Людмила Романова - Мистика вещих снов

Мне снился красивый новый универмаг на Каланчевке, потом через много лет, там построили универмаг Москва. Мне снилось шоссе идущее от аэропорта через Орехово, мимо озера в Царицино. Я проехала этот путь точно так, как потом через несколько лет он был проложен. Через много лет я узнавала картины своих архитектурных снов, один за другим.

Архитектурный план, а с ним и изменения в политике, которые привели к этому бурному строительству и закрытию детских садов уже существовали, по крайней мере, для меня уже сорок лет назад. Да, да. Благоустройство города и поселка я еще понимаю, можно было придумать и нафантазировать, намечтать, так, хотя в то время таких магазинов не было. В основном мы восхищались универмагами ГУМом, ЦУМом, Детским Миром. А это были одноэтажные магазины со стеклянными стенами. Но то, что вместо яслей и детских садов, в них будут размещены сбербанки, и ДЭЗ, этого при той жизни, в голову придти не могло. Но приснилось. Что это? Настолько запаздывает наша жизнь, по сравнению с отражением ее в том мире? Или там нет понятия времени? Как говорят ученые, бывает, что время и пространство меняются местами. И ходим мы по времени в том мире, как по пространству в этом?

Многие встречались с такой ситуацией

— О, я уже это видел! — восклицают люди, увидев что-то знакомое, в месте, которое они никогда раньше не посещали.

Дежа вю! Уже видел! Это все наши путешествия в стране снов.

В моем следующем рассказе, мне было предсказано будущее, причем в таком зашифрованном виде, что даже если бы я захотела, изменить его не смогла. Нельзя. А ведь сказано было все до дня и месяца. Потом, когда все это случилось, все виденное во сне сложилось в стройную подсказку. Но поздно!

Во сне, я сидела, в какой— то конторе, где мне предложили длинную коробку с картотекой. Я долго копалась в ней и нашла свою карточку, на которой были написаны четыре цифры. Я не буду говорить точные их значения. Мне, почему— то кажется, что это должна знать только я. Но я запомнила эти цифры. И выйдя из комнаты, я в мыслях произнесла их, и в туже минуту я вдруг оказалась, где— то не здесь, я чувствовала это, не знаю почему, но я ощутила мгновенную смену мира.

В ту же секунду я очутилась на опушке прекрасного леса, возле бревенчатого дома, похожего на добротный барак или таежное общежитие. Мне было комфортно, удобно и мягко. Все вокруг, окутывало меня какой— то уютной аурой. Серой, дымчатой — приглушенной гаммой красок. Мне не было ни холодно, ни тепло. Вокруг не было мусора, ненужных вещей, здесь все представляло какой-то простой спокойный порядок. Я огляделась и с любопытством вошла в дом. Там в помещении метров тридцать стояло несколько кроватей, просто убранных, чистый деревянный пол, был накрыт простыми дорожками, а на окнах висели простенькие, белые занавески. Дом был тихий и пустой.

Посмотрев на внутреннее убранство дома, я вышла из него, надеясь увидеть кого-то, из живущих здесь. Я остановилась на мягкой полянке возле дома, и тут вдруг появилась моя бабушка Маша. Она стояла прямо передо мной, послушно протянув руки вдоль тела и улыбаясь своей милой улыбкой, в которой всегда оставались нотки ее детского шаловливого характера. Бабушка была одета в чистую телогрейку. На ней был аккуратно завязан пуховый, серый платок и на ногах были валенки. Бабушка стояла почти по стойке смирно. И улыбалась мне, как— то немного виновато.

— Бабулька, здравствуй, как тебе здесь? — спросила я ее, словно зная, что я пришла в мир, который теперь предназначен моей бабушке. Я знала, что я жива, а бабушка нет.

— Здесь хорошо, сказала бабушка. У меня все есть, здесь чисто и спокойно. Вот только на земле лучше, — сказала она грустно.

— Почему? — удивилась я. На том свете по моим понятиям должно было быть или хорошо или плохо. Но оказывается, бабушка еще могла сравнивать.

— Бабушка, а почему? — спросила я.

— Потому что, здесь многое не разрешают, — немного жалуясь, ответила бабушка и опустила глаза.

— Я скоро рожу, — вдруг сказала она, все также замедленно.

— Как родишь? — подумала я. Ты же уже бабушка! Но, ничего не сказала, потому что все старалась понять ее фразу.

Свидание кончилось, я снова оказалась в конторе. Я снова рылась в картотеке. Я хотела теперь попасть в мир моего умершего одноклассника. Он умер в свои тридцать, и почему— то часто снился мне. Я хотела воспользоваться ситуацией. Но я проснулась на том самом своем поиске карточки с цифрами мира Юры Бычкова. Второго свидания мне сей ночью не дали.

Проснувшись, я стала размышлять. Почему такой скромный быт у моей бабушки. И что она хотела сказать этой фразой, здесь ничего не разрешают. Или, — я скоро рожу девочку.

Наверное, бабушка исправляет ошибки своей жизни, поэтому у нее все так выглядит, и, получается, отвыкать от привычек земных не так уж просто. Тоскует бабушка по земной жизни. Но как сдержанна, сама дисциплина. Наверное, не положено сказать лишнего, не положено сделать лишнего. Свои не ведомые нам законы! И так спасибо, что свидание разрешили!

Но, что же такое, родить девочку?

Родить там, это значит…. Что кто-то умрет здесь! Неужели тетя Вера? — подумала я. Мама здоровее, а вот ее сестра, все болеет.

И я рассказала маме о своем сне. И она подумала также как и я. Но, ровно через четыре месяца умерла моя мама, а не ее сестра. И числа совпали с теми, которые я видела на картотеке.

Все было известно заранее, даже моей бабушке. Поэтому она и смотрела на меня грустным виноватым взглядом, но сказать прямо не могла. И бабушка нашла, как поведать об этом. Моя мама родилась там, и теперь бабушка не одна, и мама тоже. Они снова вместе. Потом, через восемь лет умерла и тетя Вера, и получается, что, умерев здесь, она тоже родилась там, вот уже трое моих близких человек, перешли из этого мира в тот. Да и весь наш мир постепенно переходит туда, так, что все мы там потом встретимся, и не отличим той жизни от этой. Я надеюсь, мы не будем делать там снова, те же ошибки, и будем жить так, чтобы следующий наш переход был уже в мир, который стал, благодаря нам, лучше. Мы снова родимся, и снова, по спирали, но вверх

Многие, не любят, когда им снятся их умершие друзья или родственники. Они скорее бегут в церковь помянуть их, чтобы больше они им не снились. А я люблю. Что же плохого, если они хотят видеть нас? Им много чего нельзя, допустим, предупредить нас о чем-то, или видеть нас почаще, бабушка, наверное, это имела ввиду. Но, чем-то они заслуживают и свидание, и возможность сказать нам что-то. И может быть, эта возможность дается им не запросто, а за какую — ни будь заслугу? А мы не понимаем этого. И не ценим.