Феофан Затворник - ЧЕТЫРЕ СЛОВА О МОЛИТВЕ

Не подумайте, что тут разумеется какое-либо очень высокое, недосягаемое для житейских людей состояние. Нет. Оно точно есть высокое состояние, но достижимо для всех. Ведь и всякий иногда чувствует во время молитвы прилив теплоты и усердия, когда душа, от всего отрешась, глубоко входит в себя и горячо модится Богу. Вот это, по временам бывающее, как бы наитие духа молитвенного, надо довести до постоянного состояния, - и будет достигнут предел молитвы.

Средство к сему, как сказал я, труд молитвенный. Когда трут дерево о дерево, оно согревастся и дает огонь. Так, когда и душу тереть в труде молитвенном, она дает наконец огнь молитвенный. Труд молитвенный составляет должное совершение тех двух видов молитвы, о коих я говорил уже, именно - благоговейное со вниманием и чувством совершение обычных наших молитвословий и потом обучение души часто возноситься к Богу чрез богомыслие, обращение всего во славу Божию и частые взывания к Богу из сердца. Молимся мы утром и вечером: расстояние большое. Если в это только время обращаться к Богу, то, хоть и усердно кто молится, днем или ночью все опять рассеется, и к молитвенному времени душа опять станет холодна и пуста, как прежде. Пусть и опять усердно помолишься, но если опять охладеешь п рассеешся, что пользы?! Это будет значить - созидать да разорять, созидать да разорять; только труд. Если теперь положим себе не только утром и вечером правило молитвенное совершать со вниманием и чувством, но и кроме этого еще упражняться каждый день в богомыслии, каждое дело свое во славу Божию обращать и часто взывать к Богу из сердца краткими молитвенными словами; то этот долгий промежуток от утренней до вечерней молитвы, и обратно, мы наполним частыми к Богу обращениями, частыми молитвенными действиями. Хоть это не будет непрестанная молитва, но молитва очень часто повторяемая, которая чем чаще будет повторяться, тем ближе будет подходить к непрестанной. Всяко этот труд стоит на переходе к сей последней, как необходимая ступень. Ибо положим, что вы исполняете сей труд каждый день, неопустительно, неутомимо, - смотрите, что должно произойти в душе вашей?

Из богомыслия родится страх Божий. Ибо страх Божий есть сам по себе постижение благоговейною мыслию и восприятие чувством бесконечных Божиих совершенств и действий. Из обращения всякаго дела нашего во славу Божию родится памятование о Боге, или хождение пред Богом; ибо хождение пред Богом есть: что бы ты ни делал, помни, что ты пред Богом. Наконец, из частых воззваний к Богу, или иначе из частых исторжений из сердца благоговейных к Богу чувств, родится постоянное теплое или любительное призывание имени Божия. Когда посетят душу сии три: страх Божий, память Божия, или хождение пред Богом, и это любительное обращение сердца к Богу, или любительное лелеяние сладчайшаго имени Господа в сердце; - тогда непременно возгорится в сердце и тот огнь духовный, о коем говорил я сначала, и принесет собою глубокий мир, непрестанное трезвение, живодейственное бодрствование. Человек вступит тогда в то состояние, выше которого ему на земле и желать не нужно и которое есть истинное предначатие блаженного состояния, ожидающаго всех в будущем. Тут делом исполняется то, что говорил Апостол: живот наш сокровен есть со Христом в Бозе (Кол. 3, 3).

Сих трех и добивайтесь в молитвенном труде вашем. Они - сами награда труда и вместе ключ от сокровеннаго храма Царствия Небеснаго. Отворивши ими дверь, входят внутрь, приводятся к подножию престола Божия и от Отца небеснаго сподобляются одобрительнаго слова, прикосновения и объятия, ради коего вся кости рекут: Господи - Господи! Кто подобен Тебе? О сем-то и молись в молитвенном труде и воздыхай каждый: когда прииду и явлюся лицу Твоему, Господи? Взыска Тебе лице мое, лица Твоего, Господи, взыщу.

Желающему знать, как усовершиться в сих трех: страхе Божием, памяти Божией и сем любительном непрестанном призывании имени Божия - коротко отвечу: начни искать, - и само дело научит, как найти; держись только одного закона: все то отстранять, что мешает им, тому всему усердно прилежать, что благоприятно им. И сему различению дело научит. Приложу только к сему указанию следующее:

Когда начнете вы в сердце своем себя так иметь, как имеет себя тело, со всех сторон обнимаемое теплотою, или когда начнете себя держать так, как кто держит себя пред большим лицом, со страхом и вниманием, как бы не оскорбить его чем, несмотря на позволение ходить и действовать свободно, или увидите, что в душе вашей начинает то же бывать к Господу, что бывает у невесты к возлюбленному жениху; тогда ведайте, что близ есть, при дверех сокровенный Посетитель душ наших, и внидет и возвечеряет в нас с вами.

И сих немногих признаков, думаю, достаточно в руководство для ревностных искателей. Все же сие сказано только с тою целью, чтоб те из вас, кои усердствуют в молитве, знали последний предел молитвы и, мало потрудившись и малаго достигнув, не подумали, что всего достигли, - не ослабли от того в труде, и тем не положили преграды дальнейшим восхождениям по степеням молитвы. Как по большим дорогам ставят столбы, чтоб идущие и едущие знали, сколько прошли и проехали, и сколько еще остается; так в духовной нашей жизни есть своего рода указания, определящие степень совершенства жизни, кои и обозначаются затем, чтоб ревнующие о совершенстве, зная, докуда дошли и сколько остается пройти, не останавливались на полдороге и тем не лишали себя плода трудов, который, может быть, тут и есть, сделай только два или три поворота.

Заключу слово мое усердною молитвою, да дарует вам Господь разум о всем, да все достигнете в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова. Аминь.

29 ноября 1864 г.

Раза три говорил я вам о молитве: и той, когда читают молитвы со вниманием, и той, когда сами возносятся к Богу умом и сердцем, и той, когда непрестанно в горении духа предстоят Богу. Разные степени и роды молитвы Господь указал нам, чтоб всякий, по мере сил своих, мог быть участником в благе молитвенном. Ибо дело молитвы есть великое дело. Оно, как говорил я, есть и свидетельство жизни духовной, и вместе пища ее. Почему и заботиться о совершенстве в ней надобно больше всего.

Как успеть в каком роде молитвы, я отчасти поминал вам. Ныне хочу напомнить, в предостережение, что трудно, да и едва ли возможно успеть в молитве, если в то же время не будем заботиться о других добродетелях.

Если уподобим молитву ароматному составу, а душу сосуду для него; то вразумляемся, что как в дырявом сосуде не удержится аромат, так и в душе, чрез недостаток какой-либо добродетели делающейся не целою, не постоит молитва. Если уподобим молящагося целому составу тела, то следующий найдем урок, - что как безногому, напр., идти нельзя, хоть все прочее в нем здраво, так не возможет приступить к Богу, или дойти до Бога в молитве, не имеющий деятельных добродетелей. Вникните в наставления Апостольские, - и увидите, что молитва у них никогда не стоит одна, а всегда с целым сонмом добродетелей. Вот, апостол Павел снаряжает христианина к духовной брани и облекает его во вся оружия Божия. Смотрите - какие это? Опоясание чресл - истина, броня - правда, обувь - благовестие мира, щит - вера, шлем - упование, меч - глагол Божий (Ефес. 6, 14-17). Вот орудия! И после уже всех их, как в крепость какую, посаждает он своего воина - в молитву, говоря: всякою молитвою и молением молящеся на всяко время духом (18 ст.). И одною конечно молитвою можно одолеть всех врагов, но чтоб сильну быть в молитве, надо преуспеть в вере, уповании, ведении истины, в правде и во всем прочем. В другом месте тот же Апостол, как невесту Христову, брачными украшая душу одеждами, говорит: облецытеся во утробы щедрот, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, прощение обид, любовь, мир, умудрение словом Божиим. И потом, как венец доброты, возлагает на главу - молитву: вразумляюще себе во псалмех и пениих и песнех духовных, во благодати поюще в сердцах ваших Господеви (Код. 3, 12-16). И в других многих местах слова Божия молитва поставляется в неотлучном союзе со всеми добродетелями, как царица их, вслед которой они все устремляются и которая все их влечет вслед себя, или еще лучше, - как благоуханный цвет их. Как цвету, чтоб явиться и привлечь взоры, надо быть предшествуему листьями, стволом с ветвями и корнем; так и молитве, чтоб она, как цвет, расцвела в душе, должны предшествовать и ей сопутствовать добрые духовные расположения и труды, кои в отношении к ней суть: то - как корень, какова вера, то - как ствол с ветвями, какова многодеятельная любовь, то - как листья, каковы все подвиги духовно-телесные. Когда насаждено в душе такое святое древо, тогда на нем, то утром, то вечсром, то в продолжение дня, судя по свойству его, будет свободно распускаться двет молитвы и исполнять благоуханием всю внутреннюю храмину нашу.