Чарльз Макинтош - Толкования на Пятикнижие

Принято думать, что врождённые хорошие качества и способности человека, будучи правильно направлены, приводят его к Богу. Но Священное Писание учит нас, что Каин и Авель родились не в раю, а вне рая, были сыновьями не Адама безгрешного, но Адама падшего. Они вошли в мир, уже будучи причастными греховной природы своего отца; и каким бы путём эта им присущая природа не проявлялась, она всегда носила на себе плотской, греховный характер. "Рождённое от плоти" не только являет свой плотской отпечаток, но рождённое от плоти есть плоть; а "рождённое от Духа" не только духовно, но есть дух (Иоан. 3,6).

Никакое время не было столь благоприятно для проявления самых разнообразных качеств, способностей, потребностей и стремлений человека, как время Каина и Авеля. Имел человек по природе своей в руках своих средство для восстановления утраченной им безгрешности и для возвращения в рай, теперь ему представлялся случай доказать это на деле. Но Каин и Авель были погибшие грешники, были "плоть"; они были виновны пред Богом, потому что Адам, лишившись своего безгрешного состояния, никогда к нему более не возвратился. Адам - только падший родоначальник падшего рода человеческого: "Непослушанием одного многие сделались грешными" (Рим. 5,19). Сам лично Адам сделался порочным прародителем греховного человечества, развращённого и падшего, мёртвым стволом всех ветвей духовно и нравственно мёртвого человечества.

Правда, сам Адам, как мы уже видели выше, подвергся действию благодати и высказал живую веру в обетованного Спасителя; но вера его не была присуща его природе. Не мог он также передавать её другим, так как вера в нем не была наследственна; в нем самом она являлась плодом Божественной любви, вселилась в его душу могуществом Божиим. Путём наследственности Адам мог передать лишь то, что составляло его природу, и ничего более. И потому в силу естественного закона сын Адама как сын грешного человека не мог не быть грешным. Каков родивший, таковы и рождённые от него (ср. 1 Иоан. 5,1). -"Как перстный, таковы и перстные" (1 Кор. 15,48).

Ничто так не важно в данном случае, как ясное понимание так называемого "закона наследственности". Читая 12-21 стихи 5-й главы Послания к римлянам, на которых впрочем сегодня я не буду останавливаться, читатель увидит, что Священное Писание ведёт происхождение рода человеческого от двух родоначальников. То же самое мы находим в 1 Кор. 15, в 44-м и последующих стихах. Первый человек (Адам) воплощает собою грех, непослушание и смерть; второй Человек (Господь с неба) является олицетворением праведности, послушания и жизни. Наследники природы первого, мы, в то же время наследуем и природу второго Человека. Конечно, каждая из этих природ в каждом отдельном случае проявит свои особенные энергии, которые в каждом отдельном обладателе её проявят свои особенные силы. Все же есть несомненно обладание настоящей, отвлечённой, решительной природой.

Теперь, так как способ, которым мы получаем природу от первого человека, есть рождение, то способ, которым мы получаем природу от второго Человека, есть новое рождение. Будучи рождёнными, мы воспринимаем природу первого; а будучи рождёнными вновь, мы принимаем природу второго. Новорождённый младенец, хотя и неспособен ещё совершить акт непослушания, соделавший Адама навеки существом грешным, уже причастен природе Адама; таково же также новорождённое чадо Божие - новая возрождённая душа, хотя и не принимавшая никакого участия в совершении "Человеком, Христом Иисусом", дела полного послушания Богу, тем не менее ей уже присуща природа второго Человека. Это правда, что с прежней природой связан грех, а с новой природой соединена праведность - в первом случае грех человека, а во втором случае праведность Божия; однако все же есть уверенное соучастие в естественной природе, какие бы ни были дополнения к ней. Дитя Адама принимает участие в человеческой природе и в том, что таковой присуще. Дитя Божие принимает участие в божественной природе и в том, что ей присуще. Первая природа согласуется с "хотением плоти", (Иоан. 1,13), вторая согласуется с хотением Бога, как святой Иаков Святым Духом учит нас: "Восхотев, родил Он нас словом истины" (Иак. 1,18).

Из всего изложенного следует, что по природе и обстоятельствам, среди которых Авель жил, он ничем не отличался от брата своего Каина; в этом отношении, "нет различия" (Рим. 3,22). И однако резкое различие существовало между ними, и оно всецело обнаружилось в их жертвоприношениях; это обстоятельство делает предлагаемый здесь Богом урок доступным пониманию всякого грешника, проникнутого сознанием греха, пониманию всякого человека, дающего себе отчёт в том, что он не только причастен к унаследованной им порочной природе первого человека, но что и сам по себе он погибший грешник. История Авеля доказывает нам, что грешник не может приблизиться к Богу чем-либо, присущим его человеческой природе или связанным с этой природой; что ему приходится вне самого себя, в личности и подвиге Другого, искать истинное и вечное основание его отношений к Богу праведному, святому, единому, истинному. Мысль эта особенно ясно выражена в 11 главе Послания к Евреям: "Верою Авель принёс Богу жертву лучшую, нежели Каин; ею получил свидетельство, что он праведен, как засвидетельствовал Бог о дарах его; ею он и по смерти говорит ещё." Дело не в Авеле, а в его жертве, не в личности жертвоприносителя, а в жертве самой; именно в различии принесённых жертв и заключается громадная разница между Каином и Авелем. Этим-то и определяется различное положение грешника пред лицом Божиим.

Посмотрите же, какие это были жертвы: "Спустя несколько времени Каин принёс от плодов земли дар Господу. Авель также принёс от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его; а на Каина и на дар его не призрел" (Быт. 4,3-5). Каин принёс Иегове плоды земли, запечатлённой проклятием Божиим, и это приношение его не сопровождалось пролитием крови, снимающим проклятие; он не верил, а потому и принёс жертву бескровную. Если б они имели веру, даже и в эти первые дни истории падшего человечества божественный дар этот открыл бы ему великую истину, что "без пролития крови не бывает прощения" (Евр. 9,22). Возмездие за грех - смерть; Каин был грешник и как грешника смерть отделяла его от Бога. Но, принося Богу жертву, Каин не принял этого в расчёт; он не принёс Богу в жертву жизни, дабы удовлетворить требованиям Божественной святости и предстать пред Богом так, как это повелел грешнику Господь. Не считаясь с фактом, что грех человека навлёк на землю проклятие, он обращался с Богом, как с себе подобным, допуская мысль, что святой Бог может принять в дар плоды, носящие на себе следы греха произведшей их проклятой земли. Вот о чем свидетельствует принесённая Каином "бескровная жертва". Показывает она ещё, что он выказал полное незнание в отношении Божественных требований, в отношении его собственного характера и состояния, как потерянного и виновного грешника и в отношении нового положения, на котором он приносил в жертву плоды. Без сомнения, рассудок мог бы сказать: "Что может человек принести в жертву Богу более приятное, чем дар, приобретённый им в поте лица и трудами рук его?" Таков действительно голос разума и даже религиозного понимания человека; но Бог смотрит на это иначе; вера же спешит сообразоваться с мыслями Божиими. Бог учит, а вера верит, что должна быть принесена в жертву жизнь, иначе не может быть приближения к Богу.