Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

Пещера и утренняя звезда.

То же самое зашифровано в «Золотом теленке»: обольстив Зосю Синицкую, Бендер получав миллион на Восточной магистрали, а товарный вагон, в котором это происходит, назван «пещерой Алладдина». (Остап встречает Зосю в химическом убежище: аллюзия на Венеру из "Химической свадьбы Христиана Розенкрейца!) Затем Остап идет на запад — в меховой «тиаре» и с орденом Золотого Руна. Таким образом нам указывают на западную стену Мацохи, — именно оттуда должна быть видна восходящая Венера.

«Если Ковчег золотой, почему юные геологи Шварца ищут в провале медь? — спросит дотошный читатель. — В чем сокровенный смысл медного бюста Жуковского и почему у Бендера — человека с „медным профилем“ — остались медная пуговица и Золотое Руно? Да и с „Пикником…“ непонятно: про Золотой Шар сказано, что он был скорее медный!»

Медь — алхимический эквивалент Венеры.

Но в сценарии «Сталкера» нет ни Золотого Шара, ни золотого диска. Просто — Комната… В Комнате находится то, что Профессор называет «подарком», — некий артефакт, исполняющий самые сокровенные желания. Дар Бога.

Должно быть, нас осталось совсем немного — из тех, кто вечность тому назад вошел в этот лабиринт с бесстрашием профанов. Долгими часами быка мы бродили в туманностях, натыкаясь на несгораемые рукописи, руины маяков и выпотрошенные стулья, коим несть числа. Святой Грааль не узрели, Философский Камень не нашли, а с вычислением координат Ковчега опоздали на целых восемьдесят лет.

«Соберите сведения о всей моей жизни, — написал человек, принявший имя Роберто Орос ди Бартини. — Извлеките из этого урок». Достоверных сведений оказалось на удивление мало. Зато возник другой след — совершенно невероятный: в текстах «Атона» проступила цепь инкарнаций, протянувшаяся через десятки веков и планет. Некоторые звенья этой цепи ясно различимы: сэр Френсис Бэкон, граф де Сен-Жермен и барон Орос ди Бартини. Подкидыши. Последней возникла величественная фигура Моисея — собеседника Господа и хранителя позолоченного сундука, знаменующего союз Бога с избранным народом. Микеланджело изобразил его сидящим на стуле, с книгой в руке. Но про Моисея можно было догадаться и раньше: это имя подсказывала буква М на шапочке Иванова гостя и W — перевернутая М — в паспорте Воланда.

А теперь вернемся в исходную точку нашего расследования — к статье И.Вишнякова (И.Чутко) о «невидимом самолете». Вот как описывасг автор одну из двух картин «Дунаева»: «Глубокое красноватое ущелье: солнечные лучи не достигают дна, где бредут две согнутые человеческие фигурки, бредут туда, где не то стены смыкаются, не то тень все закрывает». Возможно, это Мацоха: от Моравского Краса до Дуная рукой подать — всего сто километров.

«Стоит ли искать смысл в каждой мелочи?» — спросит скептик. Словно предупреждая такие сомнения. Вишняков пишет: «Только о дунаевских картинах разговора не было, так его и не спросили, что они означают. Обсудили их между собой, согласившись, что, наверное, какой-то смысл в них заложен». К тому же картины дали повод к многозначительной сноске: «Похожие аллегорические картины я видел дома у авиаконструктора Р.Бартини. Как выяснилось, Бартини все же знал о проекте „невидимки“ и даже консультировал по отдельным вопросам его основных разработчиков в академии имени Н.Е. Жуковского, но дополнить чем-либо сообщение В.Шаврова не захотел или не смог».

Историк авиации В.Шавров пишет, что самолет проектировал С.Козлов, а особенностью конструкции была обшивка из «родоида» — «органического стекла французского производства». Далее говорится о том, что родоид был «покрыт изнутри слоем амальгамы, подобно зеркалу». Книга Шаврова — бартиниевского друга и сокамерника — была издана в 1969 году. Можно предположить, что сведения о «невидимке» он получил от Бартини. Позднее барон рассказал эту историю своему биографу И.Чутко, работавшему в журнале «Изобретатель и рационализатор». Так появилась статья о «невидимке». А в 1993 году в архиве Минобороны были обнаружены три письма, адресованных маршалу Тухачевскому. Эти документы подтверждают, что необычный самолет существовал в действительности, но оргстекло для него делалось на химзаводе в Мытищах и называлось «целлон». Откуда же взялся «французский родоид»? Мы консультировались со специалистами, просмотрели множество справочников и каталогов того времени — наших и зарубежных, — и можем с уверенностью сказать, что оргстекла с таким названием никогда не было. Все объясняется просто: в книге Шаврова и в статье Чутко зашифровано сообщение, о котором сами авторы даже не догадывались. «Красный барон» («арон» и Крас!), скрывшийся под фамилией «Дунаев», подсказал и ключевые слова шарады — «родоид» и «подобно зеркалу». Прочитайте слово «родоид» наоборот («подобно зеркалу»): «Диодор». В переводе с греческого — «Дар Бога»… Почти одновременно со статьей о дунаевской «невидимке» был напечатан роман, ставший третьим фрагментом этой шифровки — «Ларец Марии Медичи». Внимательные читатели не могли не заметить поразительное совпадение с «французским оргстеклом»: ковчег Грааля, попавший из Франции в Россию, охраняли летающие существа-невидимки — «стеклистые тени». «Говорили, что были они невидимы и жили на земле вот уже много веков, следя с высот своей мудрости за ничтожными страстями и великими муками людскими». Таким образом, общий смысл шифровки мог быть понят еще тридцать лет назад: Ковчег Завета — крылатый сундук — находится в России.

Летом семьдесят второго года, когда журнал со статьей И.Вишнякова уже вышел из печати, Бартини лечился в «Барвихе». Вместе с ним там отдыхал Б.Иофан. В.Казневский, навещавший барона, вспоминал, что в его палате было очень много бумаг — «какие-то расчеты и даже, кажется, архитектурные наброски». Похожие наброски хранятся и в бартиниевском фонде музея Н.Е. Жуковского. Есть там и эскиз очень высокой башни. А в статье о «невидимом самолете» описана картина Дунаева: «…невероятно высокая башня, каких не бывает и быть не может, уходящая сквозь подсвеченные снизу облака». Не задумывалось ли это сооружение как тайный храм Ковчега?

Осенью того же года группа архитекторов, художников, искусствоведов и строителей обратилась в ЦК КПСС с неожиданным предложением — возвести в Москве Дворец Ленинизма. Эскизный проект прилагался. На Старой площади удивились: не принято было творческой интеллигенции проявлять подобную инициативу — даже при самом благожелательном отношении к основателю Советского государства. Поражал и размах проектировщиков: сооружение должно было подняться на километровую высоту — три Останкинские телебашни одна на другой! Форма — столп, расширяющийся у самого основания и увенчанный 200-метровым позолоченным шаром. Архитекторы предлагали несколько вариантов привязки, но самым предпочтительным местом был бассейн «Москва» — готовый фундамент иофановского Дома Советов. Любопытно также, что о проекте Дворца Ленинизма вспомнила Наталья Александровна Иофан — внучка архитектора (журн. «Человек», №1, 1996 г.).