Николай Непомнящий - Люди-феномены

Один из наиболее нашумевших случаев ликантропии – появление оборотня из Бордо. События происходили в Ландах, ныне излюбленном месте туристов, но в те далекие времена это была глухая малолюдная местность, весьма подходящая для возникновения такого рода истории.

На протяжении некоторого времени местность вокруг деревушки Сен-Север была ареной, на которой развернулись ужасные и таинственные события: на людей стали набрасываться волки, и часто такие нападения заканчивались гибелью человека. Дело дошло до того, что жители вынуждены были запирать на ночь двери на все засовы, боясь высунуть нос наружу. Но это их мало спасало, террор продолжался, настигая людей днем так же, как и ночью.

Наконец волк был пойман, и не просто волк, а человек-волк. Случай оказался уникальным. Парню было всего около 15 лет. Его звали Жан Гренье, он работал пастухом у зажиточного землевладельца, жившего неподалеку от Сен-Севера.

Допрашиваемый судьями мальчик объяснил, что однажды в лесу повстречал демона. Тот представился ему Хозяином Леса и взял с него клятву служить себе, дав взамен способность превращаться в волка. Молодость не спасла Гренье. Как почти все пораженные ликантропией, он был осужден и публично казнен. После казни нападения на людей и животных прекратились. (Подробнее о деле Гренье см. далее.)

Анри Боге, известный в свое время и уважаемый судья, занимался делами оборотней. Назначенный судьей земель аббатства святого Клода в 1596 году, он оставался в этой должности двадцать лет, на протяжении которых записывал (и обосновывал) вынесенные им решения в свои «Discours des Sorciers» («Речи колдунов»). История их переизданий – они издавались каждый год с новыми дополнениями вплоть до 1610 года (последний раз случай колдовства Боге разбирал в 1609-м) – показывает, что эта профессионально написанная книга вместе с тем была и популярной. Его «Речи» – это описания встречавшихся ему случаев и рассуждения на темы колдовства и ликантропии.

Теория Боге о демоническом схожа с рассуждениями других судей, таких как Жан Бодэн и Никола Реми. Реми, например, в своей «Demo-nolatry» («Культ демонов», 1595) рассказывает о проявлениях ликантропии, ставших ему известными из заслуживающих доверия источников.

Отношение к оборотням в хрониках Джиралдуса Камбренсиса существенно отличается по духу от того, что свойственно посвященным им судебным протоколам времен Ренессанса. Джиралдус, духовное лицо, избранное в епископы в 1198 году (но не утвержденное Римом), рассказывает, как мужчина-оборотень позвал священника к умирающей женщине-оборотню для совершения последних обрядов. В связи с такой ситуацией Джиралдус стал размышлять над следующими вопросами: 1) Коль скоро божественная сущность может облекаться в человеческую форму (Христос стал человеком), то Бог может, проявляя свою волю, и превратить человека в волка. 2) Какова природа оборотня – это человек или животное? 3) Дьявол не может преобразить человеческое тело, хотя может исказить его восприятие. 4) Пресуществление хлеба и вина в Тело и Кровь Господни при причастии – изменение не формы, но сущности; эта перемена лежит «за пределами человеческого понимания».

В общем сочувственно повествуя о двух немолодых оборотнях, Джиралдус вместе с тем обнаруживает некоторую тревогу и беспокойство в своем стремлении отличить Божественный промысел от дьявольского.

(Пересказ Сабайны Бэринг-Гоулд.)

13-летняя девочка по имени Маргерит Пуарье обычно пасла овец неподалеку от деревушки Сент-Антуан-де-Пизон вместе с пареньком своего возраста по имени Жан Гренье.

Девочка часто жаловалась на него своим родителям: она говорила, что Жан пугает ее страшными историями, но те не обращали особого внимания на ее слова, пока однажды Маргерит не прибежала домой раньше обычного, оставив стадо, – настолько она была напугана. Девочка поведала следующее: Жан часто говорил ей, что продал себя дьяволу и приобрел способность превращаться в волка, чтобы с наступлением сумерек, а иногда и светлым днем, рыскать по округе в поисках добычи. Он уверял ее, что уже убил и сожрал много собак, но находит их мясо менее вкусным, чем мясо маленьких девочек, которое считал лакомством. Он сказал, что всего лишь несколько раз его пробовал и рассказал только два случая: один раз он не смог съесть свою добычу и бросил остатки волку, который пришел во время еды; в другой раз, закусав до смерти другую девочку и будучи крайне голодным, он съел ее целиком, оставив лишь руки.

Относительно своего панического возвращения домой Маргерит рассказала, что она, как всегда, пасла овец, но Гренье в этот раз с ней не было. Услышав шорох в кустах, она обернулась и увидела дикого зверя, который прыгнул на нее и разорвал острыми клыками одежду на левом боку. Отчаянно отбиваясь своим пастушеским посохом, она отогнала животное, которое, отбежав на несколько шагов, село на задние лапы, наподобие собаки, когда она что-нибудь просит, и посмотрело на нее таким яростным взглядом, что она в ужасе бросилась бежать.

Описывая зверя, девочка сказала, что он походил на волка, но был покороче и поплотнее, имел рыжую шерсть, короткий хвост и голову меньше, чем у обычного волка.

Сообщение ребенка привело в шок весь приход. О таинственных исчезновениях нескольких девочек, произошедших в последнее время, было широко известно, и теперь их родители пришли в неописуемый ужас, предположив, что их дети могли стать жертвами этого чудовища. Местные власти взяли дело в свои руки и довели его до сведения членов парламента в Бордо.

В результате последовавшего вслед за этим расследования стали известны все его подробности и обстоятельства.

Жан Гренье был сыном бедного крестьянина из деревни Сент-Антуан-де-Пизон, а не священника, как он заявил. За 3 месяца до своего задержания он ушел из дома и перебивался случайной работой и попрошайничеством. Несколько раз он нанимался стеречь крестьянские стада, но был прогоняем за пренебрежение своими обязанностями.

Гренье рассказал о себе все, что мог, без утайки, все его утверждения проверялись, и многие из них были признаны соответствующими правде. Суду он сообщил о себе такую историю: «Когда мне было лет 10–12, мой сосед Дютийер отвел меня в лесную чащобу и там представил Хозяину Леса, черному человеку, который пометил меня своим ногтем и дал мне и Дютийеру мазь и волчью шкуру. С того самого момента я стал превращаться в волка и бродить по округе.

Маргерит Пуарье сказала правду. Я собирался загрызть ее и съесть, но она отогнала меня палкой. Я убил тогда только одну собаку с белой шерстью, но ее крови не пил».

Когда его стали спрашивать о детях, которых он, по его словам, умертвил и съел будучи волком, Жан подтвердил, что однажды зашел в дом в маленькой деревушке, названия он не помнил, на полпути между Сен-Кутра и Сент-Анлэ, в котором никого не было, и увидел спящего в колыбели ребенка. Никто не мог ему помешать, и, схватив дитя, он выбежал в сад и перемахнул через изгородь, после чего насытил свой дьявольский голод. То, что не смог съесть, он оставил волку. В приходе Сент-Антуан-де-Пизон он набросился на девочку, пасущую овец, – девочка была одета в черное платье, ее имени Жан не знал. Он разорвал ее когтями и зубами и съел. За 2 недели до своей поимки он напал на другого ребенка возле каменного моста в том же приходе. В Эпароне Жан накинулся на гончую некоего господина Мийона и растерзал бы ее, если бы не появился хозяин с рапирой в руке.