Ог Мандино - Величайший торговец в мире

Хафид упал на колени и в порыве благодарности схватил край халата Патроса.

— О, мой добрый господин! Благодарю вас! — воскликнул он. — Чем я могу отплатить за вашу щедрость!

Торговец высвободил халат из рук обрадованного Хафида.

— Я бы посоветовал тебе не спешить со словами признательности. Какую бы помощь я ни оказал тебе, это всего лишь песчинка в сравнении с горами, которые ты должен будешь преодолеть самостоятельно.

Радость Хафида растаяла на глазах.

— А вы разве не научите меня основам и законам, которые сделают меня величайшим торговцем в мире?

— Никогда и ничему я не буду тебя учить, — ответил Патрос. — Я и без того сделал твою юность слишком приятной и легкой. Вижу, я избаловал тебя. Меня частенько осуждают за то, что я не давал тебе подняться из погонщиков верблюдов. Я же думал, что если в душе человека теплится искорка, то она рано или поздно разгорится в пламя. И когда это происходит, юноша становится мужчиной, сколько бы лет ему ни было — пятнадцать или восемнадцать. Учти, тебя ждет нелегкий труд, поскольку работать тебе придется уже не как юноше, но как взрослому мужу. Готов ли ты к такой непосильной работе? Твоя сегодняшняя просьба обрадовала меня, я увидел в твоих глазах яркую искру тщеславия, осветившую твое взволнованное лицо. Прекрасно, я вполне согласен с тобой. Однако тебе придется постоянно доказывать, что произнесенные тобой сегодня слова гораздо весомее воздуха.

Хафид задумчиво молчал, и Патрос продолжил:

— Сначала докажи мне, но самое главное — себе самому, что сможешь вынести все тяготы жизни торговца, ведь это — нелегкая участь избранных. Пусть я повторюсь, но скажу тебе, что поистине великие награды приобретаются не одним, а многими делами. Некоторые, поддавшись отчаянию, терпели заведомую неудачу, так как ошибочно считали, что уже обладают всеми необходимыми навыками для достижения богатства. Многие другие каждое препятствие на своем пути встречали со страхом и сомнениями и воспринимали его как заклятого, смертельного врага, тогда как все эти преграды были их верными друзьями и помощниками. Препятствия необходимы для достижения успеха, так как в торговле, да и в любом другом деле, важно запомнить главное — победа наступает только после множества тяжелых и многочисленных поражений. Вот и получается, что каждая схватка, каждый провал оттачивает мастерство и силу торговца, закаляет его, делает хладнокровным и мужественным. Вот так совершенствуется умение. Следовательно, каждое твое препятствие — это твой боевой товарищ, который помогает тебе либо стать лучшим из лучших, либо уйти. Каждое препятствие — это ступень к знаниям, это вызов судьбы, и если ты не найдешь в себе силы дать сдачи, если ты будешь избегать препятствий, шарахаться от них, то знай — этим ты отвергаешь свое будущее.

Юноша кивнул, и собрался было ответить, но старый торговец поднял руку, останавливая его, и продолжал:

— Но есть еще одно, самое главное. Профессия, которой ты решил посвятить себя, связанна с постоянным одиночеством. Даже презренный сборщик налогов на закате солнца возвращается к себе домой, даже у римских солдат есть свой дом, хотя, казарму трудно назвать домом. Но ты в течение долгих месяцев будешь встречать рассветы и закаты один, вдали от друзей и любимых. И больше всего тоска одиночества будет грызть тебя, когда ты, проходя мимо какого-нибудь дома, будешь видеть, как дружная славная семья радостно преломляет вечерний хлеб. Нет ничего страшнее одиночества, — тяжело вздохнув, с неизбывной болью в голосе произнес Патрос. — Вот в такие моменты тебя и поджидают соблазны и от того, насколько ты духовно силен и способен победить их, зависит твоя карьера. На всем пути тебя будет сопровождать страх. В непроходимой ли лесной чаще, в знойной ли пустыне, ты будешь один. Очень часто, в тоске и унынии, торговцы забывают о своей цели и, подобно детям, ищут лишь одного — заботы и любви. И как только эти чувства овладевают разумом торговца, вытесняя оттуда все остальное, — знай, он потерян для своей профессии. Тысячи талантливых торговцев поддались искушению, и тем самым убили в себе талант. Более того, одинок ты будешь и в шумных городах, никто не развеселит твое сердце и не утешит тебя, никто не разделит твои радости. Никто не посочувствует тебе в разлуке с любимыми. Найдутся только те, кто захочет разлучить тебя с твоим кошельком.

— Я буду очень осторожен и никогда не забуду ваших советов.

— Ну что ж, тогда давай начнем. Ни о чем больше я говорить тебе не буду. Значит, ты хочешь испытать себя в торговле. Тогда знай, что сейчас ты всего лишь зеленый плод, да и плодом тебя назвать нельзя — ты станешь им только когда созреешь, то есть, когда наберешься знаний и опыта, столь необходимых каждому торговцу.

— И когда я смогу начать?

— Утром скажи о нашем разговоре Сильвио, и он даст тебе на продажу одну из наших лучших, сотканную без единого шва, плащаниц. Сделана она из козлиной шерсти и выдержит самый сильный ливень, выкрашена она в красный цвет — краска очень стойкая, поскольку изготовлена из корня марены. Возле самой кромки вышита маленькая звезда, это знак Толы, чья гильдия изготавливает самые лучшие плащаницы в мире. Рядом со звездой стоит мой знак — квадрат, а в нем круг. Оба знака известны в этой земле, и изделия, отмеченные ими, пользуются популярностью. В свое время мне удавалось продавать здесь тысячи подобных плащаниц. Я вообще очень долго торговал среди евреев и даже знаю, как они называют такой вид одежды — абейях, — Патрос вздохнул. — Возьми мула и езжай с плащаницей в Вифлеем, этот город наш караван обошел стороной. В нем уже давно не было ни одного из моих торговцев. Они отказываются ехать туда, говоря, что торговать там — только понапрасну тратить время. Но я что-то не верю им, мне доводилось торговать здесь среди местных пастухов, и я знаю, как охотно они берут плащаницы, тем более такие. Итак, ступай в Вифлеем и не возвращайся, пока не продашь плащаницу.

Хафид кивнул, тщетно стараясь скрыть охватившую его радость. Ему не терпелось поскорее отправиться в свое первое торговое путешествие.

— За какую цену я должен буду продать плащаницу, о мой господин?

— В своей учетной книге напротив твоего имени я поставлю долг — один серебряный денарий. Все, что тебе удастся заработать сверх того, станет твоим. Строго говоря, за плащаницу ты можешь назначить любую цену, и пытайся продать ее всюду — на рынке, он находится у южных ворот города, или на самих улицах. А может ты предпочтешь заходить в каждый дом, а их там больше тысячи. Но как бы ты ни действовал, я считаю, продать одну плащаницу в таком довольно населенном месте не составит для тебя труда. Ты согласен со мной?