Тони Парсонс - Ничто суть всё

Да, верно… да (смеётся) Просто это находится так близко, оно прямо здесь.

В каком–то смысле, как только вы начинаете думать о том, что это находится близко, то вы вновь начинаете думать об этом как об ещё одной вещи, как об очередном предмете. Вот оно. Это жизненность. И в каком–то смысле это самое близкое расстояние, на которое можно к ней подойти. Нет ничего, кроме жизненности, которая есть бытие. Это так непосредственно является этим, что его не может узнать ничто другое!

Иногда это становится очевидным, или есть это узнавание всего, что есть, это не ум мне об этом говорит.

Может быть, и ум. Ум может вам рассказать о чём угодно. И есть люди, которые будут просто сидеть и говорить вам: «Всё, что есть, — это бытие. Никого нет. Всё, что есть, — это то, что происходит». То есть это можно концептуализировать, но на самом деле это то, что полностью прочувствовано. Это неописуемый опыт. Его невозможно описать. Это нечто, бесспорно, вибрирующе живое.

Живое, да, жизненность. Потому что я сильно беспокоюсь по поводу того, что ум всегда возвращается.

Но, в конце концов, осознаётся, что ум — лишь бытие, проявляющееся как ум. Он чувствует себя абсолютно как у себя дома — это просто ещё одна вещь. На самом деле это седьмое чувство. Есть пять чувств, шестое чувство ощущений, а седьмое чувство — это мышление. Итак, мышление — это седьмое чувство. Это не враг.

Да, хорошо.

И оно просто занимает своё место. У него больше нет власти, это просто ещё одна вещь, которая, как кажется, происходит. Это не враг бытия.

Это уже настолько вторая натура — всё персонифицировать.

Да, похоже. В этом есть что–то очень завораживающее.

Да, это как гипноз… удивительно.

Гипнотический сон о том, что всё происходит со «мной», очень мощный, и является фундаментальным верованием большинства людей. Поэтому то, о чём мы говорим, и является столь полностью революционным — потому что оно всё разрушает. Всё, во что мы верим, разрушается, и не остаётся ничего.

Но какая–то мощная сила тянет нас назад.

Потому что это вопрос выживания нашего «я». Нам нужно выживать, поэтому мы продолжаем играть в игру о том, что мы — личности, которые всё просчитывают. Мы не видим всего; мы видим то, что считаем чем–то другим; и то, что бы мы с ним сделали; и является ли оно желанным или представляет собой угрозу. Мы всё видим сквозь пелену выживания своего «я».

Или взять даже мнения, это так опьяняет — иметь мнение и выражать его в разговоре или что–либо доказать.

Чтобы чувствовать себя лучше относительно самих себя, поддерживать или укреплять ощущение собственной значимости.

Невероятно.

Это бытие разворачивает кажущуюся историю.

Вы говорите, что когда мы умрём, то мы воссоединимся с…

Нет, нет, нет. Как может быть воссоединение, когда нет ничего разъединённого?

Но мы не ощущаем это единство?

Пока нам только снится, что мы являемся частью этого единства, — это отдельность. Когда наступает пробуждение ото сна, есть только единство. Нет ничего, что бы чувствовало, знало или осознавало.

И что же тогда произойдёт?

Нет никакого «тогда» — так же, как нет никакого «сейчас» или «раньше». Всё, что есть, — это ничто, которое производит впечатление того, что оно происходит внутри чего–то ещё, что производит впечатление времени.

Нет никакой разницы? Нет никакой разницы между «сейчас» и моментом моей смерти?

Кто умрёт? Нет никого, кто рождается или умирает.

Нет никакой разницы между этим и моментом вашей смерти, но вы думаете, что эта разница есть. Вы думаете, что вы здесь сидите. Вы думаете, что вы — то, что случилось, и то, что случится… такова природа гипнотического сна отдельности.

Да, конечно. Таким образом, это абсолютное ничто — это энергия, которую можно назвать «любовь»?

Это абсолютное ничто — это ничто и всё. Это абсолютное ничто — это пустота и полнота.

Это любовь?

Можно сказать, что природа этого ничто и всего — недвижимость, тишина, и беспричинная, не связанная с чем–либо, безличная, безусловная любовь, но это будут просто слова, пытающиеся объяснить необъяснимое.

Гм, то «ничто», которым мы были — то «ничто», которое есть сейчас — кажется, оно сейчас обладает осознанностью.

Осознанность, знание, видение, слушание — всё это «ничто», возникающее в рамках целостности в виде мнимых явлений.

И то осознание, которое является частью «ничто», также будет и в момент смерти?

Видите, вы всё ещё применяете время по отношению к тому, что вечно. Осознанность, как и осознание времени или ощущение отдельности, — это просто личное переживание. Это просто то, что, видимо, происходит в разных проявлениях… в вашей истории.

Таким образом, оно просто часть моего сознания?

Да, осознанность — это ещё одна вещь, которая, как кажется, происходит. Это моё ощущение слова «осознанность». Некоторые люди считают, что осознанность — это бытие, но я считаю это очень ошибочным, так как весь смысл осознанности в том, что ей нужно что–то осознавать. Так что если есть осознанность, то также есть что–то ещё, что ей нужно осознать. Всё ещё есть какая–то деятельность, которая нуждается в «том» и «этом».

Она не выражает сама себя — мы вернулись к глубокой тайне. Есть только «ничто», и осознанность — это «ничто», проявляющееся как осознанность.

Но разве вы не говорили, что всё есть энергия?

Да, но отвечая на ваш вопрос, я говорю, что все является просто чистой энергией, и осознанность, видимо, происходит внутри неё.

А умная энергия, она не может быть осознанностью?

Осознанность может в ней возникать, но бытию не нужно быть осознанным, так как оно уже является всем.

Как и я, та энергия, которая сама себя выражает..

Осознанность может в ней возникать, но бытию не нужно быть осознанным, так как оно уже является всем.

Итак, речь идёт не о вас и не обо мне и не о том, как кому–то что–то получить. Она об осознании того что нечего получать… что то, что ищут, никогда не было утеряно.

Речь не о том, чтобы искать или не искать; это за пределами концепций адвайты и недвойственности и за пределами идеи о достижении состояний осознанности или внимательности. Нет никакой цели. Ничто не предлагается. Это полностью за пределами знаний. Таким образом, это худшее место, где мог бы находиться индивид, так как нет ничего, на что можно было бы надеяться.