И. Сурский - Отец Иоанн Кронштадтский

И он поворачивался к народу и говорил громко: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое; пийте от нея вси», — с глубокою верой восклицает отец Иоанн. Произнося эти слова, он не раз прикасается перстом к Чаше, как бы даже с силой ударяет по ней. Снова подчеркнуты слова «за выи за многия изливаемая». По собственному свидетельству отца Иоанна, священный трепет пробегает по всем членам, по всему существу, когда сердечным ухом слушаешь эти слова. И этот трепет отражается в его голосе, в силе, с какой он произносит это «за вы».Так и слышится в эти минуты в голосе Батюшки: «За нас пролита Кровь, за вас, за тех самых, что вот стоите здесь в данную минуту, а не за тех только, что стояли у Креста. Она пролита не за отвлеченное какое-то человечество, а за живых людей, за каждого бедняка, убогого, богатого, знатного, мужчину и женщину. Твоя грудь едва прикрыта рубищем, и за тебя пролита Кровь. Ты забыл и отверг Бога, и за тебя пролита эта Святейшая Кровь. За ваши грехи, стоящие здесь, страдал Христос!» «Здесь бездна любви, — говорил он, — любви Божества к роду человеческому. Есть о чем подумать каждому, беспристрастно углубляющемуся в судьбы Божии касательно рода человеческого».

«Когда произношу слова: Твоя от Твоих, — пишет он, — то представляю торжественность и величие данной минуты, когда архиерей или священник, стоя лицом к лицу с вечною, совершенною, неизменною правдою Отца Небесного, карающего грех, — приносит от лица всех и за всех единую безмерную, всеправедную, умилостивительную Жертву Христа Сына Божия, единую могущую преклонить на милость Бога Отца, искупить весь мир от праведного проклятия и исходатайствовать всем верующим прощение грехов и благословение, а усопшим в вере и надежде воскресения и жизни вечной — оставление согрешений и покой со святыми, — Жертву, которою оправдались все святые, Богу угодившие от века, и в благодарение за коих она также приносится» 57.

Вот он держит в руках святой дискос и, касаясь губами его краев, молится.

Ощущается веяние Духа Святого, чувствуется, что отец Иоанн слышит приближение благодати и ждет ее и зовет.

Это третий самый великий момент Литургии отца Иоанна, здесь торжество и победа. Отец Иоанн мысленно видит Господа на Голгофе, но в славе Воскресшего Победителя. Он умирает за нас, за наше воскресение, и оружие проходит в душу; зарождает скорбь за грехи человечества, которые возвели на Крест Господа, и радость о Жертве Его. Пастырь в эти минуты сам восходил на Голгофу за Господом, и скорбь переходит в радость Воскресения. Борьба слез и радостного восторга, постепенная победа торжественной радости над скорбью — это есть то самое великое и страшное, что делает службу отца Иоанна необычайной. Отец Иоанн начинает молитву пресуществления: «Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолам Твоим низпославый, Того, Благий, не отыми от нас».

В первый раз он произносит эти слова торжественно и победно, но более или менее спокойно.

Второй раз голос приподнимается, дрожит. В нем усиливается оттенок радости. Мы слышим, что он уже знает все, уверен в том, что сейчас совершится чудо, слышит приближающийся Свет невечерний и с радостью всматривается вперед, готовый сказать: «Осанна, грядет Господь, встречайте».

Третий раз читает отец Иоанн: «Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа...» Его глаза, широко открытые, видят, кажется, Самого Господа, идущего заклатися и датися в снедь верным 58 . Он чувствует присутствие Христа всем существом. «Здесь Он, здесь», — кажется, шепчут его губы. И это «здесь» ясно читается в его глазах.

Всех присутствующих охватывает благоговейный трепет.

Взгляните кругом — священники сослужащие бледные, взволнованные: они были свидетелями чуда...

Вот приобщается отец Иоанн Тела и Крови Христовых. Лицо его изменилось. Нет более на нем и следа той утомленности и какой-то скорби или грусти, какие можно видеть, когда он только что входил сегодня утром в храм. Необыкновенная духовная радость, необыкновенный мир и небесный покой, необыкновенная сила и мощь отображались теперь в каждой черте его лица. Его лицо как бы светилось, как бы издавало сияние. Отец Иоанн готов снова трудиться без всякой устали с утра до самой поздней ночи, он запасся теперь силами на все предстоящие ему дневные труды и заботы. Лица, близкие к нему, говорили, что такая перемена бывает с ним каждый раз, когда он приступает к Святым Тайнам. Он сам говорил, что только в Святых Тайнах почерпает он силы для несения труда, который, несомненно, превышает всякие человеческие силы. И этим же ежедневным Причастием он объяснял любовь к нему народа.

Отец Иоанн пишет:

«Во время Литургии, когда я совершаю ее, я, по преложении Святых Даров в Пречистое Тело и Кровь, держу иногда в руках святой дискос с Агнцем и Чашу с Пречистою Кровию и молюсь Господу за себя и за всех, держу поочередно дискос и Чашу, как блудница держалась за ноги Господа Иисуса Христа 59, плачу о грехах своих и молю Его о прощении. Дивно, как Господь приблизился к нам в Святых Тайнах, как снизошел к нашему оскверненному и растленному естеству, Самого Себя дав нам в пищу и питие» 60.

«Когда причащаюсь Святых Таин, по прочтении положенных молитв: Верую, Господи, и исповедую... и Вечери Твоея тайныя... и прочее, тогда говорю тайно: Господь во мне лично, Бог и Человек, ипостасно, существенно, непреложно, очистительно, освятительно, победотворно, обновительно, обожительно, чудотворительно(что я и ощущаю в себе)» 61.

Один из почитателей отца Иоанна повествует следующее:

«Я был в Кронштадте по делу в 1895 году. Я много испытал; растерял веру, озлобился. Ни в храме, ни в молитве искать примирение мне и в голову не приходило. В кронштадтский собор я зашел просто от нечего делать. Меня пропустили вперед, благо народу было немного. С первых же слов меня покорила живая вера в пастыре. “Христос посреде нас”, — воскликнул он, и я почувствовал, что Христос пришел, что мне Его именно нужно, Его близости недоставало для спасения в этой сутолоке жизни. “Со страхом Божиим приступите...” “Со страхом...” Да, стало страшно, а нужно приступить... Нужно. Там жизнь... Я было двинулся к Чаше почти инстинктивно, но вспомнил, что нужно “говеть”, готовиться, что я не приступал к Чаше десятки лет. Я отступил назад и заплакал. После обедни отец Иоанн сам подошел ко мне с вопросом: “Ты несчастен, тебе больно...” А через два дня я уехал верующим, счастливым, освященным Святыми Тайнами. Пойдите туда. Там всякий уверует и возродится».

Когда отец Иоанн служил обедню, то молитвенное напряжение его было столь велико, что он обливался потом, подобно тому как Христос во время молитвы в Гефсиманском саду 62.