Ирина Царева - Формула удачи

Эта история, рассказанная Юрием Михайловичем, вспомнилась нам, когда в Интернете мы случайно наткнулись на другую, в чем-то подобную ей, — о роковых случайностях в нелегкой и полной риска жизни летчиков. Только в ней Рок предстал в образе женщины, а не птицы.

К сожалению, имя автора этих воспоминаний мы не знаем.

"Аварийная баба"

"Молодыми курсантами военного училища летчиков мы впервые были отпущены в гарнизонный клуб на танцы. Танцевальный зал шумел, кружились пары. Размашистые вальсы сменялись шальными фокстротами, гомон и смех соперничали с духовым оркестром.

В стороне от танцевальной круговерти у балюстрады стояла девушка. Держалась она как-то скованно. Ничего вызывающего в ее облике не было. Весь ее вид был каким-то отрешенным. Бросалось в глаза и то, что курсанты с ней не танцевали. Изредка ее приглашали солдаты, но их на танцах было немного. А потом — опять ожидание.

Выбрав момент, я пригласил ее на танго. Как-то испуганно взглянув, она положила руку мне на плечо, и мы заскользили в танце. Я был доволен, что мне попалась такая легкая партнерша, и собрался танцевать с ней весь вечер. Но когда я направился к ней вторично, мой порыв пресек проходящий старшекурсник:

— С этой не танцуй — "аварийная баба".

Недоумение вскоре развеялось. Курсантская молва внесла ясность в разгадку тайны. Девица оказалась "роковой", ее кавалеров и ухажеров ожидал печальный конец. Попробуй назвать совпадением, когда на глазах одного набора гибли все курсанты, которые начинали за ней ухаживать! Один сорвался в "штопор" у земли; у другого на взлете отказал двигатель, и он, не сумев посадить самолет, врезался в землю сразу же за полосой; третьему повезло — остался жив, но так приложил свой "Як" на посадке, что тот уже не подлежал восстановлению, а курсант после длительного лечения был списан с летной работы и отчислен из училища. Это был последний случай, после чего за девушкой закрепилась слава "аварийной", и курсанты стали обходить ее стороной. Вот почему мое приглашение на танец ее удивило и даже испугало, а выпускник счел нужным предупредить нас, молокососов.

Прошло пятнадцать лет после выпуска. Наш полк перелетал к новому месту базирования. Маршрут лежал через всю страну, и одним из аэродромов посадки был тот, на котором мы когда-то учились летать. Здесь нам по плану предстояла ночевка.

Отправив автобусом летчиков на ужин, мы с заместителем по летной Юрой Карноуховым, выпускником этого же училища, решили пройтись по памятным местам. Гарнизон конечно же, изменился.

В летной столовой к нам подошли сразу две официантки. Юра, неисправимый балагур и насмешник, сразу же набросился на них со своим шутовством:

— Девочки, а вы совсем не изменились с тех пор, как Мы здесь учились. Как- это вам удалось так хорошо сохраниться?

Девчонки, подзакаленные непредсказуемым авиационным юмором, весело отбивались мелкой дробью ответных острот. Шаловливое ехидство забавляло всех, а нас словно возвращало в бесшабашную молодость.

— А вообще-то у нас есть женщина, которую вы могли когда-то знать. Она давно здесь живет и работает заведующей нашей столовой.

Мы конечно же попросили ее пригласить. Моложавая статная женщина тут же вошла в зал. Девчата, разумеется, предупредили, что ее ждут старые выпускники, и она уже издали начала нам приветливо улыбаться. Было видно, что она рада встретить сверстников из далекого прошлого. Да, все эти годы она жила в гарнизоне. Училище давно расформировали, вместо него здесь большой аэропорт. Да, в дни нашей юности она бегала на танцы в надежде найти свое счастье.

— Да ведь вы должны помнить "аварийную бабу", это я. Я обмер. Луч памяти выхватил из тьмы времени одинокую фигурку у балюстрады. Бесшабашный Юрка тут же бесцеремонно сгреб ее своими лапищами и расцеловал. Побалагурив и навспоминавшись, мы спросили, как сложилась ее судьба. Женщина грустно улыбнулась:

— Вы же, курсанты, не хотели брать меня замуж. Я вышла за техника. Через два года он умер. Потом стала женой сверхсрочника — он попал под поезд. Я уж боюсь думать о замужестве.

Я поджал губы, а Юра приуныл.

Утром мы продолжили наш перелет. Я шел в первой паре, и после посадки принимал полк. Юра его выпускал, и летел, последним. Где-то посреди пути от него поступил доклад: "Сорвался подвесной бак". Вряд ли его сорвало — Таких случаев никто не помнил. Скорее всего, летчик неосторожно нажал кнопку сброса. Хотя и в это трудно поверить. Но факт был не только печальный, но и тревожный: куда упал бак? Везет ли Инженер запасной?

У генерала, который разбирал с нами этот случай, от негодования звенели на груди золотые звезды, командир был в недоумении, и только я знал, в чем дело: нечего было целовать "аварийную бабу". Позже, когда вспоминался этот случай, я подковыривал Юрку: тебе еще повезло, что ты ограничился только поцелуями…

Вот цепочка трагических примеров, которые растянулись на многие годы. Я случайно столкнулся с ее промежуточными звеньями и был свидетелем последнего происшествия — хоть и не трагического, но крайне неприятного. Их объединяет связь с одной и той же женщиной — "аварийной бабой".

Внешне она была самая обыкновенная. В ней не было ни роковой красоты, ни пронзительного взгляда, ни вызывающей напористости. Какие же силы, о которых она, скорее всего, не подозревала, таились за ее таинственным скромным обликом?

Силы, способные расстроить сложные механизмы летных навыков, не позволяющие существовать мужчинам рядом с ними…"

И заключить эти несколько рассказов из нашего архива хочется на доброй ноте, как говорится, "с верой в светлое будущее".

Просите" и дано вам будет

"Голодным студентам доллары падают с неба", — пишет Виктор Р. из Томска. — Я студент, и мне вечно не хватает денег. Не на казино и девочек, а на элементарные вещи типа "поесть" или "доехать".

И вот недавно случилась со мной невероятная история. И можно было бы до конца жизни рассказывать ее в компаниях, а особенно в тех, где мы со Стасом (другом моим) бываем вместе, если бы не постоянная ее концовка — резюме слушателей:

"Долго придумывал?" И хотя, Стае бьет себя в грудь и божится, что сам был свидетелем, да еще комментирует: "Вы бы видели его (т. е. мою) физиономию! У него челюсть отвалилась, глаза как блюдца стали, и сам он цвета доллара стал! А в руке зажал — пальцы не разогнуть!" Все смеются, но не верят.

А дело было так. Стоим на тротуаре, разговариваем. Обсуждали невозможность осуществления очередного плана из-за отсутствия денег. И я произношу роковую фразу: "Хоть на паперть иди — руку протягивай!" А Стае в ответ: "А ты попробуй, вдруг получится?!" Рядом — никого, свидетелей нет (иначе я бы не решился!). Я в шуточку руку лодочкой и жалобно так: "Подайте, Христа ради!"