Будда Шакьямуни - Собрание палийских джатак

Перевод с пали: В. Эрман, А.В. Парибок, 2002 г. выполнен по изданию В. Фаусбёля, опубликованному в Лондоне в 1877-1897 гг. По этому же изданию указан и порядковый номер джатаки.

"Царь Панчалы к нам пришёл..." – так некогда, во время пребывания своего в роще Джеты, молвил Учитель относительно совершенства мудрости. Однажды монахи, собравшиеся послушать проповедь дхармы, принялись восхвалять совершенство мудрости Татхагаты. "Велика мудрость Татхагаты, всеобъемлюща мудрость его; блестящим умом, острым умом, сокрушающим чужие лжеучения, обладает он, – так говорили они о достоинствах Учителя, сидя в собрании. – Силою мудрости своей он покорил брахманов – Кутаданту и других [71] Здесь и ниже подразумеваются эпизоды из канонических сутр. , отшельников – Сабхию и других, разбойников – Ангулималу-Пальцелома и других, якху Алаваку и других, богов – Шакру и других, небожителей сфер Брахмы – Баку и других, он внушил им самоотвержение, и многие благодаря ему, приняв монашество, обрели надёжно плоды арийского пути. Такова великая мудрость почтенного Учителя". Учитель вошёл в это время и спросил: "О чём это вы толкуете, монахи?" – "Вот о чём". – "Не только теперь, о монахи, прославлен был как мудрец Татхагата, но и в былые времена, ещё не обретя зрелого знания, он был уже мудр и вёл праведную жизнь ради познания пути к пробуждению". И, молвив так, он поведал им о былом.

"В былые времена правил в Митхиле царь по имени Ведеха, и было у него при двое четверо мудрецов. Звали их Сенака, Пуккуса, Кавинда и Девинда. В тот день, когда бодхисаттва воплотился во чреве своей матери, царю приснился на рассвете сон. Привиделось ему, будто горят четыре огненных столпа – каждый высотою в стену – в четырёх углах дворцового двора, и вдруг заблистал в середине его светлячком огонёк; во мгновение ока он перерос те огни, поднялся ввысь до небес Брахмы и озарил весь мир таким светом, что ясно можно было различить даже горчичное зерно, лежащее на земле. Люди и боги почтили это великое пламя венками и воскурениями; и множество людей прошло сквозь него, но никто не опалил ни единого волоска. Царь пробудился от этого сна. Трепеща в страхе, он размышлял, дожидаясь утра, что бы он мог значить.

Утром к нему пришли четверо мудрецов и осведомились, хорошо ли он спал. "Мог ли я хорошо спать? – ответствовал он. – Вот какой сон мне приснился". Тогда сказал мудрец Сенака: "Не бойся, махараджа, это благой сон, он сулит тебе счастье". – "Почему ты так думаешь?" – спросили его царь, и Сенака ответил: "Махараджа, родится пятый мудрец, который превзойдёт нас четверых. Это мы четверо – четыре огненных столпа, но рядом с ними возрастёт пятый, и ему не будет равного в мире людей и богов". – "Где же он теперь?" – "Ныне, махараджа, он воплотился во чреве у матери или уже появился на свет". Так, обладая даром прорицания, он прозрел истину и объяснил тот сон, и царь запомнил его слова.

А к Митхиле с четырёх сторон прилегали четыре предместья, и назывались они: Восточный рынок, Южный рынок, Западный рынок и Северный рынок. И жил в восточном предместье некий купеческий старейшина по имени Сириваддха, а жену его звали Суманадеви. И вот в тот день, когда царю было видение, Великий сошёл с неба Тридцати Трёх богов и воплотился в её чреве, и ещё тысяча богорожденных низошла на землю, чтобы появиться на свет в семьях богатых купцов того предместья. На исходе девятого месяца Суманадеви родила сына, младенца, излучающего золотое сияние.

В то самое время бог Шакра окинул землю взором и узрел рождение Великого. И он решил возвестить в мире богов и людей о явлении сего ростка Будды. В тот миг, когда Великий показался из чрева матери, бог Шакра незримо явился туда, вложил в руку младенца пучок целебной травы и вернулся в своё небесное царство. Великий крепко зажал траву в кулачке и вышел из материнского чрева столь же легко, как изливается вода из священного сосуда, – мать ни малейшей боли не ощутила. Увидя пучок в руке у дитяти, она спросила: "Сынок, это что у тебя?" – "Лекарство, матушка, – отвечал он и вложил ту траву в её руку. – Возьми это лекарство и давай его всем недужным".

Мать с радостью рассказала об этом старейшине Сириваддхе. А тот семь лет страдал от болей в голове. И он сказал себе радостно: "Наше дитя вышло из материнской утробы с целебной травой в руке и заговорило, едва появившись на свет. Лекарство из таких рук должно обладать великой целительной силой". Он растёр эту траву на жерновке, помазал ей лоб, и семилетняя боль исчезла сразу же бесследно, как скатывается вода с лотосового листа.

Возликовав душой, он воскликнул: "Это лекарство – чудодейственной силы!" И всюду разнеслась весть о рожденье Великого и его целебной траве. Все, кто был болен, сошлись к дому старейшины и просили о лекарстве. И каждому, кто приходил, давали немного травы, растёртой на жерновке, вместе с водой, и едва чудесное зелье касалось больного места, хворь исчезала, и люди уходили счастливые, восхваляя необыкновенное лекарство, обретённое в доме старейшины Сириваддхи.

В день наречения имени старейшина сказал: "Моему сыну не нужно давать имя по предку, пусть он зовётся по целебной траве". И он дал ему имя Осадха Кумара – Отрок Целебное Зелье. Потом ему пришло на ум: "Мой сын наделён великими достоинствами, не может быть, чтобы он пришёл в мир без спутников, многие другие дети должны были родиться с ним вместе". И он узнал, что тогда же родилась ещё тысяча мальчиков, и послал им нянек и одежду – он понял, что им суждено стать слугами его сына. Он справил для них и для бодхисаттвы праздник, богато одарил их и наказал каждый день являться к нему.

В играх с ними и рос бодхисаттва, и в семь лет он был прекрасен, как изваяние из золота. Порой в предместье, где они жили, забредали слоны и другие звери и прерывали игры детей, а временами им мешали играть зной или дожди. И вот однажды во время игры хлынул неожиданный ливень. Великий, который был силён, как слон, при виде тучи побежал домой; другие же дети бросились за ним следом, но, спотыкаясь один о другого, попадали, побили колени и наставили себе синяков. Тогда бодхисаттва подумал: "Нужно построить дом для наших игр. Так мы больше не будем играть".

И он сказал мальчикам: "Давайте построим здесь дом, где нам можно будет укрыться во время сильного ветра, дождя или зноя. Пусть каждый из вас принесёт по каршапане". Все мальчики сделали, как он сказал. Великий послал за мастером-плотником, отдал ему всю тысячу каршапан и наказал построить дом. Плотник согласился и взял деньги. Он разровнял землю, вырубил столбы и протянул мерный шнур, но замысла Великого он не понял, и тому пришлось показывать самому, как надлежит протянуть шнур, чтобы всё встало на место. "Хозяин, я тяну шнур, как велит моё ремесло, – возразил плотник, – я не умею строить иначе". – "Как же ты думаешь строить дом, если даже этого не знаешь? Зачем тогда ты взял наши деньги? Бери шнур – я покажу тебе, как надо мерить и строить". И Великий вручил ему шнур и начертил такой план, какой мог создать сам Вишвакарман. "Можешь ты такой план начертить?" – спросил он плотника. "Не могу, хозяин". – "А исполнить что мною указано, можешь?" – "Могу, хозяин". И Великий возвёл такое здание, где в одной половине был приют для путников, в другой – убежище для бедных, а ещё там было место для буддийских монахов и для брахманов, и родильня для неимущих женщин, и помещение для людей других сословий, и такое место, где могли хранить свои товары приезжие купцы, – и во всех этих покоях двери открывались наружу. Был там и зал для игр, был зал суда и зал, где почитатели могли внимать слову Учения. Когда возвели стены, он призвал живописцев и велел расписать их картинами, какие он сам придумал, – и дворец уподобился божественному чертогу Благого Закона. Но и то он считал, что дворцу для полного блеска не хватает ещё бассейна. Он велел выкопать водоём, обсудил со строителем план, дал ему денег и поручил сделать бассейн с тысячью углублений в его стенках и сотней спусков к воде. Поверхность же воды в том бассейне была усеяна лотосами пяти видов, и был он прекрасен, как озеро в небесном саду Нандана, а сходство было тем сильнее, что осеняли водоём цветущие и плодоносящие деревья. Возле дворца Великий учредил раздачу милостыни монахам и брахманам, а также странникам и жителям окрестных деревень.