Оскар Бернхардт - В Свете Истины. Послание Грааля. Том II

Именно религиозные авторитеты и тогдашние ученые, страдавшие догматической узостью и бессильным самомнением, оказались не в состоянии познать Истину и признать Сына Божьего. Побуждаемые страхом и завистью, они отгородились от Него, ненавидя и преследуя Его Самого и Его приверженцев. Прочие же люди вели себя иначе, в меньшей мере отгораживаясь от Познания и быстрее ощущая Истинность Слова.

С одной стороны, нынешние руководители христианских религиозных общин особенно подчеркивают громадное значение Страстей Сына Божьего. С другой стороны, сами они ничему не научились и не извлекли из случившегося ни малейшей пользы. Именно нынешние руководители общин, непосредственно опирающихся на Учение Христа, а вместе с ними и руководители модернистских течений и сегодня вновь попытались бы «обезвредить» всякого, кто мог бы подвергнуть опасности их поучения и толкования, призвав на помощь Непритворную Истину и указав на зияющие провалы и шатающиеся мостики через пропасть. Страх и уязвленное самолюбие породили бы ненависть и преследования — одним словом, все повторилось бы сначала.

Они оказались бы слишком мелочными, чтобы спокойно смириться с тем, что их знаний оказалось недостаточно, дабы, уразумев Истину во Всей Ее Полноте, заполнить пробелы и расчистить людям Путь к облегчению понимания и полноте постижения.

И все-таки человечество может добиться Восхождения лишь через полное постижение, но ни в коем случае не слепой, невежественной верой!

Один из таких пробелов, возникших на основе ложного предания, связан с понятием «Сына Человеческого». Нынешние люди ухватились за это нездоровое понятие подобно фарисеям, не пожелавшим раскрыться навстречу Явленной через Сына Божьего Истине, Противопоставившей Себя их закоснелым учениям и традициям. Христос всегда говорил о Себе как о Сыне Божьем. Он проявил бы чуждую Ему нелогичность, если бы стал именовать Себя еще и Сыном Человеческим. С величайшим тщанием и ловкостью лучшие умы исхитряются во всевозможных направлениях, пытаясь рассеять свои собственные сомнения и разобраться в очевидном всякому спокойно мыслящему человеку противоречии между понятиями Сына Божьего и Сына Человеческого. И все же никакие потуги не дают основания утверждать, что удалось добиться соединения этих понятий. Самое благомыслящее из всех толкований всегда сводилось к утверждению о Двух Природах, Пребывающих рядом Друг с Другом, но так никогда и не Слившихся воедино.

И это целиком и полностью заложено в природе вещей. Сын Божий не мог стать Сыном Человеческим, хотя Ему и надлежало родиться от человеческой плоти, дабы обрести способность странствовать по Земле.

Всякому христианину известно, что Сын Божий явился с Духовной, а не с какой-либо иной Миссией и что все Его Слова имели в виду Царство Духа, так что и понимать Их надлежало в духовном плане. А стало быть, и Его многократные упоминания о Сыне Человеческом изначально не дозволено понимать иначе! Здесь нет ни малейшего повода для каких бы то ни было иных допущений. В духовном плане, однако же, Христос всегда пребывал никем иным, как Сыном Божьим!

А стало быть, говоря о Сыне Человеческом, Он просто не мог иметь в виду Самого Себя. Во всем этом кроется Нечто Гораздо Более Грандиозное, чем то, что отражается в нынешних толкованиях христианских религий. Вопиющее противоречие должно было бы давным-давно пробудить к самым серьезным размышлениям, если бы догматическая ограниченность не затемнила всю проблему. Вместо того, чтобы заняться серьезнейшей проверкой, абсолютно необходимой, когда дело касается вопросов столь основополагающего значения, люди судорожно ухватились за букву предания, надев на себя таким образом сузившие их горизонт шоры.

Естественным следствием этого явилась неспособность таких толкователей и учителей понять должным образом хотя бы Творение своего Бога, в Котором они сами пребывают. Но ведь без этого нет ни малейшей надежды на то, чтобы приблизиться к Самому Творцу — Исходной Точке Деяния.

Христос в первую очередь учил полной естественности, означающей умение приспособиться к Законам Природы, то есть Творения. Приспособиться же к Ним может лишь тот, кто знает Законы Природы. Законы Эти, в свою очередь, несут в Себе Волю Творца, а тем самым могут указать Путь, Ведущий к Познанию Его Самого.

Познавшему Законы Природы открылось, однако же, и то, с какой непреклонностью вытекают Они друг из друга. А посему он знает, что Действие Этих Законов всегда с Неизменной Последовательностью нацелено вперед, и такова же Воля Творца, Бога Отца.

Всякое отклонение означало бы изменение Божественной Воли, изменение же указывало бы на несовершенство. Так как, однако же, Первоисточник Всякого Бытия, Бог Отец, Всеедин и Всесовершенен, то в Механизме Законов Природы, то есть Законов Развития, немыслимо даже самомалейшее отклонение. Такую возможность необходимо исключить наперед. Из этого вытекает, что богословие и естествознание должны быть едиными во всех отношениях, проявляя при этом не знающую пробелов ясность и последовательность, если только им надлежит явить миру Истину.

Нельзя отрицать, что знания, которыми обладают нынешние естественные науки, пока что представляют собой ничтожно малую долю Совокупного Творения. И это естественно, ибо они занимаются исключительно грубой вещественностью в силу того, что рассудок в нынешнем смысле этого слова в состоянии подступиться лишь к тому, что привязано к пространству-времени. Единственная, но непростительная ошибка приверженцев этих наук состоит в том, что они пытаются подвергать осмеянию и отрицать как несуществующее все то, что лежит за пределами их постижения. Это не касается лишь немногих незаурядных и прозорливых ученых, которым претит невежество, прикрывающееся самомнением.

Богословие, разумеется, далеко выходит за эти рамки. Тем не менее, и оно опирается на Законы Природы, Свободные от привязанности к пространству-времени, Исходящие от Первоисточника, непрестанно и неизменно Пронизывающие все доступное земному взору.

По этой причине и религиозные учения не имеют права ни на пробелы, ни на противоречия, если только им надлежит по-настоящему соответствовать Истине, то есть Законам Природы или Божественной Воле — иначе говоря, если только мы хотим, чтобы в них пребывала Истина. Ведущие за собой и исполненные ответственности учения не вправе позволить себе расхлябанности, характерной для слепой веры!

А посему ошибочное понятие о Сыне Человеческом легло тяжким бременем на приверженцев Истинного Учения Христа, так как они не только спокойно принимают ошибочное предание, но и влачат его за собой. Этому, к сожалению, не мешает противоположное ощущение, возникающее время от времени у многих людей подобно негромкому предостережению.