Александр Вознесенский - Святитель Николай Чудотворец житие, перенесение мощей, чудеса, слава в России

Но лучше всего голос народа о святом угоднике Божием высказался в строках следующего духовного стиха калик перехожих, этих типичнейших носителей идеалов русского народа.

«Тому святый Николае на всяк час помогав...». Кто же из людей не нуждается постоянно в высшей помощи? Есть ли такой счастливец? Спасает ли нас от опасностей, болезни и несчастий здоровье или сила, знатность или богатство?! Поэтому к святому Чудотворцу, после Господа и Пречистой Матери, больше всего прибегали все на Руси, и после Господских и Богородичных — не было у русского народа других более торжественных праздников, чем дни святителя Николая.

Особенное церковное торжество этого праздника всегда сопровождалось и широким домашним и общественным весельем, тем более, что очень часто он был праздником и приходским — престольным, и семейным — именинным. Часто же он был и обетным и праздновался в другое время, осенью или зимою, когда народ или какое-либо частное лицо, благодарное милостивому Чудотворцу за какое-либо его благодеяние, по вере в его непрестанное ходатайство за людей пред Богом, давали обещание особенно почтить его хвалой и благодарностью во время всеобщего досуга.

Уже по тому можно судить, что значили для русского народа дни памяти Чудотворца, что у него в самой глубокой древности создались целые обычаи празднования Чудотворцу, называемого «Никольщиной», и что это празднование вошло в массу поговорок и в стихи былин.

Обыкновенно к такому празднику все начинали готовиться задолго, задолго начинали приготовлять к нему и деньги, и излишки в хозяйстве, чтобы почтить Николу Чудотворца с истинно русской широтой души, чтобы, по твердо сложившемуся обычаю, принести щедрый дар и святителю в храм к его образу, и уделить в честь его часть меньшей, нищей братии, и дома и на людях встретить праздник с соответствующими величию дня достатком и обилием. «В Николин день во всяком доме пиво»... «Красна Никольщина пивом да пирогами», — гласят поговорки об этой стороне праздника. В самый праздник, кроме торжественного богослужения в храме с молебном и акафистом святителю, очень многие считали своим долгом также прославить Чудотворца у себя на дому. Во многих местах бывал крестный ход с иконой святителя; где этот праздник престольный, там духовенство посещало все дома прихода со славой святителю, а в старину — по некоторым причинам можно думать — оно всегда и везде это делало. Кроме того, существовал народный обычай ходить мальчикам 6 декабря по домам и славить святого Николу пением особых стихов в честь его, как на Рождество. Вот один из таких стихов:

Переходя затем совершенно в дома, празднование Никольщины велось так широко, как, может быть, ни один праздник. Лучшую черту этого празднования народ прекрасно выразил в поговорке, что «на Никольщину и друга зови, и недруга зови: все друзья будут».

Ко дню праздника делалась складчина от всех домохозяев деньгами или припасами, и из собранного таким путем часть уделялась церкви и причту, часть меньшей братии, нищим, а на остальную часть устраивалось народное торжество в честь святителя.

Несомненно, видоизменение такового чествования Чудотворца представлял собой народный обычай молебствия с Николькою свечой в одном селе Черниговской губернии, описываемый высокопреосвященным Филаретом. Жители этого села имели у себя общественную икону святителя Николая. Она хранилась у одного избранного всем обществом сельчанина, называемого шапором (казначеем). За неделю до праздника Чудотворцу этот шапор ходил по всем домам села и собирал зерновой хлеб на свечу святителю. Хлеб потом он продавал, вместо того покупал мед, варил его, также продавал и на вырученные деньги приобретал уже свечу святителю перед его образом. Затем во время самого праздника общественная икона Покровителя-чудотворца носилась из дома в дом с молебствием причта и с совершением чина панагии.

Еще ближе стоят к древней Никольщине-братчине существовавшие в прошлом в разных местах юго-западной Руси братчины во имя святителя Николая. Братчина — это и целое братство приходское, объединенное именем одного избранного им святителя, и празднество ежегодное этого братства в честь святителя и в то же время в ознаменование новой годовщины своего существования. Несомненно, начало свое братчины вели с глубокой древности. С течением времени они приняли только более стройный и более церковный характер, чему способствовала в особенности бурная религиозная жизнь западного края в многовековой борьбе православия с католицизмом. Если принять во внимание то церковно-религиозное значение, те задачи, цели и стремления этих братств, какие они имели, отстаивая интересы православного народа, Православной Церкви, то будет ясно отсюда, как высоко было благоговение и уважение народа русского к святителю Мирликийскому, когда он его избирал в покровители таких братств.

Прекрасным примером такой братчины была, например, Никольская братчина при Витебской Ильинской церкви. Она имела одну общую святыню — образ святителя Николая, — и образ пребывал в течение года у очередного братчика. Этот очередной братчик стоял во главе братчины, и на обязанности его лежало, кроме хранения иконы святителя, наблюдение за тем, чтобы пред ней всегда горела неугасимая лампадка, ведение всех дел братства, сбор пожертвований, устройство праздника братчины и т.п. Собственно братчиной, однако, называлось празднование братством дней памяти святителя (6 декабря или 9 мая). Празднование это начиналось с вечера 5 и оканчивалось вечером 7 декабря в таком порядке. В 4 часа 5 декабря все братчики с приходским причтом по пригласительным билетам собирались в дом к очередному братчику, где был молебен святителю перед образом его, после чего икона выносилась в церковь с пением тропаря Чудотворцу и в сопровождении братчиков с зажженными свечами. Прослушав здесь малую вечерню по чину, все, оставив образ святителя в церкви, расходились по домам до следующего дня. Утром в 4 часа 6 декабря снова все те же собирались в церковь, где совершалось торжественное всенощное бдение, причем к этому всенощному бдению каждый приносил обещанную ранее жертву свечами или деньгами и вручал ее очередному братчику. К этому празднеству перед братской иконой святителя заранее устраивался особый в виде буквы «П» трехсторонний постав для свечей, и очередной братчик, принимая свечи, тотчас же зажигал их перед образом. После обедни братский образ святителя в сопровождении братчиков снова переносился в дом очередного братчика, где всем от него предлагалось легкое угощение. В тот же день в 4 часа вечера снова собирались все братчики к великой вечерне и после нее слушали акафист святителю. При этом опять зажигались перед образом Угодника все пожертвованные свечи и потом уже передавались старосте. В шесть часов очередной братчик устраивал на свой счет всеобщий братский обед, совершавшийся с такими обрядами. На убранном столе ставилась братская икона святителя с горящей пред ней свечой и тарелочкой для пожертвований. Каждый входящий клал перед образом три поклона и жертвовал на тарелку что может, присутствовавшие же при его входе вставали и пели величание святителю Николаю; потом вошедший раскланивался со всеми и садился; ему непременно подавали вместо чая подогретое пиво — всегдашний обычай праздника, заставлявший вспоминать «пива ячныя» братчины-Никольщины мужиков новгородских. Когда все собирались, начинался обед. После третьего блюда хозяин просил общего внимания; все на минуту вставали, пели величание святителю, снова садились и молча слушали. Тогда на середину собрания выходил дьячок или кто-либо из грамотных братчиков и выкликал по списку всех братчиков, записавшихся в прошлом году, с обозначением обещанных жертв каждого; очередной братчик при этом о каждом говорил, внес он или нет обещанное; не внесший сам объяснял причину этого и тут же вносил или назначал срок взноса. Затем происходил выбор нового очередного братчика. Вставал священник или староста, за его отсутствием, или, наконец, сам очередной старый и благодарил братчиков за усердие к храму и вместе спрашивал, кто желает иметь икону у себя на будущий год. Желающий объявлял и записывал, записывались и все желающие быть братчиками на следующий год с указанием новых пожертвований. После того все снова вставали и пели величание святителю, продолжали обед и после него расходились по домам. 7 декабря опять собирались к литургии, совершавшейся за здравие братчика, а после вечерни причт и братчики сходились в дом старого очередного; здесь совершался молебен перед иконою святителя, которая затем переносилась уже в дом нового очередного. На этом празднество заканчивалось. В течение этого времени всегда много собиралось приношений с членов братства. Так как все это шло на нужды церкви, то братчина являлась сильным подспорьем приходского церковного храма.