Н Воейков - Церковь, Русь, и Рим

Николай I принял сторону Игнатия и, опираясь на вышеупомянутые ''Декреталии", заявил о своем праве решать все дела Вселенской Церкви. В 860 г. он отправил в Константинополь двух легатов: епископов Родоальда и Захарию с письмами императору и патриарху, в которых папа просил "вернуть" Римской Церкви следующие территории, принадлежавшие Константинополю: Эпир, Иллирию, Македонию, Фессалию, Ахайю, Дакию, Мидию, Дарданию, епархии Калабрии и Апилии и митрополита Сиракузского со всей Сицилией. В своем письме императору папа намекал на то, что от возврата ему этих территорий будет зависеть признание Фотиева сана. Взглянув на карту империи IX в., поражаешься смелости папы, потребовавшего себе добрую часть греческого патриархата.

В мае 861 г., в Константинополе состоялся Собор из 318 епископов, с участием папских легатов и в присутствии Михаила III. Согласно свидетельству историка Зонары, на нем была сделана неудачная попытка еретиков-иконоборцев добиться уступок. Игнатий, рассчитывавший на поддержку Рима, занял вызывающую позицию, но 72 человека указали, что его патриарший сан достался ему по определению светской власти, т.е. императрицы Феодоры, и низложение его было всеми подтверждено, причем легаты подписались под этим решением. Папа, к которому "акрибийцы" направили апелляцию на Собор, разгневался на своих легатов и в 862 г. направил всем патриархам Востока окружное послание, в первый раз требуя от них признания главенства Римской кафедры, опираясь на слова Христа an. Петру: "Ты — Петр, и на сем камне..." и не соглашаясь признать сан Фотия, пока дело не будет представлено на суд Римской кафедре. Не дожидаясь ответа на это своеобразное послание, папа созвал свой Собор в Риме в 863 г. и, осудив Константинопольский Собор 861 г., осудил и Фотия, которого предал анафеме.

Возмущенный столь произвольными действиями папы, император написал ему в 864 г. довольно резкое послание, протестуя против незаконных его требований: "Все твои разглагольствования о преимуществах римского престола — пустая болтовня, — писал он. — Ты бы должен был за честь принять приглашение, подать свой голос к умиротворению константинопольских смут, а не, по грубой ошибке, считать себя судьей дел церковных... Фотий признан прочими восточными патриархами и потому не может быть назван пастырем незаконным". Папа поручил своему советнику Анастасию Библиотекарю — главному врагу Византии и Фотия, составить ответ императору, в котором повторялось, что преимущества Рима даны не каким-нибудь Собором, а Самим Спасителем. В отношении же патриарха, ко всеобщему удивлению, тон послания был мягче: папа предлагал Фотию и Игнатию приехать самим в Рим, чтобы он мог разобрать их дело.

По мнению католического историка о. Жюжи, смягчение это было вызвано так называемым "болгарским вопросом". Дело в том, что болгары получили христианство от греков, которые послали к ним своих священников, и их князь Борис (Михаил) в 863 г. был крещен при Фотии. Болгария в то время представляла собой крупное государство, в которое частично входил и знаменитый Иллирикум, на который давно претендовал Рим. Обращение в православную веру Бориса и болгар явилось главным образом заслугой энергичного Фотия, что способствовало укреплению его авторитета в глазах папы, завидовавшего Византии за то, что в ее юрисдикции попали новые, столь крупные владения. Патриарх и Игнатий, разумеется, в Рим не поехали.

Тем временем, Борис, будучи нрава честолюбивого, стал просить у императора царский титул, а у патриарха — независимую от Константинополя иерархию, так как, к сожалению, Борису, императорскому крестнику, были посланы только священники. Не получив просимого и будучи подстрекаем интригами латинян, Борис решил резко порвать с Византией, и в августе 866 г. его послы одновременно появляются в Риме и у немецкого императора Людвига II в Регенсбурге, прося послать в Болгарию латинских епископов и священников. Просьба Бориса была принята в Риме с величайшей готовностью: она зародила надежды хотя бы на частичный возврат папе древнего Иллирикума, которого требовал Николай I в своем послании к Михаилу III в 860 г. (M.Jugie. "Schisme Byzantin", p. 110).

Это ясно определяет самую суть притязаний Николая I, столь удививших императора и патриархов Вселенской Церкви: в Риме обрадовались вовсе не присоединению к Православной Церкви целого народа, а возможности наложить руку на территории, принадлежавшие Константинопольской кафедре... Тут, по свидетельству о. Жюжи, Рим проявил даже недобросовестность: Анастасий Библиотекарь стал утверждать, вопреки очевидности, что болгары приняли веру вовсе не от греков, а от некоего римского священника Павла, а следовательно, папа имел моральное право на Болгарию. Папа немедленно выслал туда священников во главе с епископами Формозой Портуенским и Павлом Популонским. (В 891 г. Формоза добился папства неблаговидными интригами, вследствие чего его преемник Стефан VI, вырыв из могилы его полуразложившийся труп, устроил над ним посмертный суд, а затем приказал бросить его в реку Тибр.)

Ввиду того что просьба Бориса неожиданно давала перевес Риму, считая, что с греками не было нужды церемониться, папа отправил в Константинополь очень резкое послание, составленное Анастасием Библиотекарем, призывая императора уничтожить свое последнее письмо и подчиниться Риму, угрожая ему, в противном случае, предать суду самого его и всех "ответственных лиц" от имени западных епископов. По адресу же Фотия, вновь с Игнатием вызывавшегося в Рим, значились также ругательства, как гадюка, хам и т.д. (Е. Amann. "L'Eglise Carolingienne", p. 480).

Римские миссионеры, прибывшие в Болгарию, принялись там отменять все установленные грекам и церковные обряды, заменяя их латинскими. По их требованию, греческие священники были грубо выгнаны из страны. Все храмы, ими освященные, переосвящались заново, а над крещеными заново совершалось таинство миропомазания. Бенедиктинский ученый о. Мерсенье отмечает, что латинизация Болгарии проводилась по приказу папы, который считал, что "повсюду, где церковные порядки отличаются от римских, — они предосудительны" (.P.Dumont, Mercenier, Lialine. "Qu'est-ce que l`Orthodoxie?", p. 62).

Этот же ученый замечает, что антигреческое усердие Формозы до того понравилось Борису, что он даже начал просить папу назначить его архиепископом болгарским, чего втайне добивался и сам Формоза.

Греческие священники, изгнанные Формозой, воочию убедились в том, что латиняне начали насаждать среди болгар неслыханные новшества, например: безбрачие священников (вопреки канонам I Вселенского Собора и Апостольским Правилам), разрешение в посты употреблять молочную пищу и яйца; установление поста в субботние дни и, наконец, самое вопиющее — распространение еретического учения об исхождении Св. Духа не от Отца только, но и от Сына, прибавляя к восьмому члену Символа Веры — Никейско-Константинопольскому — "филиокве" ("и от Сына"). Как известно, православное учение, принятое Вселенской Церковью, основывает догмат об исхождении Св. Духа на словах Христа: "Пошлю вам Утешителя, Иже от Отца исходит", что и послужило основой составления восьмого члена "Верую", менять который является ересью.