Миикка Руоканен - Учение о боговдохновенности. Мартин Лютер и его место в экуменической проблеме боговдохновенности

Возрождение общинного аспекта при осмыслении Писания является единственным способом избежать радикализма, консерватизма и индивидуализма в протестантстве. Современные экзегетические исследования говорят в пользу плюрализма в новозаветном богословии. Следовательно, единственно верным богословским выражением христианской веры в Библии может считаться лишь то, которое основано на «общем субъективизме» всех христиан, то есть всех церквей, а не на личном убеждении отдельно взятой церкви, богослова, проповедника, верующего. Протестантский экзегет Джеймс Барр , разделяя данную точку зрения, говорит:

«В подобных обстоятельствах попытка придать боговдохновенность только лишь библейским текстам в их законченной форме обретает неестественные черты. Если и есть боговдохновенность, то она простирается за рамки процесса написания окончательного текста. Она относится не только лишь к небольшой группе избранных, наподобие Матфея или Павла, но простирается дальше, затрагивая и других неизвестных личностей… В данном случае Писание возникло в общине, оно является плодом всей церкви». [186] Barr 1983, 27.

Во-вторых, общинный аспект находит свое подлинное воплощение лишь совместно с аспектом содержания. Для современной полемики в данной области очень важно использовать убеждение Лютера в том, что для рассмотрения Писания не следует использовать те нормы и положения, которые существуют вне его рамок. «Ясные» тексты Писания являются подлинным Словом Божьим, а не просто чем-то, что нуждается в подтверждении со стороны церкви или устном провозглашении в соответствии с нуждами современного общества.

Более того, Лютеровский принцип theologia crucis утверждает критический подход к Библии, исключая обожествление буквы. Разнообразие существует не только в самих текстах, но и в содержании res Писания. Впрочем, с другой стороны, данное утверждение Лютера определяет также и более важную функцию Sachkritik : библейский критицизм приемлем только как самокритика Писания на основании послания, то есть doctrina divinitus inspirata . Применение внешнего критерия в богословии при исследовании Библии ведет к использованию идеологической критики, которая чужда сущности христианской веры.

На примере Лютера мы видим, почему для богословия очень важно определить уникальный характер Писаний. Правильное понимание основного содержания «ясных» текстов Библии, актуальных для веры церкви Христовой, является главной экуменической задачей в области боговдохновенности. Таким образом, боговдохновенность Писания может рассматриваться только лишь как часть экуменического исследования в области христианского учения, близкого всем христианам. Следовательно, данная богословская область неразрывно связана с тем, что Лютер называл публичностью и интерсубъективизмом христианской истины.

На чем основано учение М. Лютера о высшем авторитете Св. Писания в теологии и жизни Церкви? Как понимал М. Лютер учение о вдохновенности Писания? Какими правилами руководствовался М. Лютер при изучении библейских книг? Без ответа на эти вопросы невозможно составить правильное представление о внутренней логике развития евангелической Реформации. В свое время немецкий евангелический богослов Г. Зассе отметил, что выдающиеся памятники церковно-богословской мысли во всех переводах и изложениях неизменно передают дух своей эпохи. Это, безусловно, так, но, в то же время, переведенные на иностранные языки или даже прочитанные на языках оригиналов, они всегда предстают перед нами в свете нашего, современного понимания и прочтения. Поэтому, отвечая на вопрос о том, «чему же в действительности учил М. Лютер», мы должны признать, что наше прочтение трудов М. Лютера неизбежно субъективно. В свете этого, книга М. Руоканена предстает перед нами как опыт авторского прочтения М. Лютера, причем прочтения, выполненного серьезным современным евангелическим теологом. Этим обусловлены и сильные стороны труда д-ра Руоканена, и некоторые особенности его книги, которые могут быть восприняты нами как недостатки. С точки зрения конфессионального лютеранина, основным недостатком книги М. Руоканена является его утверждение о том, что М. Лютер был непоследователен в понимании учения о дословном вдохновении Библии. Российские лютеране иногда принимают за догму представление, что М. Лютер неизменно придерживался учения о том, что каждое слово Св. Писания есть продукт божественного авторства Библии. Действительно, в подтверждение этому мнению можно привести достаточное количество цитат из «самого Лютера». Однако М. Руоканен делает акцент на иных трудах М. Лютера, но, по моему мнению, это не является недостатком книги, поскольку теологию М. Лютера невозможно подвести под упрощенные хрестоматийные схемы. Сравнивая, например, Виттенбергские лекции по книге Псалмов («ранний Лютер») и комментарии к Посланию к Галатам («поздний Лютер»), непредвзятый читатель убедится, что теология М. Лютера не статична, она предстает перед нами как процесс грандиозного богословского поиска истины. В теологии М. Лютера традиционного не меньше, чем радикального, а сама Реформация в гораздо большей степени, чем это представляется зачастую авторам учебников по церковной истории, укладывается в логику развития церковной жизни того времени.

Несмотря на то что основные пункты экзегетического метода, которого придерживался Лютер, были известны церкви с раннего времени, метод толкования Библии, которым руководствовался Лютер, в целом представляет собой оригинальную систему, основанную на вере в безусловный авторитет Библии.

Когда мы говорим об отвержении Лютером средневековой парадигмы библейской интерпретации, необходимо учитывать, что это существование единой средневековой парадигмы в большой степени относительно. О единой парадигме средневековой западной интерпретации Библии можно говорить с большой степенью условности — существовали противоречия не только отдельных теологических школ или «традиций». Однако наибольшую сложность представляют противоречия другого уровня — теории и практики. Характеризуя эти противоречия, Фройлих отмечает, что «Средневековая экзегетика — одно понятие, тогда как практика средневековой экзегетики — другое». [187] Karlfried Froehlich. The Significance of Medieval Biblical Interpretation. Lutheran Quarterly vol. 9. 1995. p. 145.

Однако для теологии Лютера и — как следствие — для его интерпретации разногласия авторитетных в средневековой церкви теологов не составляли сложности. Восстановив авторитет Писания, М. Лютер создал экзегетическую парадигму, которая не нуждалась в авторитетной поддержке мнений учителей древней церкви.