Константин Саркисян - Конституция мира. Книга первая. Явление

© Саркисян К. В., 2016

Не любил и не люблю писать. Казалось бы, простое дело – облечь в форму содержание будущей книги, которую я придумал. Но не тут-то было: первые строчки всегда давались мне нелегко, хотя уже много чего было мною написано…

Иногда после столько прожитого и пройденного вспоминаешь, что было, и сокрушаешься: «Боже, как я мог поступить так? Почему это случилось со мной?»

Бывают ошибки, которые можно исправить. Например, когда ты куда-то едешь в первый раз, не зная дороги, наугад, и вдруг понимаешь, что проехал нужный тебе поворот, и проехал уже ни много ни мало – километров сто! Досадно, но, несмотря на это, ты возвращаешься и тем самым исправляешь свою ошибку.

А как же быть с ошибками прошлого? Увы, но в прошлое вернуться невозможно! Его можно только осознать, принять и отпустить. А после этого принять новое решение , которое приведёт тебя к цели. Самым большим откровением для меня стало осознание, что Богу не всё равно, что мы делаем! Бог гениально всё предусмотрел! Он позволяет человеку ошибаться, но не позволяет жить в невежестве ошибок. Ошибся – исправь ошибку и иди дальше! Не исправил в этой жизни – в следующей тебе всё равно придётся её решить! Да-да, именно так!

Я расскажу небольшую историю, эпизод из своей жизни. В нём была заложена истина, которую мне тогда было трудно постичь. Теперь же, когда мне многое стало ясно, хочу поделиться своим открытием с каждым, кто прочитает эту книгу. На самом деле всё просто.

Была осень. Пасмурная погода соответствовала моему душевному состоянию: жить не хотелось. Я ехал в машине и представлял себе, как какой-то грузовик врежется в меня. Приедут спасатели, но будет уже поздно. « От полученных травм потерпевший скончался мгновенно » – так напишут в полицейских сводках о ДТП за день. А почему – мгновенно?! Да потому что и так я всю жизнь мучился, пускай хоть смерть будет лёгкой. Воображение живописало мрачную картину моих похорон с поминальной службой священника. Ну вот, гроб опустят в землю, закопают и поставят камень с надписью: «Ты был лучшим сыном, братом и человеком. Ты был победителем!» Потом все поедут в ресторан пить за упокой моей души, будут вспоминать интересные моменты из жизни, каким я был весёлым, жизнерадостным и как хотел жить, и что это не справедливо: слишком рано ушёл такой хороший человек.

Избавьте себя от иллюзии, что хорошие люди умирают раньше, чем плохие. Умирают все: и хорошие, и плохие; и умные, и глупые; и богатые, и бедные. И у реальности нет справедливости. У неё всё закономерно, а несправедливость придумали люди. Всё случается по нашей воле. Хочешь умереть – умрёшь! Хочешь жить – будешь жить! Хочешь страдать, страдай! Хочешь быть счастливым, будь им! Выбирай!

Может, кто-нибудь так и подумает на моих поминках, но вслух не произнесёт – этикет не позволит. О покойных – либо хорошо, либо ничего! Пройдёт ещё какое-то время, и обо мне забудут, словно меня и не было. Чушь это всё собачья! Если бы был победителем, то не вышел так рано из ИГРЫ! А если я хотел выйти из неё, значит, уже проигрывал по всем статьям. Просто никому не было дела до того, что творилось у меня в душе. Я чувствовал себя бесконечно одиноким.

И вот в таком горестном настроении еду, а проклятого грузовика всё нет. Но какая-то сила удерживает меня, не позволяет самому врезаться в ближайший столб. Наверное, это была мысль, что я стану самоубийцей, и значит, на моём камне не напишут: «Ты был победителем!» «Чёрта с два! Если ты сам вышел из игры, значит, ты – лузер! Неудачник! Да, тебя даже отпевать не будут. Червь дождевой ты после этого. Да что же такое происходит?!»

За рулём, в таком состоянии, дальше ехать не мог. Я остановился у какого-то стадиона. В это время на футбольной площадке играли школьники лет десяти, двенадцати. На зрительской трибуне сидели родители. Я присел возле женщины, сын которой бегал по полю, и смотрел, как ребята гоняли мяч. Стадион оказался школьным, играли два параллельных класса. Я не мог сосредоточиться на игре – думал: «Почему в моей жизни всё так происходит? Почему не могу ничего сохранить: любовь, работу, отношения с людьми? Всё рушится, как Вавилонская башня. Почему другие живут и наслаждаются жизнью, как вот эти дети, а я, как неудачник, сижу на задворках жизни и меня словно никто-никто не замечает? Я как человек-невидимка! Хочется орать во всё горло, чтобы меня заметили! А может, я просто себя накручиваю?!» Невесёлые мои мысли кружились в голове, как мяч по футбольному полю, и легче мне не становилось. Чувство беспомощности и отчаяние не отпускали меня. Тем временем игра закончилась. «Ты такой же слабак, как и твой придурок-отец! Ни на что не способен! Они были слабее вас в сто раз! Как вообще можно было проиграть? Воспитываешь тебя, воспитываешь – и всё без толку! Ты вообще на что-нибудь способен?!» Эти слова я услышал от своей соседки по трибуне. Они тяжёлой артиллерией были выпущены в мальчика, по-видимому её сына. Он был явно расстроен проигрышем своей команды, и по лицу его читалось, что ему сейчас очень нужна поддержка. Словесная канонада женщины на мгновение вернула меня в реальность, так я был взбешён поведением этой мамы. Она повернулась к сыну спиной и пошла прочь, а он стоял растерянный и смотрел на другого мальчика. Тот повис на шее у отца и возбуждённо тараторил о победе своей команды. Его мать была тут же. До меня доносились любящие слова родителей: «Мы не сомневались, что вы победите! Ты вообще у нас самый лучший!» Слова отца ещё больше придали мальчугану уверенности: «Сынок, я горжусь тобой!» «Я горжусь тобой! Я горжусь тобой…» – эти слова эхом звучали в голове. Я никогда не слышал ничего подобного от моего отца! Вся моя жизнь промелькнула перед моим внутренним взором. Этот эпизод вернул меня в то время, когда я сам был ребёнком. Сердце защемило. Я сидел ещё какое-то время на трибуне и смотрел на опустевший стадион. Моя карта жизни уже была начерчена кем-то давным-давно. До сих пор я не знал, кто её начертил и за что он меня так невзлюбил?! Да, Судьба не просто так привела меня на этот стадион. До этого момента я не понимал, в чём настоящий секрет жизни. Сейчас как будто открылись мои глаза – я вдруг понял: автором своей карты жизни был я сам! И когда автор был найден, отношение к людям и к миру изменилось навсегда.