Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

В 1953 году умер Сталин. Горе советского народа было неописуемым! Конечно, — не поголовно. Многие в душе радовались. Но в целом, без всякого преувеличения, «для «совков», не знавших «Зоны», это было именно всеобщее, искреннее горе. К нему свой взволнованный, благоговейный голос присоединила и «патриархия», и день похорон Сталина 9 марта 1953 г. перед панихидой (каковую нельзя, по канонам, служить по человеку умершему в сознательном отрицании Бога) в Богоявленском (Елоховском) соборе в Москве «патриарх» Алексий (Симанский) произнёс речь в которой сказал «Упразднилась сила великая, нравственная (!?), общественная; сила в которой народ наш ощущал собственную силу,... которой он утешался (!) в течение многих лет». Не говоря уж о том, что это — плагиат, ибо почти списано с речи Аксакова на смерть митрополита Филарета (Дроздова), это ещё и образец безпримерной лживости (Алексий более многих других знал о страшных злодействах Сталина в отношении и народа, и Церкви, и сам их прежде всего боялся!). И тем не менее говорил: «... Его славные деяния будут жить в веках... И нашему возлюбленному Иосифу Виссарионовичу мы молитвенно с глубокой горячей любовью возглашаем вечную память». Если это сравнить с лаконичным формальным соболезнованием Правительству по случаю смерти его председателя Ленина, которое было сделано Патриархом Тихоном, то станет хорошо видна разница между угодническим служением большевицкому режиму и простой лояльностью гражданской власти.

Дальше-больше. В начале 1960-х годов Н. С. Хрущёв, разоблачивший «культ личности» Сталина (демократ!) развернул новые гонения на Церковь. Было закрыто вновь 10 тысяч храмов и несколько монастырей (на Украине, в том числе Киево-Печерская Лавра), несколько духовных семинарий. Верующих, пытавшихся отстаивать свои храмы, мытарили, арестовывали с милицией, грозили тюрьмой, активных священников лишали службы, взрывали и разрушали старинные церкви и соборы. Правда теперь уже за веру не расстреливали и не отправляли массами в лагеря смерти, но придумали новое — наиболее деятельных и говорливых верующих и священников сажать в психбольницы, как ненормальных — шизофреников (чаще всего именно такой «диагноз» давался в этих случаях советской медициной). Атеистическая агитация и пропаганда разбушевались вовсю! А «патриарх» и епископат «патриархии» продолжали, как ни в чём не бывало «горячо поддерживать и одобрять» мероприятия партии и правительства! Нашёлся только один епископ Гермоген Калужский, который воспротивился закрытию храмов в своей епархии и затем попытался даже организовать епископов на протест против антиканонических нововведений 1961 г., когда вся власть на приходах отнималась от «священников» и передавалась «двадцатникам». Смелого епископа уволили «на покой» в Жировицкий монастырь, под строгий надзор КГБ. Хрущёв в 1965 г., свергнутый своими же соратниками, полетел с вершины власти, как никогда никто из большевицких самых главных не летел... При новом «вожде» Л. И. Брежневе храмы уже не закрывали, но морально-административные гонения на верующих продолжались в полной мере, как при Хрущёве. В это время, в 1965 г., появилось обширнейшее «письмо» священников Николая Эшлимана и Глеба Якунина «патриарху» и правительству, где они приводили множество примеров явных беззаконий власти по отношению к Церкви и полной бездеятельности «патриархии», не сделавшей ничего, чтобы защитить Церковь, верующий народ. Этих священников запретили в служении за нарушение «мира Церкви»... По прямому негласному указанию «сверху» ещё при Хрущёве начались и после него до конца 1960-х годов продолжались комсомольские хулиганства в храмах, в основном — на Пасху. Толпы молодёжи втискивались в середину верующих и во время службы начинали раскачивать плотную массу людей так, что старушки падали, давя друг друга, вопили от болей. Крестные ходы вокруг храмов шли под оголтелую матерную брань. Из толпы, вплотную сжимавшей эти ходы, священникам в лицо грозили воткнуть горящие сигареты, и, пытаясь заглушить церковное пение, орали, кто что хотел (в частности, священникам, — «вы же коммунисты!»). В 1970-х годах эти хулиганства, по команде, прекратились. Но на собраниях в коллективах прорабатывали людей, замеченных в том, что они крестили своих детей, или отпевали в церкви отца или мать. Таковых «отщепенцев здорового советского общества» могли лишить премии, очереди на квартиру, уволить с работы (самое большое наказание). Так что открыто верующим было уготовано морально-административное гетто, где они могли рассчитывать только на самую неответственную («чёрную») работу; их дети не могли быть приняты в ВУЗы, в школах же подвергались издевательствам и мытарствам со стороны учителей. За редким исключением все священники «патриархии» благословляли своих детей вступать в комсомол, в партию, отрекаясь от веры, а тайно — веровать, и дома причащали, венчали этих детей. Всё это как началось в 1960-х годах, так продолжалось и в начале 1980-х (20 лет!) Страх перед властью у священников был такой, что её, гражданскую власть, боялись и чтили неизмеримо больше, чем Бога, чем Его Суд! Такой именно страх передавался в массы, к прихожанам. И они искренне стали бояться власти больше, чем Бога, считать, что нет греха более ужасного, чем противление власти! В такой чудовищной обстановке в 1967 г. вышло особое «Послание Святейшего Патриарха и Священного Синода в связи с 50-летием Великой Октябрьской Социалистической Революции». В нём говорилось: «Обновив самое существо жизни нашего народа, Октябрьская революция была вместе с тем стимулом национально-освободительного движения (т.е. кровавых безбожных революций в других странах и народах — прот. Л), и мы вместе со всеми нашими соотечественниками, испытываем глубокое удовлетворение, что все (!) эти начинания, созвучные евангельским идеалам (!) находят в наши дни всё большее понимание и поддержку со стороны широких кругов верующих людей многих стран міра. «Патриархия» явно старалась обезпечить себе легальное существование и в будущем міровом коммунистическом супер-обществе или государстве, если оно всё же состоится. Далее в «Послании» говорилось о «глубоком внутреннем единстве» советского народа, «несмотря на различие в міровоззрении между верующими и неверующими», которые всё равно видят друг в друге «братьев», вспоминалось, что это благой плод декларации Сергия 1927 г., чему пример — «всенародный подвиг в Великой Отечественной войне», а также нынешнее «неуклонное развитие нашего Отечества (с большой буквы!) в экономике, науке и культуре» (это как раз в то время, когда на самом деле шла быстрая деградация экономики и культуры). В заключение следовало «благодарение Богу за все благодеяния на нас бывшие», под каковыми разумелись все плоды и последствия Великой Октябрьской революции... Примерно то же самое писалось потом в юбилейных посланиях «патриарха» Пимена в 1977 г. и в 1987 г. Вообще не было ни одного значительного внутреннего или межународного деяния партии и правительства, которое бы «патриархия» не поддержала «с чу вством глубокого удовлетворения»! В шутку его называли «шестым чувством» советского человека. И «патриарх» Пимен, и «патриарх» Алексий были назначены ЦК КПСС и КГБ, а затем «избраны» организованными Соборами так же, как Сергий и Алексий II.