечет душу от своих молитв и своей часовни». Жиль добывал все больше и больше правых рук, сердец и прядей волос для дьявола.

Сложности, связанные с добыванием молодых людей, были одинаковы у Эржебет Батори и Жиля де Рэ. Те же небольшие деревни, где все обо всем знают, пусть даже только шепчутся об этом; те же одетые в серое старухи, составляющие неотъемлемую часть сельской местности; бегающие без присмотра дети на маленьких, удаленных друг от друга фермах; окраины поселков, где уличные мальчишки сбивают камнями созревшие сливы или сеют лен, – все это было одинаково и в Венгрии, и во Франции. Старая и некрасивая женщина в сером поставляла господину пажей. Иногда в замок с помощью тех или иных средств маленьких мальчиков завлекали слуги, Анри и Пуату. Особенно часто дети исчезали в дни раздачи милостыни. В это время мосты опускались, и слуги замка распределяли милостыню среди бедных: еду, немного денег и одежду. И если они замечали среди детей особенно красивого, то уводили его с собой под предлогом того, что ему недостаточно мяса и они отведут его на кухню, чтобы дать что-нибудь еще.

Однако все хитрости, которые придумывались для успокоения местного населения, скоро потеряли свою убедительность; каждый год люди удивлялись тому, как много исчезло мальчиков – даже учитывая волков, болезни, убийц и болота.

Жиль де Силле распространял слухи, что бретонец бросил в тюрьму его брата, Мишеля де Силле, и в качестве выкупа требует 24 самых красивых мальчика, которых только можно найти. Он отправил их из Машкуля, так говорил Жиль, но в 7 раз больше мальчиков увезли из Тиффожа. Конечно, люди горевали, слыша об этом, но, по крайней мере, пропажам было найдено хоть какое-то рациональное объяснение. Для того времени выкуп и заложники являлись всеобщим бедствием. Кроме того, из деревень не исчезали девочки, хотя они также часто играли у воды. Не пропало ни одной, даже самой незаметной пастушки.

За маршалом пришли в середине сентября 1440 года. Под стенами Машкуля капитан эскорта Жан Лаббе и его люди потребовали опустить для них мосты, поскольку они служат герцогу бретонскому. Услышав имя Лаббе, Жиль перекрестился, поцеловал талисман и сказал Жилю де Силле: «Достойный кузен, вот момент обращения к Господу».

Задолго до того дня его астролог предсказал, что о его смерти объявит аббат; и что он сам будет монахом в аббатстве. Предсказания сбывались. Но с той только разницей, что в склепе Нантских Кармелиток осталось лишь его тело.

Жан Лаббе приказал маршалу следовать за ним. Анри и Пуату пожелали сопровождать хозяина. Когда они проезжали деревни, по обеим сторонам дороги раздавались проклятия.

24 октября заключенного ввели в комнату для допросов в замке Буффэй. За гобеленами были приготовлены все инструменты для обычного допроса: дыба, клинья и веревки. Пьер де л’Опиталь призвал его исповедаться. Ему негромко зачитали показания Пуату и Анри. Бледный как смерть, Жиль отвечал, что они рассказали правду, что он действительно забирал детей у матерей и согласился с восемьюстами убийствами и тремя магическими попытками вызвать дьявола.

Доказательства колдовства и содомии оказались настолько очевидны, что был назначен церковный трибунал под руководством епископа Нантского, поскольку эти преступления находились в юрисдикции церкви. Суд был недолгим. Обнародовались результаты предварительного расследования, хранившиеся в тайне. Итак, преступления против Бога и человека: убийства, изнасилования и содомия. Но страшнее всего «святотатство, отсутствие благочестия, составление дьявольских заклинаний и другая упорная деятельность в вызывании дьявола, магии, алхимии и колдовстве».

Наконец, когда епископ посоветовал ему готовиться к смерти, Жиль начал защищаться: высший военный чин французской короны и первый дворянин, он мог предстать только перед судом равных и с разрешения короля и герцога Бретонского.

Жан де Шатогирон ответил ему так: «Суд церкви – высший суд и осуждает преступления, а не лицо, совершившее их. Кроме того, король и герцог согласны с тем, что приговор должен быть вынесен».

Приговор был таков: «Повесить и сжечь; перед тем как тело будет расчленено и сожжено, оно должно быть изъято и помещено в гроб в церкви Нанта, выбранной самим осужденным. Анри и Пуату должны быть сожжены отдельно, и их прах развеян над Луарой».

На следующий день площадь была забита народом. Жиль появился весь в черном, под бархатным капюшоном и в черном шелковом камзоле, отделанном мехом того же цвета. Спокойно и твердо он повторил, что говорил только правду.

26 октября в 9 часов утра процессия священников, несущих святое причастие, сопровождаемая толпой, молящейся за трех преступников, останавливалась у всех церквей в Нанте. В 12 часов Жиль де Рэ, Пуату и Анри были отведены на луг на окраине города. Были сооружены три виселицы, одна выше, чем остальные. Внизу лежал хворост и сухие ветви.

Медленно читая «De Profundis», осужденные прибыли на место казни. Жиль поцеловал Пуату и Анри, сказав: «Нет такого греха, которого бы Господь не мог простить, если человек, просящий об этом, действительно раскаивается. Смерть – это всего лишь немного боли». Затем он откинул капюшон, поцеловал распятие и начал произносить слова последней молитвы. Палач набросил петлю, Жиль поднялся с его помощью на помост, и палач коснулся горящим факелом хвороста. Помост просел, и Жиль де Рэ повис; языки пламени лизали его тело, качающееся на крепкой веревке. После протяжного звона кафедральных колоколов толпа, наблюдающая сцену искупления, затянула «Dies irae».

Тела слуг были сожжены, их прах развеян по ветру. Труп маршала, однако, был похоронен, как полагается, на территории кармелитской церкви недалеко от места свершения возмездия. Так закончилась жизнь одного из самых экстраординарных преступников в истории колдовства.

Дракула. У миллионов людей это имя связано с образом легендарного вампира из мрачной и загадочный страны Трансильвании – днем он притворяется безжизненным телом, а ночью выходит на тропу убийств, наводя ужас на целые поколения жителей и… зрителей, а также читателей, начиная аж с 1897 года. Именно в тот год он стал главным действующим лицом имевшего ошеломляющий успех романа ужасов Брэма Стокера.