Дэвид Годмен - Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 1

Не трать время на духовную болтовню, чтение книг и разнообразные гимнастические упражнения, которые называются ритуалами и духовными практиками. Все это ухищрения твоего ума. Твой высокий статус имел прекрасное выражение в «не-выражении», но в то же время ты указываешь на что-то, что находится за пределами слов. Ты не помнишь слов, исходящих от Меня, потому что они выходят за пределы того, что может воспроизвести память…

Из Индии ко мне пришло много писем, но в них нет ничего особенного. Некоторые люди пишут, что у них прошел хороший дождь, другие закончили свои книги, иногда пишут о своем благополучном возвращении из паломничества. Многие рассказывают о своих женах, сыновьях, профессии, доходах, о предстоящих свадьбах их детей и очень немногие о своих снах о Боге…

ДА! Ты вышел за пределы опасной зоны неведения! Я рад, что у меня в Индии есть такой молодой человек, которого я мог бы действительно учить, а не просто проповедовать то, что тысячи лет вдалбливали проповедники, которые лишь хотели загипнотизировать людей. Ты говоришь о том, что было взято не из писаний. Ты не просто переписал это откуда-то. Ты не цитируешь услышанные тобой лекции. Ты говоришь о том, что никому не принадлежало. Это также не проявление твоей памяти, поскольку в ней не хранится информация, перешедшая от Меня. Ты не просто воспроизводишь слова. Как ты пишешь в своем письме, истинные слова могут идти только с высот состояния безусильности. В письме ты пишешь о своем намерении продолжать созерцать, чтобы достичь таких высот! Может быть, это бесконечное путешествие…

Мой дорогой мальчик! Напиши мне из этого бесконечного путешествия.

Теперь давай войдем в новую сферу! Эта СФЕРА не имеет отношения к тем областям, о которых говорят люди. Ты сможешь войти в эту СФЕРУ, только если твой ум не будет выстраивать ее, а интеллект поддерживать.

Взгляни на Нее, не смотря на НЕЕ…

Рави в своем письме разъяснил некоторые ключевые моменты его разговора с Пападжи:

Я знаю Пунджаджи с июня 1966 года. У меня было много моментов, когда в его присутствии я испытывал состояния экстаза, но тот случай, который я считаю поворотным моментом в моей жизни, произошел во время неофициального сатсанга. В ответ на чей-то вопрос Шри Пунджаджи упомянул, что концепции связанности и освобождения в равной степени ошибочны.

«Несмотря на то что никто не является связанным или свободным, – сказал он, – лучше придерживаться утверждения „я свободен“, „я освободился“, так как мысль о связанности приводит к страданию и делает человека несчастным. Если уж притворяться, что ешь что-то, то почему бы не представить, что это что-то вкусное, как миндаль, вместо того чтобы притворяться, что ешь лошадиный помет? Не думай, что ты нищий, которому нужна помощь, а живи с убеждением, что ты король королей!»

Несмотря на то что данные комментарии были направлены не в мой адрес, они тут же нашли отражение во мне. Они привели в движение процесс трансформации, который полностью изменил мой взгляд на вещи и на окружающий меня мир. Данный процесс все еще продолжается. В те дни я был угрюмым пессимистом. Слова Пунджаджи стали лучом света, осветившим мою жизнь и мой мир, полностью поменяв образ моих мыслей, мое видение себя и окружающие меня вещи.

Среди тех многих, кто тянулся к Пападжи в ранние годы его пребывания в Лонде, была семья Прабху. В то время они жили в Анколе, соседнем городишке. Перед тем как рассказать о личных переживаниях и опыте в присутствии Пападжи и о поездках с ним, Винаяк Прабху описывает, как состоялось их знакомство.

Перед тем как Пунджаджи вошел в нашу жизнь, мы пребывали в состоянии замешательства. Мы чувствовали потребность в духовном наставлении, поскольку нас действительно интересовала религиозная жизнь, но ни одна наша попытка не приносила удовлетворения. Мы побывали у многих садху и свами, но советы, которые они нам давали, лишь усиливали ощущение замешательства. Они говорили выполнять различные религиозные ритуалы, повторять мантры и совершать паломничества. Все их предписания мы тщательно исполняли, но это не приносило никакого изменения в нашу жизнь. Эффект был непродолжительным и не приносил удовлетворения. Полагаю, мы понимали, что эти упражнения были бесполезны, и именно это усугубляло наше состояние неудовлетворенности.

Мы были хорошо подкованы в духовном плане и внимательно изучали жизнеописание и работы множества святых. Мы все пришли к заключению, что нам не хватает только руководства реализованного учителя, но до сих пор ни один из встретившихся нам святых не мог удовлетворить данной потребности. Некоторые из нас даже начали отчаиваться, потому что мы постепенно приходили к заключению, что в мире не осталось больше ни одного просветленного. Я помню свои мысли, что такие великие учителя прошлого, как Ширди Саи Баба, Рамакришна Парамахамса и Рамана Махарши, ушли из этой жизни, не оставив после себя никого, кто мог бы продолжать их работу.

Только моя мать не падала духом, поскольку глубоко верила, что мы обязательно встретим такого великого человека. Ее отец в последние минуты своей жизни сказал ей, что в мире есть джняни , которые выглядят как обычные мужчины и женщины, они безмолвно передают свое послание через сатсанги с небольшими группами преданных. Ее отец перешел в мир иной даже не получив даршан от такого человека, но моя мать безоговорочно верила в истинность его слов.

«Просто ждите и увидите, – говорила она. – Я знаю, что наступит тот благословенный день, когда к нам придет реализованный человек, такой, как Рама Тиртха».

Моя мать очень любила Рама Тиртху. Она даже выбрала его как тему своей дипломной работы, когда училась в колледже.

Где-то в 1965 году мой отец устроился по контракту на производство железнодорожных шпал из срубленного поблизости Лонды леса. Именно там он впервые познакомился с Пунджаджи. По возвращении в Анколу, где проживала наша семья, он с воодушевлением рассказал о новом учителе. Невзирая на все предыдущие разочарования, связанные с другими свами и садху , мы все загорелись желанием познакомиться с тем человеком, который произвел такое сильное впечатление на нашего отца. Отец рассказал нам, что Пунджаджи активно разъезжает по Северной Карнатаке и часто посещает своих преданных, проводя с ними несколько дней. Мы все поддержали его намерение пригласить Пунджаджи к нам домой погостить некоторое время.

Через несколько недель мой отец стал регулярно приезжать к Пунджаджи. Ему несложно было приезжать в Рам Мандир, поскольку он работал поблизости от этого места. И каждый раз, когда он приходил домой, мы оживленно интересовались, пригласил ли он Пунджаджи, но каждый раз он признавался, что был слишком смущен, чтобы приблизиться к нему с такой просьбой. Наконец-то Пунджаджи получил приглашение к нам в дом необычным образом. У него было видение, что моя мать, стоя перед нашим домом, жестом приглашала его войти.