Дэвид Годмен - Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 2

Я спросил своего знакомого, начальника управления образования, который регулярно посещал сатсанги, чей это пес. Меня удивил его ответ, что этот пес не принадлежит ни одному из людей в этой комнате.

«Он ждет возле главного почтового управления, – сказал он. – Когда он видит группу людей, направляющихся к вам на сатсанг, он присоединяется к группе и входит вслед за ними в дом. Он знает тех, кто приходит сюда регулярно. Каждый день он приходит с другим человеком или с другой группой».

Пападжи продолжает рассказывать о доме, который был куплен для него в Лакнау.

Этот дом скоро стал моей главной базой в Лакнау. Люди, которые приезжали в город, чтобы посетить мои сатсанги, размещались на первом этаже. Многие иностранцы оставались там на долгое время. Беттина Баумер, которая преподавала в Бенаресском Университете Индуизма, приезжала и жила там, как и другая девушка по имени Анакутти. Она была учительницей французского языка из Кералы.

Раз в неделю Триведи возвращался в Карону, деревню, в которой он раньше жил. Он покупал дал, картофель и лук по очень низкой цене, потому что все это росло на соседних полях, и привозил их в Лакнау. Эти запасы шли на прокорм большого числа моих последователей, которые приезжали в этот дом.

Поначалу Триведи демонстрировал мне свою сильную преданность. Он принял меня своим гуру и даже омывал мне ноги в ходе ритуала пада пуджи. Однако через некоторое время у него взыграло эго, и он начал негодовать по поводу того, что я получал так много внимания. Он пел хорошие бхаджаны, аккомпанируя себе на фисгармонии. Ему казалось, что, раз это его дом, посетители должны приходить и к нему тоже, чтобы послушать его бхаджаны и чтения стихов из Рамаяны Вальмики. Но никто не приходил к нему. Каждый, кто входил в дом, направлялся сразу вверх по лестнице ко мне. Даже когда он стоял внизу лестницы, чтобы перехватывать всех, кто входил в дом, никто не слушал его.

Это пренебрежительное отношение ужасно сердило его, и его первоначальная преданность превратилась в ненависть. Он начал писать моим преданным, и в Индии, и за границей, критикуя меня и говоря, что у меня плохой характер. Особенно оскорбительно он отзывался о моих отношениях с Мирой. Я узнал об этом, когда один из моих учеников переслал его письма мне. Когда я узнал, что происходит, я перестал приходить в его дом и возобновил свои сатсанги на Батлер Роуд, в доме моей матери.

После того как я ушел, он в конце концов смог удовлетворить свое желание иметь свою собственную аудиторию для своих представлений. Несколько человек начали приходить к нему, чтобы послушать его пение. Моим условием было, что он должен жить в этом доме один, если он хочет, чтобы я проводил там сатсанги, но когда я ушел оттуда, это правило перестало действовать. Он перевез к себе всю свою семью.

Этот человек еще долгое время после этого публично критиковал меня. Я послал ему письмо, в котором говорилось, что, если он хочет забыть прошлое и прийти ко мне снова, я приму его, но я так и не получил ответа.

Первая встреча Шив Шанкара Триведи с Пападжи произошла в конце 1960-х. «Вриндаван», дом, в котором он жил и где Пападжи проводил сатсанги, был местом встречи преданных Пападжи, живших в Лакнау, до середины 1970-х.

Ом Пракаш рассказал мне несколько историй об учениках, которые приходили к Пападжи в этот период.

В первые годы нашего с ним знакомства (конец 1960-х и начало 1970-х) Пападжи был практически неизвестен в Лакнау. Толп, которые окружают его сейчас, тогда не было. Может, семь-десять человек приходили к нему регулярно. Редко больше.

Большинство этих людей были местными предпринимателями, инженерами или врачами. Один из этих врачей был особенно привязан к нему. Его звали доктор Минни Гоэл, он был хирургом-ортопедом с мировым именем. Он приходил каждый вечер, примерно в 10 часов, после того как завершал свои дела, и проводил всю ночь, сидя в медитации в доме Пападжи. В 5 часов утра он вставал, чистил зубы, выпивал чашку чая и шел в свой медицинский колледж на работу.

Сатсанги в то время были очень неформальными, потому что Пападжи настаивал на том, что люди должны вести себя естественно рядом с ним. Особенно он не любил, когда кто-то сидит перед ним с закрытыми глазами. Он хотел, чтобы люди, приходящие к нему, впитывали его милость так же, как они приступали к своим обычным повседневным делам.

В то время, если кто-то сидел на сатсанге в позе медитации, с закрытыми глазами, Пападжи тряс его за плечо и делал ему замечание, часто в довольно жесткой форме.

«Зачем ты закрываешь глаза? Уходи! Уходи отсюда сейчас же! Не приходи ко мне, если ты хочешь просто сидеть здесь с закрытыми глазами. Будь нормальным! Будь естественным!»

Одним из регулярных посетителей в начале 1970-х был человек по имени Б. М. Гупта. Он был директором департамента здравоохранения и приходил посидеть вместе с Пападжи почти каждый день. Во время одного из своих визитов этот человек читал вслух вопросы и ответы из брошюры Раманы Махарши «Кто я?». После того как он прочитал первые два вопроса и ответа, отключили свет, и мы оказались в темноте. Какое-то время мы сидели молча.

Вдруг Пападжи крикнул Гупте: «Почему ты остановился?»

Мы все засмеялись, так как подумали, что он шутит.

Пападжи сказал: «Нет, нет. Я серьезно спрашиваю. Почему ты остановился? Почему ты не продолжил читать?»

Чиновник ответил: «Как же я могу продолжать читать? Здесь абсолютно темно. Как я могу читать, если я не вижу книгу?»

«А, – сказал Пападжи, – тогда всё ясно. Если бы ты читал ее со своим внутренним светом, тебе было бы не важно, включен свет или выключен».

Мы всё еще думали, что он шутит с нами.

Этот человек сказал: «Только вы можете это делать. Мы, простые смертные, вынуждены пользоваться электрическими лампочками».

«Откуда ты знаешь, что это так? – настаивал Пападжи. – Разве ты когда-нибудь пробовал? Попробуй сейчас и посмотри, что получится. Может быть, ты тоже можешь это делать. Если ты не попытаешься, как ты выяснишь, можешь ты это делать или нет?»

Затем, в полной темноте, этот человек начал читать текст из «Кто я?». Я знал, что он не знаком с текстом, поэтому он не мог читать его по памяти.

В конце этого сатсанга я подошел к нему и спросил, как он это сделал.

Он ответил: «В тот момент, когда Пападжи сказал: „Попробуй сам и посмотри, что получится“, у меня в голове словно вспыхнул свет, отчего я увидел весь текст освещенным внутри себя. Я как будто читал с подсвеченного экрана в моей голове».

С этим же человеком произошел еще один странный случай с участием Пападжи. Они оба были очень крупными мужчинами, примерно по 85 кг каждый. Однажды они вместе поехали на рикше и своим общим весом сломали заднюю ось повозки. Ось сломалась, и они упали на землю. По странной случайности, они оба при падении повредили себе коленную чашечку. Я знаю это, потому что позже они сделали рентгеновские снимки в местной больнице. Несмотря на то что они оба перенесли одинаковую травму, этот несчастный случай, похоже, никак не повлиял на Пападжи. Он отошел от сломанной повозки без всяких видимых признаков боли. Зато чиновнику пришлось провести несколько недель с ногой, зафиксированной в неподвижном состоянии, пока перелом не сросся. Пападжи, несмотря на то что он не получил серьезных травм, с тех пор очень осторожно относился к рикшам. В течение следующих нескольких лет он всегда осматривал ось повозки рикши, в которой собирался ехать. Если она его не удовлетворяла, он искал другого рикшу.