Борислав Печников - «Рыцари церкви», кто они?

Жильбер уже сжег до половины третий факел, но и это не помогло. В отчаянии он с кулаками набросился на дверь, но толстенная плита оставалась неколебимой.

И вот, когда он в сотый или, может, тысячный раз обшаривал все вокруг, ему показалось, что один из камней в стене немного поддался его усилиям. Виконт тут же напряг мышцы, но дальше камень продвинулся без малейшего труда. Дверь медленно открылась, и де Соньер, вскрикнув от радости, со всех ног бросился в образовавшийся проход.

Он оказался в узком коридоре с низким потолком и сочившимися сыростью стенами. Виконт прошел по коридору и увидел длинную череду келий, похожих больше на тюремные клетки. Здесь Жильбер остановился в нерешительности и прошептал:

- Где же отец? Как мне позвать его? "Отец"? Но ведь на это слово может отозваться каждый второй узник! - Он в отчаянии схватился за голову, но быстро взял себя в руки и тихо постучал в первую же дверь. Почти тотчас же ему отозвался взволнованный шепот:

- Кто здесь?

- Я ищу Жерара де Соньера.

- Я не знаю, где он. Не знаю даже, кто в соседней камере. Знаю только одно: все здесь тамплиеры.

- Простите, что потревожил вас, - произнес Жильбер, поняв, однако, всю неуместность своей вежливости.

Голос за дверью не отозвался. В голове узника, вероятно, теснились тысячи вопросов, но он сказал только:

- Да поможет вам бог!

Виконт хотел было постучаться к следующему храмовнику, но услыхал гулкие шаги в другом конце коридора. Он быстро огляделся вокруг в поисках убежища. Везде были только голые стены, серые и влажные, без единой ниши. Вдруг Жильбер заметил, что дверь одной из келий приоткрыта. Недолго думая, он проскользнул туда.

В камере было пусто. Де Соньер затушил почти уже догоревший факел и прислушался. Шум становился все явственнее. Шаги приближались, а потом замерли как раз перед кельей, где находился виконт. Жильбер затаил дыхание, судорожно вцепившись в эфес шпаги.

Вошли несколько человек в монашеских рясах и бросили на постель какое-то недвижимое тело. Они не заметили виконта, стоявшего за дверью, открывавшейся вовнутрь. Один из пришельцев, в котором Жильбер узнал своего старого знакомого, королевского стражника Луи де Грие, верного клеврета короля Филиппа IV, откинул с головы капюшон и угрожающе прошептал:

- Мы вернемся ровно через два часа. Советую тебе хорошенько поразмыслить, Лопес. Пытки твои, и еще какие, впереди!

Он злобно ухмыльнулся и вышел вместе с другими стражниками. Ключ провернулся в проржавелом замке кельи.

Человек на нарах хрипло застонал. Когда глаза узника открылись, Жильбер быстро приблизился к нему вплотную и приставил к его горлу кинжал:

- Если ты закричишь, я убью тебя!

Пленник был стариком с белыми трясущимися губами, совершенно седыми растрепанными и сальными волосами и точно такой же бородой, склеенной кровью. Лицо его было измождено бесконечными страданиями от пыток и следами какой-то неизлечимой болезни:

провалившиеся щеки, огромный заостренный нос, мутные глаза в глубоких впадинах глазниц. С величайшим усилием повернув голову, узник долго и пристально смотрел на незнакомца.

- Кто ты? - спросил он наконец еле слышно, хотя в его шепоте Жильбер почувствовал привычку повелевать.

- Это не имеет значения. Я разыскиваю Жерара де Соньера. Известно ли вам, где он?

- Так он тоже здесь? - Тело старика обмякло, он был близок к беспамятству.

- Вы его знаете?

- Это имя знакомо многим... - уклончиво ответил старик тамплиер и задумчиво прошептал:

- Так, значит, мясник де Грие торчит здесь так долго не из-за меня одного...

- Где же мне найти его? В какой он камере? Взгляд старика снова стал пристальным.

- Кто же ты? - подозрительно переспросил он, - уж не королевский ли соглядатай?

- Нет. Я сын де Соньера, - решил открыться Жильбер.

В потухших глазах узника промелькнуло удивление.

- Да, ты действительно похож на него...

- Вы были другом моего отца? Может быть, даже одним из его сподвижников? Старик усмехнулся:

- Я комтур Лопес Рамон, доверенное лицо великого магистра Жака де Моле, только его сподвижником меня можно назвать.

Рамон задумался.

- Что ж, ты, видно, послан ко мне самим богом, чтобы я выдал тебе тайну, которую красавчик король тщетно пытается вырвать у меня вот уже больше месяца.

- Прежде я должен узнать, где мой отец, - голос де Соньера задрожал от нетерпения. Старик нашел в себе силы рассмеяться:

- Глупец! Разве тебе не ведомо, что таких, как Жерар, они содержат не здесь, а в подвале? Меня самого совсем недавно перевели сюда, да и то лишь потому, что я не могу уже не только убежать, но и встать с постели. Когда они придут, чтобы вновь бросить меня в камеру пыток, слава богу, они найдут только мое бездыханное тело. Судьба послала мне тебя в духовники, и я вижу в этом провидение. Скажи, ты веришь, что тамплиеры невиновны перед богом и людьми?

- Мой отец, прецептор Жерар де Соньер, был тамплиером...

Старинный рисунок, изображающий катаров

- Он им и остался... В свое время я сделал немало зла Жерару, а теперь его сын станет моим наследником. Впрочем, это в то же время и месть, тайна может стать и для тебя роковой... Если узнают, что ты владеешь ею, жить тебе недолго.

Жильбер с нетерпением оборвал узника:

- Ваши тайны мне не нужны. Лучше расскажите, как пробраться в подвал к отцу.

- Ты безумец, если надеешься освободить его.

- Это не ваше дело.

- Хорошо, раз ты так настаиваешь. Это недалеко отсюда.

Ты пройдешь дальше по коридору и увидишь окованную дверь. За нею и будет лестница в подземелье. Твой отец гам.

Жильбер сделал резкое движение, но вспомнил, что дверь заперта. Хотя у него были ключи от всех дверей монастыря, открыть ее изнутри он не мог.

Старик погасил злорадную усмешку. Потом он закашлялся и выплюнул на пол несколько сгустков крови:

- Я рассказал тебе все, что ты хотел узнать, теперь ты должен выслушать мою исповедь. Вряд ли у меня хватит сил довести ее до конца.

Узник собрался с мыслями и медленно начал свой рассказ:

- Мое имя Лопес Рамон, я дворянин из Андалузии. Видимо, теперь я один обладаю тайной сокровищ и пергаментов тамплиеров. Ищейкам Филиппа Красивого удалось все же напасть на мой след. Меня схватили и бросили в эту обитель. Вот уже чуть больше месяца, как я здесь, но им не удалось ничего вытянуть из меня. Иначе я откусил бы грешный мой язык.

Глаза старика заблестели. Он с трудом выговаривал слова, делая продолжительные паузы, каждое усилие укорачивало те немногие минуты, которые ему оставалось жить на этой земле. С трудом он приподнялся и положил руку на плечо виконта:

- Ты будешь богат...

- Я и так богат, - усмехнулся Жильбер.

- О, это не то богатство. Ты будешь богаче и могущественнее королей. Поклянись только, что клад тамплиеров не попадет в руки Филиппа и нечестивого папы. Де Соньер нехотя поклялся. Его мало интересовал рассказ старика, и в глубине души он не верил ни одному слову собеседника, считая его выжившим из ума. Гораздо больше виконта занимали мысли об отце. Он с нетерпением ждал, когда де Грие и стражники в монашеском одеянии вернутся за старым храмовником.