Людмила Романова - Мистика вещих снов

Ну а это пример говорит о чем? Он, как и предыдущие случаи, был в том самом третьем состоянии. Это было, через несколько дней, после смерти моего мужа. И самое интересное, что мы при его жизни, когда он сильно болел, об этом, пусть в шутку, но договаривались. Он обещал приходить ко мне, если умрет.

Я лежала на кровати и смотрела телевизор. Глаза мои слипались, не смотря на интересный фильм. Я не видела в нем той легкости, которая нравилась мне раньше, я не видела тонкости игры актеров, которой я раньше восхищалась, я не могла следить за сюжетом. Это был фильм о Шерлоке Холмсе. Но он меня не радовал, потому что недавние, грустные события наложили свой отпечаток на весь этот окружающий меня мир. Меня ничто не радовало. Глаза мои закрывались, но я старалась не спать и, все же, смотреть этот фильм.

Открыв, в очередной раз глаза, я увидела, что мой муж сидит на краешке кровати и тоже смотрит телевизор. В руках у него стакан с компотом и бутерброд с любительской колбасой.

— Так я что, спала, и мне приснился такой ужасный сон? — подумала я радостно. Такой кошмар, такой длинный и все как на самом деле! Ну, слава Богу. Это сон!

— Вить, а мне такой сон приснился, — обратилась я к нему.

Муж сидел, пил компот, закусывая бутербродом, и хихикнул на смешную сцену про Шерлока.

— Ну и что тебе приснилось? — спросил он, не отрываясь от экрана.

— Что ты умер!!! Представляешь, какой кошмар? Ты болел, а потом умер, и так было тяжело, что ничего уже нельзя вернуть!

— Спи, спи Люсик, — проговорил мой муж.

— Да нет, Вить, ты представляешь! Я думала, что ты умер, а ты живой! Как здорово! — я не могла нарадоваться, потому что, в этот момент для меня действительностью была эта жизнь, где был мой муж, а сном, та, где он умер.

— Здорово, здорово, — сказал муж и пошел на кухню налить себе еще один стакан компота.

В это время я закашляла, потому что у меня был бронхит на самом деле. Слышу, и кот мой закашлял, как чихнул.

— Вить, вот так все и умрем от кашля, — сказала я. Мне моя простуда уже надоела, я никак не могла вылечиться.

Муж вернулся с новым стаканом и новым бутербродом. Он снова сел на край дивана, и продолжая смотреть телевизор, ответил, так, мне показалось, глубокомысленно, со знанием дела.

— Люсик, а ты думаешь, умирают от этого?(Он знал, как и отчего умирают., потому что прошел это сам)! — Ладно, Люсик, подвинься, я тоже лягу, — сказал мой муж, поставив пустой стакан на стол.

Он стал ложиться рядом, натягивая на себя одеяло.

Но последние его слова, опять насторожили меня, и я все сопоставляла это мой сон, в котором все было слишком реально и подробно, и сиюминутную ситуацию, которая, казалось, все ставила на свои места.

Я стала вспоминать про смерть моего мужа. Я вспомнила все детали и сказала.

— Вить, ты все-таки умер, ведь здесь стоял твой гроб, и дальше все было и крематорий люди на похоронах…

Муж хотел пропустить мои слова мимо ушей и продолжал устраиваться на кровати.

— Спи, спи Люсик, не бормочи, — продолжал успокаивать он меня совершенно привычным голосом и словами. И ничем не выдал себя, что сейчас он притворяется живым.

Может быть, он сам не понимал, что для него все поменялось. Душа его продолжала жить в том третьем мире, где он уже только одна из составляющих себя прошлого. И вероятно предметы отражаются там тоже. А я? Для него я была настоящей в виде моей духовной части. Он не видел мое тело, но видел мою душу или астральное тело, и для него ничего не изменилось? Вот он, вот я. Мы одинаковые. Атрибуты жизни те же. А тело, он уже не ощущал и поэтому про него и не думал как о потере.

Но, я— то вдруг ясно осознала действительность, мне стало жутко от присутствия рядом покойника. И упершись в мужа руками, стала отпихивать его от себя. Я закрыла от ужаса глаза, и закричала, — а— а— а!

Все кончилось. Я лежала одна на кровати. Руки мои упирались во что-то невидимое, и вскоре я потеряла эту чувствительность.

— Витька вернись! — запричитала я. Ты же пришел, как обещал, а я тебя прогнала. Прости меня! Я снова закрывала глаза, я уже не боялась его, но больше мой муж не проявился и потом, таким образом, ко мне не приходил. Он не хотел меня больше пугать.

Наверное, многие слышали такие рассказы, когда женщина, похоронившая мужа, вдруг начинает сохнуть. И когда это люди замечают, то начинают расспрашивать ее, что с ней такое. А она и рассказывает, что ее муж к ней приходит каждую ночь. Как живой, и они занимаются с ним любовью. И женщина, никак от этого отказаться не может. Уж очень она рада, что он живой. Но сохнет с каждой так проведенной ночью.

И многие комментируют это как приход дьявола. Что, мол, оттуда мертвые не возвращаются, а это дьявол принимает их обличие, и обманывает их. А зачем? Не проще было бы двоиться с живым мужем? Эффект тот же! И будь это не мой муж, почему бы ему не придти снова? Чего ему меня жалеть?

Все-таки больше плюсов за то, что существует третье состояние, в котором мы видим этот параллельный мир, принадлежащий частичке нас. Нашей душе или нашему астральному телу, и возможно этот мир является переходным. Человек сбрасывает с себя одну оболочку за другой, и попадает в мир соответствующий оставшейся оболочке, и теперь главным для него и его ощущения становится следующий более тонкий мир, очень похожий на предыдущий.

Получается, между сном и явью существует третий мир, и в нем много чего есть, и даже дубль нашей жизни. Судя по первым мои рассказам, время там течет немного быстрее, может быть всего лишь на минуты, и почти сливается с нашим временем. И мы видим по отношению к тому миру события немного смазанными, утолщенными, объемными, или трехмерными. К этому искажению мы привыкли и считаем его за норму.

Если скорость переключения твоего сознания по величине попадает по размерности в промежуток между этими параллелями, внутрь этой толщины, то ты видишь обе линии. Это как река. Если смотреть на нее со стороны, то берега могут слиться в одну проекцию, а если попасть на ее середину, то увидишь и два берега отдельно и саму реку.

Наверное, все эти русалки, домовые, снежные люди, гномы и приведения, все эти бестелесные существуют в параллельном мире, в который можно попасть, находясь в этом самом состоянии между сном и явью. Представляете целый мир, рядом с нами, но видеть его глазами нельзя, а только каким— то другим органом, который включается в работу в этом заторможенном состоянии. Но, судя по многочисленным легендам и сказкам, всех без исключения народов, этот мир люди видят не так уж и редко. И может быть, раньше видели чаще? А сейчас этот орган становится атавизмом, и третий параллельный мир тоже становится видимым только для избранных. Тело занимает все более твердую позицию, а душа все больше прячется внутри него.